Повести и рассказы - Аркадий Аверченко

И вот - начал я ее.

Первые мои шаги были связаны с основанным нами журналом "Сатирикон", и до сих пор я люблю, как собственное дитя, этот прекрасный, веселый журнал (в год 6 руб., на полгода 3 руб.).

Успех его был наполовину моим успехом, и я с гордостью могу сказать теперь, что редкий культурный человек не знает нашего "Сатирикона" (на год 6 руб., на полгода 3 руб.).

В этом месте я подхожу уже к последней, ближайшей эре моей жизни, и я не скажу, но всякий поймет, почему я в этом месте умолкаю.

Из чуткой, нежной, до болезненности нежной скромности я умолкаю.

Не буду перечислять имена тех лиц, которые в последнее время мною заинтересовались и желали со мной познакомиться. Но если читатель вдумается в истинные причины приезда славянской депутации, испанского инфанта и президента Фальера, то, может быть, моя скромная личность, упорно державшаяся в тени, получит совершенно другое освещение...

Подходцев

и двое других

Повесть

ВВЕДЕНИЕ

Если бы на поверхности земного шара оставались следы ото всех бродящих по земле человеков - какой бы гигантский запутанный клубок получился! Сколько миллиардов линий скрестились бы, и сколько разгадок разных историй нашел бы опытный следопыт в скрещении одного пути с другим и в отклонении одного пути от другого...

Бог с высоты видит все это, и если бы его Божественное Внимание могло быть занято только такой неприхотливой пищей - сколько бы занимательных, трагических и комических историй представилось Всевидящему Оку.

Мы все жалки и мелки перед лицом бога... Ни одному из нас не удалось проникнуть в лабиринт запутанных путей человеческих, никто даже сотой части клубка не распутал; и только автору этих строк удалось проследить пути одной человеческой троицы, которая причудливо сошлась разными путями к одной и той же точке.

Сошлась, чтобы надолго не разойтись.

Вот их пути:

ЧАСТЬ I

Глава I

ПОДХОДЦЕВ

Молодой широкоплечий блондин, с открытым веселым лицом и энергичными движениями, вышел из дома №7 по Новопроложенному переулку и, усевшись на извозчика, сказал:

- Вези меня на Дворянскую 5, да только, братец, поскорее.

Извозчик чмокнул губами, и лошадь затрусила.

- Ты не особенно хорошо едешь, извозчик, - иронически заметил седок.

- Еду себе и еду, - холодно возразил извозчик.

- Скажу тебе больше: ты едешь просто плохо.

- Н-о-о-о, ты, проклятая!

- Должен тебя огорчить извозчик, но ты едешь гнусно, отвратительно.

- Овес нынче дорог, барин.

- Не вижу никакой логической связи между ценой на овес и скоростью движения лошади.

- Чаво?

- Тово. Это все равно, как если бы я, доехавши до места назначения, отказался от уплаты причитающихся тебе денег под тем предлогом, что нынче калоши вздорожали на сто процентов.

- Лошадь не бежит, - угрюмым тоном промолвил извозчик.

- Тогда она не лошадь, - учтиво возразил седок.

- А что ж она?

- Не знаю. Я думаю, что тебе нужно было бы быть осмотрительнее при покупке лошади. Ты ее когда купил?

- О позапрошлом годе.

- Покупая, ты требовал именно лошадь или тебе сорт имеющего быть всунутым в оглобли животного был безразличен?

- Чаво?

- Может быть, тебе по твоей неопытности подсунули вместо лошади крокодила?

Извозчик обиделся.

- Почему это? - надменно спросил он.

- Очень просто: что такое лошадь? Это - животное, которое бежит. Твое животное не бежит. Значит, оно - не лошадь.

- Четыре ноги имеет, - усмехнулся извозчик, - значит и лошадь.

- Стул тоже имеет четыре ноги, а, однако, не бежит.

- У ей голова есть, а у стула нету, - возразил извозчик, очевидно, серьезно заинтересованный этим принципиальным спором.

- Подумаешь, важность - голова. Вон и у тебя голова есть, а что толку?

На это извозчик ничего не нашелся ответить.

- Вон видишь, все нас перегоняют.

- Что ж, и мы кой-кого перегоним, - хвастливо усмехнулся извозчик и действительно перегнал лошадь, запряженную в щегольский экипаж и мирно дремавшую у чьего-то подъезда.

Голову седока осенила какая-то мысль. Он лукаво улыбнулся и предложил:

- Хочешь, сделаем так: за каждую лошадь, которую ты перегонишь, я плачу тебе пятак. За каждую лошадь, которая перегонит тебя, я вычитаю с тебя пятак.

Это странное предложение произвело на извозчика ошеломляющее действие. Он в один момент вышел из состояния полудремоты, дико захохотал, привстал на козлах и, хлестнув по лошади, закричал:

- Идет! Считай, барин.

- Стой, стой! Только, брат, уговор: стоячие и противоположно едущие не считаются.

- Само собой! Будьте покойны. Эх, ты, милая-а-ая!!..

Лошадь понеслась как стрела, а седок, откинувшись с довольным видом на спинку экипажа, принялся отсчитывать пятаки.

- Пять! Десять! Пятнадцать! Двадцать пять! Пять долой - нас экипаж один обогнал.

- Так то ж рысак!

- Это деталь! Опять двадцать пять, тридцать! Сорок...

Хитрый извозчик в один момент постиг своим светлым мужицким умом не только принципы этой азартной игры, но и ее выгоды. Поэтому он при первом удобном случае свернул с малолюдной улицы на проспект, где экипажей было в десять раз больше, и, не обращая внимания на сделанный крюк, развил такую скорость, что седок еле успевал считать:

- Рубль тридцать! Еще пять! Рубль сорок. Рубль сорок пять!

- Нет, рубль пятьдесят, - заспорил извозчик. - Сейчас обогнал пару.

- Да ведь она в одной запряжке, пара.

- Это все едино! Уговаривались за лошадь пятак, а тут накося двух обогнали!

- Однако и фрукт, брат, ты! Значит, за тройку ты сдерешь пятиалтынный?

- Само собой, три лошади, три пятака. Н-но!!

- Да не гони ты так, черт. Ты меня разорить можешь!

- Мой антирес! - весело заорал извозчик. - Н-но!!

- Извозчик...

- Ась?

- Имей в виду, если кого-нибудь раздавишь - по рублю с человека буду вычитывать.

- Ладно, будьте покойны. А если не раздавлю - вы мне рупь.

- Еще что выдумал! Этаким образом ты с меня и тысячу выколотишь.

- Хи-хи! Н-н-но!!

- Смотри, дурак, чуть на женщину не наехал.

- На женщину я никак не могу наехать, - солидно возразил извозчик и сейчас же подтвердил эти слова самым положительным образом: наехал на мужчину.

Раздались крики, оханья, кто-то смачно выругался, кто-то поднимал с земли испачканного в пыли и в прахе небольшого роста господина, отплевывавшегося розовой кровавой слюной.

- Черти! - орал доброволец из публики. - Прут на народ. Рази так ездют. Надо хорошо ездить, а не плохо ездить надо.

- Дать бы извозчику по морде, - посоветовал дворник.

Недовольный такой перспективой, извозчик подобрал в руки вожжи, с явным намерением ускакать от всей этой катавасии, но седок угадал это намерение, опустил могучую руку на его плечо и сказал спокойно, но твердо:

- Нет, брат, стой. Уезжать нельзя. Умели воровать, надо уметь и ответ держать! Может быть, его в больницу нужно свезти - как же мы уедем?..

Он легким юношеским прыжком соскочил с экипажа и подошел к пострадавшему, которого поддерживал под руку инициатор награждения извозчика оплеухой.

Глава II

ГРОМОВ

Пострадавший поднял на подошедшего ясные кроткие голубые глаза и сказал:

- С какой это радости вы так расскакались?

- Простите. Моя фамилия Подходцев, и я готов вам дать всяческое удовлетворение. Конечно, вы не виноваты: переходили себе спокойно улицу, а в это время мой дурак и налетел на вас безо всякого предупреждения. Я могу так и на суде показать.

- А вы думаете, должен быть суд? - с легким беспокойством спросил пострадавший, еще раз отплюнувшись кровавой слюной.

- Это от вас зависит.

К месту происшествия спокойно, с развальцем, подходил околоточный.

- В чем дело, господа? Прошу разойтись.

- Мне бы очень хотелось разойтись, но едва ли это удастся, - проворчал Подходцев. - Мой возница, благодаря моим же подстрекательствам, ехал быстрее, чем нужно, и наехал на этого господина, который, ничего не подозревая, переходил улицу.

- Этот господин говорит неправду, - возразил пострадавший, счищая пыль с локтей. - Они ехали, как следует, а я сам виноват: мне захотелось покончить жизнь самоубийством, я и бросился под лошадь.

Околоточный немного растерялся от такого оборота дела.

- Как же вы это так, - укоризненно сказал он. - Разве можно так?

- Что?

- Да кончать жизнь самоубийством?..

- А что в ней хорошего, господин околоточный? Так, чепуха какая-то, а не жизнь. И вообще, ответьте мне на вопрос: к чему жизнь наша? Куда мы стремимся? В чем идеал?

- Вы не имеете права задавать таких вопросов при исполнении служебных обязанностей! - запальчиво сказал околоточный.

- Ну, вот видите! Если даже полиция не может ответить, в чем смысл жизни, то кто же может?

Околоточный пожал плечами, вынул книжку и сухо спросил:

- Вы имеете к седоку и извозчику какую-нибудь претензию?

- Никакой буквально.

- А вы? - обратился околоточный к Подходцеву.