Жертвенник - Ширли Рейн

Он понял, что может внушением заставить людей делать то, что ему хочется. Не всем, к сожалению. Некоторые – правда, очень немногие – совершенно непонятно почему оказались невосприимчивы к его воздействию. Поначалу Эрритен применял свои особые способности главным образом ради забавы. Чтобы подшутить или, точнее говоря, поиздеваться над людьми; если с годами его отношение к ним и менялось, то лишь в худшую сторону. Однако позднее он нашел своему тайному таланту гораздо более практичное применение.

Годы шли, Паучата взрослели и уходили из родного гнезда, переселяясь в новые дома, которые строили для них люди. Эрритен и Хив решили не расставаться, но, разумеется, они не собирались всю жизнь прожить в гнезде своей матери. Эрритена все больше тяготила постоянная близость людей, необходимость все время сталкиваться с ними и даже то, что он нуждался в их услугах. Он просто спал и видел, когда сможет отделиться и зажить самостоятельной жизнью. Подальше от людей, вдвоем с Братом Хивом, больше им не надо никого. Но, видно, не суждено…

Кроме нескольких фраз о трагических подробностях происшедшего на лесной дороге, Эрритен получил указания о том, что делать дальше. Ему предписывалось в самые ближайшие дни прибыть на другую сторону острова и привезти с собой пленника.

Это должен быть молодой человек, по людским меркам красивый внешне, здоровый и, что в особенности удивило Эрритена, восприимчивый к его воздействию. Перед уходом ему надлежало разузнать как можно подробнее, что еще замышляют люди в отношении Пауков. И, если будет такая возможность, нанести им удар побольнее, в особенности, главному виновнику всех бед Антару. Или членам его семьи, или тем, кто помогал ему расправиться с Детьми Богини.

Захватить именно Антара в качестве пленника – это были личная идея Эрритена, которую он считал необыкновенно удачной, не сомневаясь, что Дети Богини с их мрачноватым юмором оценят скрытую иронию такого решения. Совершенно очевидно, что они хотят не просто убить пленника, «заказанного» Эрритену, иначе не стоило и огород городить. Они планируют каким-то образом использовать его. Прекрасно. Антар, виновник гибели Детей Богини, ставший орудием мести людям – что может быть более впечатляюще? И что еще способно ярче и нагляднее доказать неизбежное, в конечном счете, торжество справедливости?

В пользу именно такого выбора говорило и то, что Антар оказался весьма восприимчив к внушению; Эрритен проверил это на опыте. По счастью, собственная сестричка подлого убийцы на редкость удачно подвернулась Эрритену под руку и тоже оказалась хорошо внушаема. Теперь он очень рассчитывал на Инес и не только как на «шпионку». В общем, все складывалось одно к одному, обстоятельства как бы сами собой поворачивались нужной стороной. А он твердо верил – когда так бывает, это означает, что Богиня одобряет его действия. И может быть, даже помогает ему.

Теперь относительно того, чтобы «перед уходом нанести людям удар побольнее». Вообще-то Эрритен мог бы прямо сейчас отправиться по всем домам подряд и наверняка успел бы передушить немало спящих, прежде чем кто-нибудь поднял шум. А

потом, пока люди разбирались бы, что да как, он мог бы захватить первого попавшегося смазливого молодого человека, предварительно удостоверившись, что тот поддается внушению, и покинуть город. Но это, по мнению Эрритена, было не совсем то, что требовалось.

При таком развитии событий, в основном, погибли бы простые люди, больше всего озабоченные тем, чтобы их собственная жизнь протекала мирно и благополучно. Они простодушно надеялись, что Аликорн сумеет защитить их, и не строили никаких кровожадных планов насчет живущих на другой стороне острова Детей Богини. Конечно, Эрритен решил оставить им жизнь вовсе не из сострадания. Просто его гораздо больше интересовали юнцы, входящие в этот так называемый «отряд» Антара. Вот кто был по-настоящему опасен, и, значит, вот кого следовало уничтожить в первую очередь.

Ими он и займется.

Но как? Теперь, благодаря подслушанному Инес разговору между Антаром и Бруно, ему известны их имена. Может, с помощью девчонки вызывать каждого под тем предлогом, что Антар просил передать что-нибудь очень важное, а потом приканчивать одного за другим? Эрритен покачал головой.

Слишком хлопотно, слишком долго. А вдруг кто-нибудь из этих молодчиков или из их родни успеет поднять шум, и придется уходить раньше времени, не доведя дело до конца? Нет, так не годится.

Эрритен встал на ноги и вгляделся сумрак. Вдали на тропинке показалась маленькая темная фигурка. Ага, кажется сестренка главного убийцы

идет сюда, не в силах стряхнуть силу его внушения. Двуногий паук вспомнил, как подловил девчонку возле сарайчика рядом с домом Антара и внушил, что посадил ей на шею маленькую огненную змейку. Эрритен злорадно усмехнулся: теперь не требовалось даже следить за поведением пленницы.

Как только Инес понимала, что совершает нечто, идущее в разрез с его приказами, так сразу ей начинало казаться, что змейка раскаляется и жжет ей горло.

Эрритен метнулся к сараю, вошел внутрь и встал у входа, прижавшись к стене, чтобы его не было видно снаружи. Опережая Инес, во двор протрусил ручной крыс Хей и замер посреди, поводя острой мордочкой. Обоняние подсказало ему, где находится хозяин, и крыс уверенно свернул к сараю. Вбежал внутрь – в полумраке его глаза напоминали два красных уголька – увидел Эрритена, но не бросился к нему, разглядев напряженную позу и поднятую руку, призывающую к молчанию. Вместо этого крыс юркнул в тень по другую сторону от двери и почти растаял в темноте; однако Эрритен не сомневался, что он тут и настороже.

Девчонка вслед за Хеем тоже свернула к сараю. Эрритен, однако, следил за ней лишь краем глаза. Основное его внимание было сосредоточено на той части тропинки и кустах позади нее, которые были доступны его взгляду. Кто бы ни преследовал Инес, он должен был или войти в калитку, или хотя бы ненадолго задержаться около нее, чтобы взглянуть, что происходит во дворе. Иначе сама его миссия теряла бы всякий смысл. Однако пока Эрритен

никого не видел. И ничего не слышал. Ни тени, ни шороха.

Инес сделала всего пару шагов в глубину сарая и остановилась. По выражению ее лица Эрритен понял, что пока ее глаза не привыкли к полумраку, она ничего не может разглядеть и боится идти дальше. Да, страх, жуткий страх, вот что выражала вся ее поза, вот что металось в темных, широко распахнутых глазах. Инес, наверно, казалось, что в сарае никого нет, и она не знала, правильно ли поступила, свернув сюда вслед за Хеем. Однако стоило ей сделать крошечный шажок назад, как умный крыс высунулся из своего укрытия, оскалился и злобно зарычал, давая понять, что она должна оставаться на месте.