Женская логика - Джейн Хеллер

А через некоторое время, когда я начала подумывать о том, что в доме не хватает мужчины, он появился: просто подошел к входной двери и нажал на кнопку звонка. Это был высокий, подтянутый, на редкость привлекательный рабочий по имени Кип Янковски. Он пришел по рекомендации агента по недвижимости, чтобы соорудить несколько книжных полок для моей библиотеки. Вскоре я вышла за него замуж.

Догадываюсь, о чем вы подумали: уж не собирается ли автор удивить мир очередной историей об образованной женщине, связавшей свою жизнь с человеком, не знающим даже, кто такая Джойс Кэрол Оутс? Знаю, далеко не все образованные женщины, вышедшие замуж за плотников и косильщиков газонов, счастливы в семейной жизни. Но хочу обратить ваше внимание на то, что хоть Кип и был на шесть лет моложе меня и без высшего образования, наш союз считался удачным. Кип не боялся моего интеллекта. Вместо того чтобы завидовать мне, он поддерживал меня, а это не так уж плохо. К тому же Кип был замечательным плотником, настоящим знатоком своего дела и даже более того — художником. А в дополнение ко всем своим достоинствам, он был неутомимым и страстным любовником, что также являлось серьезным аргументом в его пользу.

Но основную роль сыграла все-таки его способность к общению, умение делиться своими переживаниями. Это делало его достойным кандидатом в мужья. В самом начале нашего знакомства он поразил меня откровенным рассказом о своем конфликте с отцом, желавшим, чтобы сын получил высшее образование, в то время как ему хотелось быть плотником. Кип даже прослезился, говоря об этом, а когда вытер слезы, сообщил, что страдает хроническим диабетом и эмоции берут верх над ним всякий раз, когда он не успевает вовремя поесть. «Замечательно! — подумала я. — Наконец-то я нашла мужчину, владеющего женской речью, мужчину, которого не надо учить».

Поженившись, мы с Кипом сразу стали любимчиками прессы. Пишущей братии нравилось повторять, что муж доктора Виман — это живое наглядное пособие по ее методике. Моя личная жизнь была блистательным подтверждением того, что я проповедовала. После нашей свадьбы журнал «Пипл» написал: «Женщина, знаменитая тем, что открыла для многих своих пациентов мир чувств, вышла замуж за само олицетворение чувствительности». Но лучше всех эту мысль выразила Элизабет Варгас, бравшая у нас интервью для ток-шоу «Мужчина и женщина».

— Линн Виман, — сказала она, глядя прямо в камеру, — вышла замуж за человека, который не боится выражать свои чувства.

Мне везло. За четыре года супружеской жизни я ни разу не слышала от своего мужа страшных слов: «Я не хочу об этом разговаривать». Он сам был большим любителем поговорить, мой Кипстер!

— Наконец-то ты дома, Линн, — сказал он, открывая мне дверь, в тот самый вечер, когда я вернулась с радио. — Уже почти полдесятого. Не ожидал, что ты придешь так поздно. Я начал волноваться. Могла бы и позвонить.

— Зачем? На Брукнере была пробка, только и всего, — ответила я, бросая свою набитую до отказа сумку на диван в гостиной.

— Но я же этого не знал, — заметил Кип. — Я всегда беспокоюсь, когда ты задерживаешься.

— Какой ты милый! — Я поцеловала его.

Кип был в своей обычной одежде — рубашке и синих джинсах — и выглядел при этом таким аккуратным и свежим, будто только что вышел из ванной и оделся во все новое. Впрочем, он действительно вышел из ванной — его вьющиеся волосы еще не высохли, а в ушах осталось мыло. «Совсем мальчишка», — подумала я.

— Ладно, давай поедим, — сказал он. — Ты наверняка умираешь от голода.

Он взял меня за руку и отвел на кухню.

— Сегодня я приготовил лазанью. Ее можно разогреть, от этого она не испортится. Сейчас поставлю ее в микроволновку и принесу нам что-нибудь выпить.

Кип прекрасно готовил, ходил по магазинам и справлялся с прочими домашними делами, на которые у меня не хватало времени. Он никогда не жаловался, не отказывался от работы и не обижался, когда друзья обзывали его домохозяйкой, а незнакомые люди обращались к нему «мистер Виман». Он даже не злился, когда кто-либо решался сравнить его доходы с моими. «Он такой преданный, такой понимающий!» — думала я, радуясь своему везению.

Пока разогревалась лазанья, я пила виски с содовой, а Кип — шардонэ. А потом, за ужином, он попросил меня рассказать ему, как я провела этот день.

— А как прошел твой день? — спросила я, отчитавшись в своих сегодняшних поступках.

Он рассказал мне о своем дне: о том, как сооружал подставку для телевизора в гостиной молодоженов, недавно поселившихся на нашей улице, — жена была очень приветлива и гостеприимна, а муж, напротив, казался очень надменным и старался не встречаться с ним взглядом. О том, как покупал продукты для лазаньи и в магазине было слишком много народу. Ему пришлось остановиться посреди дороги, потому что у тележки для продуктов сломалось колесо, и он только позже сообразил, что надо было взять другую тележку вместо того, чтобы у всех на виду мучиться со сломанной. А кассирша в магазине напомнила ему Бритни Спирс.

Я терпеливо, не перебивая его, выслушала весь этот монолог. В отличие от большинства людей, скрывавших друг от друга свои чувства, мы с Кипом всегда делились ими. Иногда мы говорили о важных вещах, иногда — о таких пустяках, как эта история с тележкой.

Когда мы поужинали, я хотела помыть посуду, но Кип настоял на том, чтобы я приняла ванну и немного расслабилась, он сам все уберет. Ну разве не находка такой муж?

Я отправилась в ванную, включила воду и разделась. Подкалывая волосы, я вспомнила, что забыла позвонить Диане, моей ассистентке. Нужно было сказать ей, что завтра я буду на работе не раньше одиннадцати. На утро была назначена встреча с представителями «Си-би-эс» — они хотели сделать меня ведущей дневного ток-шоу на их канале.

Я принесла телефон в ванную и уже собиралась набирать номер, как вдруг услышала в трубке голос Кипа. Вот какую беседу вел наш мистер Общительность:

— Я тоже люблю тебя, — говорил он какой-то другой женщине. — Мне так не хотелось расставаться с тобой сегодня! Я до сих пор ощущаю вкус твоих поцелуев.

Надо сказать, я не сразу поняла, в чем дело. Когда дурная весть застает вас врасплох, вы вначале тщетно пытаетесь вникнуть в суть происходящего и стоите как вкопанный с единственной мыслью в голове: «Тут какая-то ошибка».

— Я тоже хочу быть с тобой, Киппи. Мое тело так тоскует по тебе! — отозвался женский голос. Он звучал приглушенно, будто бы она накрыла чем-то трубку. Кто знает, может быть, так и было?

И что это еще за «Киппи»? Звучит как собачья кличка!

— Слушай, — взволнованно заговорил Кип, — если я не ошибаюсь, она уезжает на следующей неделе на какую-то конференцию лингвистов. Мы будем с тобой вместе все ночи напролет, как в прошлый раз. Она ни о чем не догадается.