Легионер Тур (СИ) - Александр Гулевич

Лежу, я и дальше наблюдаю, прикидываясь спящим тюленем, а они аккуратно так с коек повставали и босиком в мою сторону, чтобы значит берцами меня не разбудить. Ну, вы это зря гаврики, обувь в драке тоже оружие, я умею ими размахивать, казарменная жизнь научила. И ещё не учла эта босота, что валяюсь, я у стенки и с тыла ко мне не подобраться при всём своём желании. В общем, в реальной жизни я, наверное, такую кучу народа испугался бы, но ведь это глюк на почве моего душевного расстройства спровоцированного палёным спиртом. Так, что же мне бояться, своего глюка что ли?! Не хочу и не буду.

Подождал я, когда они ко мне вплотную приблизятся и, мгновенно согнув ноги, ударил ими, что было сил. Те в кого попал, улетели, разметав в разные стороны половину своих подельников в разные стороны и пока они соображали, я вскочил на ноги и давай дубасить всех подряд. Кому кулаком в глаз, кому бецем по коленке, а тем, кто пытался подняться по рёбрам всё теми же армейскими берцами, да так у меня ловко это получалось, что прямо дух захватывало от вырвавшегося на свободу адреналина.

Спустя пару минут бесшабашной схватки, когда все мои противники, поскуливая, забились кто куда, я пришёл в себя и оглядел учинённое мной побоище. М-да-аа… Неужели всё это, я сделал?! Недалеко от лежанки, где всё и случилось, лежали трое неподвижных тел и двое из них не жильцы, просто потому, что здоровые люди так складываться не могут. Видимо это те, кого, я в самом начале ударом обоих ног свалил. Насмерть. Чтобы убедиться в своей правоте, подошёл к этим неудачникам, и проверил пульс. Его не было у всех троих. А третий гаврик, кстати, шею себе свернул, ну или, я ему. Теперь это совершенно без всякой разницы, ему по крайне мере точно.

Поднялся, я и оглядел поскуливающую братию, смотрящую на меня, как кролики на удава, в особенности тот который меня узнал. Подошёл к нему и, схватив за шкирку, поднял на ноги. Посмотрел в глаза, с таким прищуром, как сейчас в фильмах чекистов на допросе изображать принято, а он возьми, да воздух испорти, да так сильно, что прямо дышать стало просто невозможно. С омерзением отбросив от себя это чучело, я заметил, что он не только воздух испортил, но и под себя жидким стулом сходил. Вот тут мне стало по- настоящему смешно и не выдержав, от всей души расхохотался, схватившись за живот. На некоторых особо впечатлительных гавриков мой смех произвёл такое сильное впечатление, что буквально на моих глазах некоторые из них просто лишились чувств. В этот момент дверь камеры открылась, и в неё влетели несколько бойцов с…не знаю, с чем влетели, наверное, оружием и направили его в мою сторону. Из-за спин бойцов, хмуро смотрящих на меня, вышел давешний сержант и, оглядев побоище, покачал головой и скомандовал.

— Легионер, что здесь происходит? Отвечай!

— Вот эти олухи царя небесного решили мне тёмную устроить, да маленько сил не рассчитали. Вот, в сущности, и всё, мне добавить больше нечего.

Сержант, услышав мой ответ, только крякнул и, пройдя к телам, пощупал пульс и, что-то промычав себе под нос, обернулся ко мне, приказал:

— Легионер Тур, следуй за мной.

За тобой так за тобой. Пойду, чего уж там, но сделав пару шагов, я обернулся к сокамерникам и ради хохмы обвёл всех указательным пальцем и перечеркнул ладонью горло. Этот незамысловатый жест привёл вообще к сущему цирку. Они, увидев этот вполне понятный знак, бросились под кровати, надеясь спрятаться от меня. Наивные. Не выйдет у них ничего, пусть даже не надеются.

Узрев эту картину, бойцы боязливо посторонились, когда, я мимо них проходил, но мне было по барабану. Глюк он и есть глюк. Они говорят, всякими бывают, но вот улыбнувшееся лицо сержанта мне почему-то очень сильно не понравилось, даже не знаю почему, но подсознание моё больное прямым текстом намекало на ожидающие меня в скором времени большие неприятности. В общем, завёл меня сержант в канцелярию и усадил в кресло, а сам уселся напротив меня и, посмотрев мне в глаза, задумчиво, так заговорил.

— Легионер Тур, ты сегодня нанёс Империи большой материальный ущерб, прибив троих сослуживцев. Ущерб составил девятьсот тысяч гривен и тебе его придётся возмещать.

— Так они же сами на меня напали, я только лишь оказывал посильное сопротивление, так сказать в пределах необходимой самообороны. Не справедливо это! — Возмутившись, выпалил я, стараясь сообразить, что в очередной раз выкинет мой глюк.

— Это не имеет значения, ты превысил пределы необходимой самообороны и теперь обязан возместить причинённый ущерб. — С хитроватой ухмылкой, ответил он и, покопавшись в столе, извлёк из него какую-то папку и положил на стол прямо перед собой.

— У меня денег нет.

— Понятно, что нет, но у тебя есть три варианта, как расплатиться с Легионом. Во-первых, выплатить денежную компенсацию в размере девятисот тысяч гривен, во-вторых, продлить контракт с Легионом ещё на пять лет.

— А каков третий вариант? — С подозрением глядя на него, поинтересовался я, боясь себе даже представить этот самый третий вариант.

— Пойти на сержантские курсы и продлить свой договор с Легионом ровно на один год. Выбор необходимо сделать здесь и сейчас, в противном случае в дело вступит военная полиция и отправит тебя пожизненно на рудники.

Да уж…Выбор не велик. Вариант с сержантскими курсами на фоне других двух вариантов выглядит куда как предпочтительней, но что-то мне подсказывает, здесь даже не собака зарыта, а целый гиппопотам. Правда, мне и деваться особо некуда. Денег у меня нет, а контракт ещё на пять лет подписывать совсем не хочется и уж тем более пожизненно на рудники киркою махать не испытываю вообще никакого желания. Скучно это и неинтересно…

— Давайте на сержантские курсы.

— Вот и ладушки! — С явным удовлетворением, воскликнул он и, открыв папку, достал пару листов и протянул их мне.

Это были контракты, вернее один контракт, только в двух экземплярах. Внимательно вчитавшись в текст, я далеко не сразу уловил его смысл, скрывающийся за обтекаемыми юридическими формулировками. Исходя из этого договора, мне предлагалось занять сержантскую должность в штрафном батальоне четырнадцатого Легиона с повышенным окладом и возможностью карьерного роста всё в том же штрафбате. Одним словом хрен редьки не слаще, но это в любом случае лучше, чем в рудниках пожизненно корячится. Скучные там будут глюки и однообразные. Раз уж мои видения сами предлагают вместе с ними повеселиться в шкуре сержанта, выберу именно этот вариант, пусть и в штрафном батальоне.

— Где надо подписать?

Удовлетворённо сверкнув глазами, сержант достал из верхней полки стола регистратор практически точно такой, как и в вербовочном пункте. Я, уже имея опыт, приложил свои ладони, после чего мой непосредственный командир вставил в него уже готовые договоры и, когда регистрация была завершена, поздравил меня с правильным выбором и вернул мне уже полностью оформленный договор.

— Тур, ты меня от этой проклятущей должности избавил и поверь мне на слово, я этого никогда не забуду. — С чувством явной благодарности, произнёс сержант и, помолчав некоторое время, дал свои пояснения:

— Видишь ли, наш четырнадцатый Легион сплошь состоит натуральных отбросов и висельников всех мастей, так как лучшие кадры забирают себе старшие легионы, а мы довольствуемся лишь тем, что осталось…

Сержант ещё много всякого и разного наговорил, но мне сразу стало понятно, что на эту должность желающих долго не находилось, да оно и понятно, кому захочется добровольно командовать всякими отбросами? В конце концов, командованию этакое положение дел до чёртиков надоело, и они собрали всех сержантов и бросили жребий, который и выпал ему. Правда, надо отдать должное, сержант, будучи опытным служакой, выторговал себе право подменить себя кем-то из новобранцев, но только в том случае, если этот кандидат будет действительно достоин занять предлагаемую должность. Вообще это было очень сложной задачей, но сержант подошёл к делу творчески и, выявив среди новобранцев самых отмороженных головорезов, собрал их в отдельной камере гауптвахты, словно пауков в банке и с предвкушением принялся ждать, кто из них одержит верх. Вот в результате этой интриги, я и был вынужден подписать новый контракт. Выслушав всё это, сержант ещё раз меня поблагодарил и отправил обратно в камеру гауптвахты, не забыв приставить вооружённый конвой.

Войдя в камеру я, не обращая внимания на гавриков, скинул берцы и завалился на жёсткую койку и, закинув руки за голову, задумался о своих видениях. Глюк мой всё меньше и меньше походил на бред больного воображения. Слишком уж всё выглядело предельно логично и вполне разумно. Мало того, этот четырнадцатый Легион ну ни как не мог быть французским, а о других, я никогда не слышал. Из этого следовал другой вопрос: какому государству мог он принадлежать, хотя, да, сержант упоминал о какой-то Империи, но каких-либо подробностей не давал…