Год обезьяны, или Клад купца Трофимова - Маркер Женя
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«К черту эту презентацию! Сейчас – за работу…» – он сунул визитку в карман. Глаза девушки неотступно преследовали его, и рисовать теперь шаржи (!) он бы не смог при всем желании. Он просто бежал домой! Вот чего ему не хватало в той картине, которую уже столько времени не мог закончить. Глаза! Именно эти глаза! Теперь-то все получится. Снимок девушки в нагрудном кармане грел ему сердце.
Он пришел домой и сразу взялся за кисти. Прикуривая сигарету за сигаретой, он все больше и больше добивался того результата, которого искал уже не один десяток лет. Мазок, еще мазок. Нет. Не так! Еще…
Только к утру стало выходить именно то, чего он ждал…
Он сел напротив златокудрой красавицы с изумительным кулоном на груди, прищурился. На него смотрели огромные глаза и улыбались чему-то своему, потаенному. Маркер сфотографировал портрет на смартфон и расслабленно закурил сигарету.
Получилось…
Глава 2. Отдыхать – не работать!
Отдыхать – не работать. Банальная истина, когда ее воспринимают как показатель того, что лучше отдыхать, чем работать. А если работа – твой отдых? Для уличного художника-шаржиста все именно так и бывает. Но лишь до тех пор, пока не наступит пресыщение. В какой-то момент не хочется брать в руки маркер, все люди становятся похожими друг на друга, клиентов избегаешь и думаешь о чем угодно, только не о шаржах. Или наоборот. Они начинают сниться. Каждый встречный воспринимается как потенциальная натура. Люди просятся на бумагу. А пальцы не слушают сердце. И тогда выход один – уезжать на гастроли по городкам черноморского побережья.
Олег в последние годы так поступал не раз. Когда не было сил смотреть на людей, глаз замыливался, работать не хотелось, он брал билет на поезд и радовал себя каникулами. Впервые такую поездку он предпринял шесть лет назад, и постепенно южные гастроли заменили ему отпуск.
Скучное времяпрепровождение в купе на верхней полке он заменял походом в вагон-ресторан. Неизменная солянка, которой славилась новороссийская бригада, и графинчик водки создавали приятное настроение. Начинали улыбаться проводницы и завязывались новые знакомства. Суточная поездка пролетала, как один блаженный миг с анекдотами, мечтами о море, разговорами со случайными попутчиками в тамбуре до глубокой ночи и т. д. и т. п. Он чувствовал себя маленькой рыбкой счастья в большом океане удовольствий.
Эта поездка начиналась так же, как предыдущие. С той лишь разницей, что не было в купе малышни, которая часто раздражала своим вольным поведением. Период, кода мальчики и девочки вызывают умиление и радость, у Олега проскочил. Своих детей не было, а с чужими он общался, рисуя шаржи.
В своем купе на нижних полках Олег увидел двух дам неопределенного возраста, которых тетками или бабами язык назвать не поворачивался. Отличие купе от плацкарты часто проявляется именно в этом: женщины, которые требуют внимания и любят себя, не садятся в многолюдный коридор с общими полками, матрасами, курицей в целлофане, ароматом пива и водки, смешанным со стойким потом и перегаром соседей. Они предпочитают максимум удобств и выбирают уютную атмосферу СВ или, в крайнем случае купе фирменного поезда. Пусть дороже, но комфортнее.
Вот и эти попутчицы сидели спокойно у окна, когда к ним вошел Маркер и поздоровался.
– Доброе утро и вам, милый человек, – любезно произнесла та, что сидела справа. Вторая любезно улыбнулась, обнажив великолепный ряд зубов голливудской чеканки и спокойно кивнула головой. – Нам по пути? Так располагайтесь, а мы с Клавочкой вас оставим на пару минут.
Они чинно вышли из купе, предоставив возможность сложить вещи и переодеться попутчику. Скинув джинсы и натянув вольготные шорты, бросив на полку рюкзак и сумку, Маркер приоткрыл дверь, что бы выйти в тамбур покурить, а затем отправиться в вагон-ресторан. Однако дамы уже стояли в проеме и как бы намекали: не спешите юноша, нам хочется пообщаться.
А куда спешить? Дорога дальняя, на платформе он уже накурился и очередная сигарета еще не прикурена. Пропустив соседок к окошку, он устроился рядом. На вид женщинам было от пятидесяти до восьмидесяти лет. Определить точнее при вагонном освещении было сложно. Но ухоженные руки, с правильным маникюром и короткие прически, сделанные мастерски на фоне элегантных брючных костюмов, выдавали не обычных попутчиц, которые двигались на южные курорты. А скорее путешественниц или бизнес—леди, отдыхающих от работы. Подкрашенная седина, неброский макияж, огромные перстни на пальцах у одной, стильные очки и изумительной красоты кулон с золотой цепочкой на груди у другой…
– Как вас зовут, милый человек? – его наблюдения прервала та, что была с приятным голосом и оттенком чего—то королевского в манерах.
– Ненавязчиво. По кличке или по имени.
– Ваша кличка?
– Маркер.
– А имя?
– Олег, – ему захотелось добавить «Ваше величество» или «миледи». И, совсем не робея, он не удержался. А чего терять? Пошутить в поезде, как и в жизни, можно вполне, тем более, что через несколько часов судьба опять всех разбросает. – Миледи…
Дама улыбнулась.
– Но с «миледи» вы, молодой человек, погорячились. А то, что я – княжеской крови, внучка белого генерала, так это точно. Зовите меня Марина Эрнстовна. А это моя близкая подруга и помощница Клавдия Васильевна. – Соседка справа так же молча одарила Маркера ослепительной улыбкой. – Мы возвращаемся после лечения из Карловых Вар.
– Очень приятно. – Олег опять не удержал свой порыв и привстал, что бы поцеловать дамам руки. Но верхние полки купе не предполагали галантного общения пассажиров, поэтому звон удара его головы совпал с отправлением железнодорожного состава. А ему не оставалось ничего, как рассмеяться над своей неловкостью.
Эта ситуация вызвала смех и у попутчиц.
– Ничего, Маркер! – похлопала его по плечу Марина Эрнстовна.
– Вы не ушиблись, Олег? Надеюсь, что вам не больно? Садитесь поближе и можете без церемоний. Мы давно ко всему в этой стране привыкли. А когда надоедает, то просто уезжаем за границу. А куда вы путь держите? – Клавдия Васильевна вступила в разговор. – Хотя можете и не говорить. Я попробую угадать. Вы едете отдыхать на юг, наработавшись за год. По специальности вы не служащий, а скорее предприниматель с небольшим бизнесом. Дома оставили жену и детей, которым милее дача в Подмосковье. А сами решили удариться во все тяжкие. Я права?
– Это звон бутылок из моего рюкзака вам подсказал такие вопросы? Спешу разочаровать. Пиво всегда беру на утро, так как не знаю, каким будет вечер. Я по жизни простой уличный художник.
– Тот, кто называет себя свободным?
– Вот—вот. Абсолютно и от всего свободным в России быть невозможно. Но понятие «свободный художник» для меня, как нельзя, кстати.
– Пейзажи? Портреты? Натюрморты? Что вы пишете, милый человек?
– Не угадали. Шаржи и карикатуры. Иногда графику. Книжки оформляю.
– Клава, вот видишь, читая детективы, у тебя появляется тяга к дедукции, а практическое её применение из одних промахов.
– Подождите, – всполошилась Клавдия Васильевна. – Как же вы зарабатываете себе на жизнь? Насколько я знаю издательское дело, то выпуская в свет даже одну книжку в два месяца, вы не в состоянии уехать от Москвы даже дальше Мытищ.
– А Арбат? Я из той когорты, что трудится на улице и зарабатывает себе на хлеб насущный ежедневным трудом. Плюс корпоративные вечеринки с гонорарами, публикации в журналах, отдельные заказы. В общем, мне хватает.
– И даже остается….
– Примерно, как и у нас, – вставила Марина Эрнстовна. – С той лишь разницей, что мы живем на остатки роскоши моего деда. Да и то в преклонном возрасте нам и этого много.
– Это у вас—то преклонный возраст? – Маркер выказал искреннее удивление. – Да вы юны и цветущи, как персики в саду Шахерезады!
– Скорее как абрикосы, из которых уже получился урюк. Милый человек, мы уже не боимся называть свой возраст. А иногда даже гордимся тем, что в сумме нам 160 лет…
– Не может быть!
– Да—да, мне девятый десяток, а Клаве – за семьдесят. Причем, так мы можем сказать только сегодня. Вчера был мой день рождения, а завтра – у неё. 81 год плюс 79 лет равно 160. Вот так то.
– Милые дамы, – Маркер привстал, но в этот раз лишь символически, – я не могу удержаться, и приглашаю вас в вагон—ресторан, что бы отметить такое достойное событие!
– А мы принимаем ваше предложение. Правда, Клава?
– С таким-то кавалером…
Через несколько минут новая компания сидела в соседнем вагоне, который и был рестораном на колесах. Все весело отмечали знакомство. Солянка под водочку, рекомендованная Маркером, коньяк с лимоном и десерт прошли на ура. Соседи по купе оказались преотличными собеседницами. Рассказывали анекдоты, смеялись от души. Пили. Фотографировали друг друга. Возвращаться никому не хотелось. И даже симпатичная девушка, мечущая недвусмысленные взгляды на Маркера из—за соседнего стола не могла изменить ситуацию.