Осетины на Ближнем Востоке: поселение, адаптация, этносоциальная эволюция (краткий очерк) - Георгий Чочиев

Вторая по значимости локальная осетинская община в Османской империи сформировалась в центральной части Восточно-Анатолийского нагорья (или, по старой терминологии, в Турецкой Армении и Курдистане) в результате миграции туда части карсских осетин в конце 70-х — начале 80-х гг. XIX в. На довольно обширном пространстве к северу и западу от озера Ван ими был основан ряд селений, из которых нам, по устным и документальным источникам, известны следующие: Симо, Хамзашейх, Караали, Гёвендик, Ярамыш, Месджитли, Сарыдавут в санджаке Муш; Хулык, Агджавиран (совместное с адыгами) в санджаке Битлис; Ырун в санджаке Сиирт[5] [21, 39-48; 20, 51]. Как и ранее в Сарыкамыше, на этой территории с осетинами часто соседствовали представители других северокавказских народов — дагестанцы, вайнахи и адыги. Однако, в отличие от прежнего, достаточно компактного расселения в Сарыкамыше, здесь колонии северокавказцев, в том числе и осетин, были рассредоточены в виде небольших групп сел или единичных поселений, находившихся обычно на значительно большем удалении (иногда на расстоянии многих десятков километров) друг от друга.

Значительная часть осетин после войны 1877-1878 гг. мигрировала из Карсской области в западном направлении — в Центральную Анатолию, расселившись в этом регионе еще более дисперсно, хотя и на «фоне» весьма многочисленного массива более ранних северокавказских (в основном адыгских и абхазо-абазинских) колоний. Здесь в эти годы возникли осетинские села: Конакозю, Еникёй, Капаклыкая, Кахвепынар (совместно с чеченцами), Дикилиташ, Еничубук в санджаке Сивас; Ченгибагы,[6] Ташлык (совместно с адыгами), Кушотурагы (совместно с кумыками, ногайцами и адыгами) в санджаке Токат; Боялык, Пойразлы, Карабаджак, Каяпынар в санджаке Йозгат; Орханийе в санджаке Нигдэ; Фындык (совместно с кабардинцами, на язык которых осетины перешли еще в начальный период поселения) в санджаке Мараш [24, 354-355].

Помимо названных выше трех основных ареалов относительно компактного расселения этнических осетин в Анатолии, известно также о существовании в прошлом одного или двух селений в районе Эрзурума.

Кроме того, небольшая группа осетин после неоднократных перемещений по Анатолии добралась в 80-х гг. XIX в. до османской Сирии, основав там в округе Кунейтра, на так называемых Голанских высотах, два поселения — Фарадж и Фазара — в непосредственной близости от колоний адыгских, абхазских и чеченских иммигрантов.

Социально-экономическое и политическое положение осетинских иммигрантов в османский период

В соответствии с действовавшим законодательством, иммигрировавшим на территорию империи осетинам и другим северокавказцам оказывалась определенная материальная помощь с целью их скорейшего превращения в производительный элемент населения. Как правило, за счет провинциальных бюджетных средств и пожертвований местных жителей для каждой переселенческой семьи строился дом, выдавались сельскохозяйственные орудия и рабочий скот (обычно пара волов на две семьи) и назначались поденные продовольственные пособия на период до окончательного обустройства и сбора первого урожая [2, 133/54]. Колонисты также освобождались на несколько лет от уплаты налогов и выполнения воинской повинности. При этом мухаджирам, поселившимся в Карсе, а затем вынужденным мигрировать оттуда в другие провинции (к каковым принадлежало подавляющее большинство осетин), эти льготы были предоставлены дважды, хотя во второй раз их объем и сроки действия были заметно меньше. Следует также иметь в виду, что при переселении как с Кавказа, так и из Карсской области осетины имели возможность забрать с собой значительную часть своего движимого и недвижимого имущества, что сводило среди них к минимуму вероятность крайней нищеты, сравнимой с положением мигрантов с Северо-Западного Кавказа.

Тем не менее, безболезненной социально-экономической адаптации мухаджиров на новой родине зачастую препятствовали довольно существенные неблагоприятные обстоятельства. Так, крайне суровые природные условия Сарыкамыша (холодный климат высокогорья и низкий уровень плодородия почвы) ограничивали в этом районе возможности ведения эффективного аграрного производства, что сразу же после поселения побудило осетин к поиску альтернативных форм хозяйственной деятельности. В частности, с первых же недель пребывания здесь важнейшим источником дохода для них стала заготовка и продажа в Каре и Эрзурум древесины, причем этот промысел сохранял свое значение в течение нескольких следующих десятилетий и прекратил свое существование лишь в связи с почти полной вырубкой местных лесов [3: досье 398/7; 28: 30]. Из земледельческих культур в Сарыкамыше произрастали исключительно зерновые (пшеница и ячмень), картофель, лук и некоторые другие овощи, урожая которых хватало только для собственного потребления поселенцев. Поля по два года находились под паром. Фруктовые деревья не росли. Лучше обстояло дело с разведением крупного и мелкого рогатого скота и лошадей, чему способствовало наличие достаточного количества лугов и летних пастбищ. На зимовку, однако, весь скот перегонялся в более южные низинные районы. Часть животных, особенно лошадей, выращивалась на продажу, что составляло наиболее доходную статью экономики осетинского населения Сарыкамыша как до, так и во время русской оккупации региона. Из других продуктов за пределы сел вывозились и продавались лишь солома, сено и масло [28, 26, 30, 34-36, 267, 443-444]. Зафиксированы отдельные факты занятия поселенцев примитивным индивидуальным предпринимательством. Например, известно о сооружении и коммерческой эксплуатации дорожной переправы через реку Араке в труднопроходимой местности близ села Каракурт в середине 70-х гг. XIX в. [22, 324].

Судя по османским документам, с первых же лет поселения в карсско-сарыкамышском регионе некоторые осетины и другие выходцы с Кавказа, несмотря на освобождение от воинской обязанности, привлекались к добро-вольной оплачиваемой службе в армейских и пограничных подразделениях. Так, уже в 1860 г. власти объявили о наборе 500 человек «из числа прибывшего из России в окрестные казы населения» на охранную службу в сооружаемые вдоль границы укрепленные посты [2, досье 113/75]. В период русско-турецкой войны 1877-1878 гг., когда местные осетинские села оказались в эпицентре боевых действий, немалая часть их жителей вступила в иррегулярные «черкесские» кавалерийские формирования и воевала в их составе под командованием Муса-паши (Муссы Кундухова) и Гази Мухаммед-паши (сына имама Шамиля). Однако из-за плохого обеспечения этих отрядов боеприпасами и фуражом и невыплат жалованья многие волонтеры довольно скоро покинули их и вернулись в свои села [27, 42-43, 151, 164-166].

На начальном этапе проживания в регионе осетин отмечались случаи грабежей ими местного населения, торговых караванов и др. Однако по мере налаживания колонистами хозяйственной жизни данная криминальная активность потеряла свое экономическое значение и пошла на убыль. Ее новый всплеск имел место вслед за занятием края русскими войсками. Оказавшись в неопределенности относительно своего будущего и ожидая в течение нескольких лет решения вопроса о переселении на османскую территорию, осетины «долгое время не занимались ни хлебопашеством, ни скотоводством...», промышляя «...грабежом скота, главным образом лошадей, которых перегоняли за границу». Лишь после эмиграции всех желающих в турецкие пределы оставшиеся в Сарыкамыше осетины принялись за восстановление своего хозяйства и вновь начали обрабатывать землю [16, отд. 2, 36-37].

Взаимоотношения сарыкамышских осетин с окружающим мусульманским населением, несмотря на имевшие место в начальный период определенные трения, были в целом достаточно комплементарны. Большинство этнических групп, рядом с которыми, были здесь размещены осетины, сами представляли собой относительно недавних переселенцев из российского Закавказья (карапапахи) или соседних областей Анатолии (курды, часть турок), расселенных Портой на месте эмигрировавшего армянского и греческого населения, и вследствие этого не имели каких-либо подкрепленных исторической традицией прав и претензий на выделенные осетинам земли и хозяйственные угодья. Политическая интеграция осетин и других северокавказцев в местный мусульманский социум облегчалась также значительным преобладанием в структуре последнего оседлого земледельческого элемента над кочевыми племенами. Отношения колонистов с местными христианами, однако, изначально были более натянуты. Особенно острый характер имели после 1878 г. конфликты осетин с армянами и греками, поселенными русской администрацией в покинутых мусульманами, в том числе и осетинами, селах [28, 30, 33, 35, 269].