Санитары подземелий. Deathmatch Quake - Дмитрий Пучков

– Экое бесстыдство! – расстроился Лютый.

– Не скажите, Федор Михайлович!

Тут надо отметить, что диверсанты постоянно звали всех оппонентов в спорах «Федорами Михайловичами». Пошло это от старого, но страстно ими обожаемого анекдота про Достоевского и Раскольникова:

Достоевский скорбным голосом укоряет своего героя:

– Что же ты это, Родик? За двадцать копеек старушку убил!...

– Не скажите, Федор Михайлович! – злорадно отвечает герой. – Пять старушек – уже рубль!..

Гоблин продолжал:

– Во всем нужна разумная достаточность, иначе может наступить головокружение от успехов. Пять голов – вот мой совет начинающим. Пятнадцать фрагов, если мне не изменяет память. А вот если ты будешь таскать по одной голове – получишь всего пять.

– Как это ты говоришь: кто понял жизнь – тот не спешит.

– Совершенно верно, камрад. У меня редко получается нахапать 8, а девять – это вообще потолок. Столько донести не дадут никогда, ведь там повсюду злые враги с оружием бегают! Так что тише едешь – шире харя!

– Так-то оно так, но ведь любой кретин сможет организовать засаду около Алтаря и еще на подходе отбирать у честных тружеников непосильным трудом нажитые головы.

– С мягким знаком, камрад! Не ты один такой умный. Циммерман тоже не первый день моды строчит, поэтому в каждый Алтарь встроено архиполейзнейшее антикамперское приспособление.

– Это как так?

– А вот так! Как только ты постоишь немножко в определенном радиусе от Алтаря, так зоркие Боги тебе сперва сообщат, что они ненавидят камперов, а потом начнут из тебя отсасывать жизни и портить броню. Дескать иди гуляй, не надо тут торчать. Так что с камперами около Алтаря все очень строго.

– Значит, ты рекомендуешь подтаскивать пяток, не больше?

– Так точно. Передозняк – он и на Строггосе передозняк. Пять голов хорошо, а шесть уже плохо. Жадность ни к чему хорошему не ведет, а скромность украшает диверсанта. Добрее надо быть, камрад!

Угрюмо гудя, над мертвыми монстрами уже во всю работали густые стаи свирепых мух Строггоса. При обычном раскладе мух нигде не было видно, но стоило появиться трупу, как они тут же появлялись из ниоткуда и рьяно принимались за работу. Их жизненный цикл был стремителен и краток. Прилетевшие мухи немедленно откладывали на труп яйца, через минуту из яиц вылуплялись личинки и принимались за еду с таким остервенением, что уже через пол часа на полу оставалась только лужа зловонной жижи и несъедобные металлические части в ней. Именно это и лежало на том месте, где они недавно заскладировали гладиатора и берсерка.

В дверь кто-то скребся, скребся упорно. Было слышно, как на той стороне упорно пытались разблокировать замок. Друзья молча посмотрели друг на друга. Гоблин кивнул и шагнул в сторону щита управления, а Лютый вынул из рюкзака мину и начал пристраивать ее на полу, терпеливо подбирая угол и расстояние. Гоблин закончил возиться со щитком и быстро пошел обратно. Лютый щелкнул рычажком инициализатора на мине и отбежал метров на 15, быстро поставил вторую и побежал за ним.

Они снова засели за ящиками. Рюкзаки были одеты, оружие заряжено, боеприпасы и гранаты аккуратно разложены рядом на полу. Лютый отстегнул черную трубу гранатомета и положил под рукой.

– Погнали наши городских? – спросил Гоблин.

– Вдоль реки, поближе к лесу, – ответил Лютый. – Отворяй.

Щелкнул маленький выключатель, дверь на другом конце помещения пошла вверх. И туту же внутрь рванулось шестеро строггов. Лютый спокойно нажал на кнопку, и на той стороне грянул оглушительный взрыв. Стограммовый заряд вышвырнул плотный рой металлических кубиков и шипов, которые тут же яростно впились в тела и головы нападающих. Вслед за взрывом помещение огласил яростный вой, и монстры волчками закрутились на полу. Сквозь вой завизжали рэйлганы, и через несколько секунд все затихло. Злобно загудев, мухи черной тучей поднялись из лужи и рванули на свежатинку.

– Наши мушки даже заскучать не успели, – заметил Лютый.

Из прохода донеслись отрывистые крики команд и топот множества ног. Затем все снова стихло.

– Камрад, а ведь их там много.

– Слышу. Группируются, козлы.

С той стороны снова раздался громкий выкрик, и в помещение сплошной волной хлынули строгги.

Лютый не торопясь снова нажал кнопку. Грохнул новый взрыв, бегущих впереди силой отбросило назад, и в дверях образовалась визжащая кровавая куча.

– Мочи козлов, камрад! – заорал Гоблин, всаживая в кучу пулю за пулей не целясь.

Лютый уже пристраивал на плече черную трубу гранатомета. Умпф-ф-ф!!! – ухнула труба, изрыгнув с другого конца длинный огненный хвост. Тупорылая ракета стремительно ринулась к дверям. Лютый привстал и, наморщив нос, глядел ей в след. Ракета врезалась прямо под шевелящуюся груду тел, и грянул такой мощный взрыв, что из прохода мгновенно исчезло все. Завизжали рикошетящие по стенам осколки, влажно зашлепали по полу разлетевшиеся обрывки тел.

В ответ из-за двери, рикошетом отскакивая от стены непрерывной очередью полетели гранаты. До укрытия они не долетали, но осколки били по всему помещению. Прячась от раскаленной зазубренной смерти диверсанты упали на пол.

– Добавь! – крикнул Гоблин.

На этот раз Лютый перенес прицел немного за дверь. Снова ухнула труба, вторая ракета помчалась через проход. Сдетонировала она об пол метрах в пяти за дверью. Рвануло, и все осколки разлетелись по смежному помещению. За взрывом опять дружно взвыли новые раненые, а поток гранат мгновенно иссяк.

– В очередь, сукины дети!!! – орал из-за соседнего ящика Гоблин. – Еще парочку!!!

Лютый перенес прицел еще дальше и снова выстрелил. Вместе с криками из-за двери донесся звук воющих турбин, и через мгновение через дверь влетел летун. Лютый взял упреждение и спокойно выпустил очередную гранату. Однако летун был вовсе не глуп: мгновенно грамотно застрейфился и открыл беглый ответный огонь из импульсного лазера. Луч заплясал по ящикам, завоняло паленым деревом, и бойцы снова упали на пол. В этот момент ракета попала в стену и взорвалась. Волна ударила летуну в спину и на мгновение сбила ему прицел. Оба диверсанта тут же выскочили из-за ящиков, как чертики из коробки, и одновременно выстрелили из рэйлганов, уворачиваться от пуль которых еще никто не научился. Одна пуля попала в голову, вторая попала в грудь и прошибла двигатель насквозь. Вой потерявшей управления турбины резко пошел на убыль, остатками тяги летуна бросило на пол и проволокло вперед мордой по железу, турбина замолчала, и в помещении наступила тишина. Лютый снова взял трубу и на всякий пожарный пустил в дверь еще одну ракету.

Гоблин уже прыгнул через ящик и побежал к двери. Ракета взорвалась в глубине помещения и количество орущих резко увеличилось. Бросив трубу, Лютый подхватил рэйлган и помчался следом.

На бегу Гоблин рванул с груди гранату, и метнул ее за ракетой. Граната влетела через дверь, отскочила от пола и сразу же ахнул взрыв. Снова осколки ударили по металлу, и количество орущих резко сократилось. Вслед за первой полетела вторая, за ней третья. Крики почти сошли на нет, но несколько голосов продолжали надрываться так, что у Гоблина волосы на руках встали дыбом.

Тяжело дыша, они стояли прижавшись к стенам, по сторонам от прохода. Гоблин глубоко вздохнул, резко выдохнул и молча кинулся в дверь. Лютый без отрыва последовал за ним.

Внутри все стены от потолка до пола были перемазаны оранжевой кровью. Повсюду валялись куски разорванных тел, механические конечности в вперемешку с настоящими. Орали лежавшие на полу посеченные и изуродованные осколками ганнеры. Тут же заработали рэйлганы, и через пару минут наступила относительная тишина.

Остро резал нюх кислый запах взрывчатки, ел глаза дым. Бойцы быстро, по-крысиному, перебегали от тела к телу и безжалостно добивали оставшихся в живых.

– Быстрее, камрад, быстрее... Сейчас остальные подойдут, быстрее... Только не стреляй! – лихорадочно шипел Гоблин, раз за разом загоняя огромный диверсантский нож под панцирь очередного ганнера.

Лютый уже заканчивал на своей половине и энергично потрошил рюкзаки с боезапасом. Гранаты у строггов тоже были хороши, а своих уже почти не осталось.

Внезапно последний ганнер дернулся, перевернулся на бок и молниеносно навел правую руку на Гоблина. Спасло его только то, что пулемет монстра не мог открыть огонь мгновенно. Ему было необходимо сначала раскрутить стволы. Засвистел электропривод, заработали механизмы. Гоблин прыгнул вперед, поскользнулся в луже крови и упал. Тут же загрохотала очередь, однако левая нога в высоком ботинке с маху ударила под руку, отбрасывая струю свинца вверх. Правая рука с хрястом врезалась в искаженную от злости физиономию монстра. Змеей извернувшись диверсант уже лежал на ганнере, левой рукой отводя в потолок грохочущий пулемет, а правой проталкивал нож под квадратный подбородок.