Пламенный вихрь - Бренда Джойс

Не спуская глаз с державшего Сюзи мужчины, Бретт сделал несколько шагов вперед.

- Он мертв? - ровным голосом спросил он.

- Не думаю, - отозвался один из завсегдатаев.

- Линда, сходи за доктором Уинслоу. - Он и не оборачиваясь знал, что она стоит у двери, не в силах двинуться с места. - Сейчас же, - негромко приказал он.

Линда повернулась и умчалась.

- Я собираюсь заняться Люком, - сказал Бретт мужчине, держащему Сюзи. Он шагнул вперед, ни на мгновение не сводя глаз с Сюзи и захватчика. Мужчина сразу прижал револьвер еще крепче, и Сюзи вскрикнула. Бретт замер. - Я только хочу посмотреть его рану, - объяснил он.

- Да живой он, - хрипло произнес мужчина. - Я только врезал ему рукояткой, просто еще не очухался.

Бретт почувствовал облегчение. Он хотел взглянуть на Люка поближе, но не решился. За спиной он услышал голос Джеймса:

- Это правда, хозяин, я видел.

Мужчина посмотрел на него диким взглядом:

- Так это вы здешний босс?

- Да, я. Бретт д'Арченд. А вы кто?

- Я ее муж, - выкрикнул мужчина, - Я Билл Хоукинс, и эта шлюха - моя жена.

Бретт на мгновение встретился взглядом с Сюзи и понял, что она обезумела от ужаса. Он попытался взглядом приободрить ее и спокойно спросил:

- Это правда?

Сюзи простонала что-то вроде подтверждения.

- Эта шлюха - моя жена, которая от меня удрала, а теперь я забираю ее домой, И тебе с этим ничего не поделать, - хотя можешь попробовать, ублюдок, тогда у меня будет повод.

- Бретт, - простонала Сюзи. - Пожалуйста.

Он знал, что она была замужем. Бретт не спал с работавшими у него девушками, но старался уберечь их от неприятностей, и когда Сюзи только появилась у него, он понял, что ему лучше сразу ее выставить. Ее беременность уже была заметна, и лицо было в синяках от побоев. Но именно поэтому он не мог отказать ей. Он накормил ее горячей едой и выслушал мольбы о работе. Он никак не мог взять в свое заведение беременную женщину, но знал, что ее возьмут в другом месте. Так что, вняв ее просьбам, он нанял ее в горничные. В благодарность за поддержку Сюзи попросила его быть крестным отцом ребенка, и Бретт согласился, стараясь скрыть удовольствие.

После рождения ребенка Сюзи стала работать вместе с другими девушками, чтобы побольше заработать. Он был против из-за ребенка, пробудившего в нем жгучие воспоминания его собственной юности. Но каким-то образом с помощью остальных она управлялась и с ребенком, и с работой. Даже Бретту как-то пришлось понянчиться с ребенком, когда вдруг оказалось, что никто другой не может им заняться.

Теперь, глядя на отца своей крестницы, он живо вспомнил, как выглядела Сюзи, когда он впервые увидел ее, и понял, что не может допустить, чтобы этот мужчина забрал ее и ребенка.

- Пушка тут вовсе ни к чему, - сдержанно произнес Бретт. - Можно бы и не тыкать ей в висок Сюзи.

Билл только уставился на него, не двигаясь. Потом за его спиной раздались звуки шагов, и Бретт увидел Уинслоу, протискивающегося сквозь толпу у входа. Билл перевел взгляд, давая Бретту возможность действовать.

Он бросился на Хоукинса и вцепился в запястье руки, державшей револьвер. Сюзи с криком вырвалась и убежала.

Годы детства, прошедшие на улицах Мазатлана, научили Бретта кое-каким уловкам. Хотя Билл и был крупнее, силы оказались равны. Револьвер грохнул в потолок, не причинив вреда, но это разозлило Бретта, подумавшего о люстре и о дыре в штукатурке. Он приподнял колено и рывком перегнул руку Билла с револьвером через бедро, потом повторил прием. Он знал, что может сломать Биллу руку, но ему на это было плевать. Билл вскрикнул и выронил револьвер. Бретт отпустил руку и нанес сокрушительный удар Биллу в лицо. Тот отшатнулся, но Бретт схватил его, дернул к себе и изо всех сил ударил левой в выпяченный живот. Билл сложился пополам, глотая воздух. Еще один удар довершил дело. Бретт отпустил потерявшего сознание противника, и тот рухнул на пол.

Бретт постоял, переводя дух, потом быстро подошел к Уинслоу, склонившемуся над Люком:

- С ним все в порядке?

- Рану придется заштопать. Джимбо, принеси немного виски.

Подоспевший к этому времени один из помощников шерифа Эндрюса пытался поднять непонимающе моргавшего Билла Хоукинса на ноги.

- Будете предъявлять обвинение, Бретт? - спросил он.

- Конечно. Как долго вы сможете продержать его взаперти?

- Как долго вам надо?

Достаточно долго, чтобы помочь Сюзи и ребенку, подумал он.

- Для начала на несколько дней.

Помощник кивнул и направился к выходу, ведя рядом спотыкающегося, проклинающего Бретта, Хоукинса. Бретт поглядел им вслед, потом повернулся к Линде:

- Где Сюзи?

- Убежала наверх.

Бретт пошел за ней. Сюзи была в своей комнате: она укачивала дочку, и по щекам ее катились слезы. Он уселся на кровать рядом с ней:

- Теперь все в порядке. Он арестован.

Она глядела на него испуганным, невидящим взглядом.

- Бретт, что мне делать? Он будет обижать ее, я знаю. - Она издала громкий стон и разразилась рыданиями. От ее слез Бретту стало не по себе.

- Мы с судьей Стейнером приятели, - сказал он. - Как насчет развода?

- О! Вы могли бы это устроить?

- Разумеется.

Она обняла его, чуть не придавив ребенка, и ему стало неловко.

- А как насчет Билла? Он ужасно разозлится.

- Я о нем позабочусь, - сказал Бретт.

- Как?

Бретт слегка улыбнулся:

- Откуплюсь от него, и все.

А если это не получится, всегда найдутся другие способы.

***

- Ты только погляди! - воскликнул мужчина в шерстяных матросских брюках.

- Вижу, не слепой, - отозвался второй моряк.

Объектом их внимания была Сторм, в ожидании своего спутника стоявшая перед коновязью у бакалейной лавки на Стоктон-стрит держа поводья двух крупных жеребцов; С головы до ног она была затянута в поношенную одежду из оленьей кожи, подчеркивающую ее великолепную, потрясающую фигуру. Старая стетсоновская шляпа скрывала ее лицо. Каштаново-золотистая коса толщиной с мужскую руку спускалась до самой талии.

- Никогда не видел ничего подобного, - сказал второй мужчина, энергично выступая вперед.

Сторм слышала не только их приближение, но и их разговор и уловила нескрываемую похоть в их тоне. Она вспыхнула и окаменела, В Сан-Антонио такого никогда бы не случилось, гневно подумала она. Там никто никогда не осмелился бы ее обсуждать у нее за спиной, прекрасно зная, что братья или отец так этого не оставят. Эта мысль заставила ее взглянуть на дверь салуна рядом с лавкой, где он велел ей ждать. Куда он пропал?

- Здрасьте, маленькая леди, - ухмыляясь, произнес матрос потолще.

Сторм сделала вид, что не слышит, но вся напряглась от отвращения, уловив запах его тела. Ее отец и мать были ярые чистюли. Она привыкла к чистоте и теперь остро ощущала, до чего ей необходимо принять ванну да еще хорошенько выспаться.

- Эй, девочка, зачем же показывать нам эту миленькую спинку, - добавил другой матрос.

Она намеренно продолжала думать о своем, надеясь, что они уйдут. Уже месяц она не спала в приличной постели. Месяц тому назад они уехали из Техаса. Даже сейчас ей не верилось, что они уже здесь. Ее переполняла приятная и волнующая смесь страха и возбуждения.

- Эй, девочка, ты что-то слишком невежлива, верно?

Сторм почувствовала, как огромная ручища схватила ее руку, и отпрянула, разозлившись на себя за то, что так глубоко задумалась,

- Пустите, - предупреждающе сказала она, в первый раз встречаясь с мужчиной взглядом.

Увидев наконец-то ее синие глаза и резкие, необычные черты лица, он только рот разинул. Это лицо вовсе не было кукольным - в форме сердечка и со ртом бантиком. У нее были очень высокие скулы, прямой нос с гордо раздувающимися ноздрями, сильный, решительный подбородок. Он никогда не видел такого лица, разве что у индианок-полукровок.

- Уберите руку, - повторила Сторм. В ее голосе не было и намека на страх. Если она смогла ускакать от дюжины команчей, когда ей было двенадцать, с какой стати ей бояться двух забулдыг-матросов? Особенно когда ее отец в любую минуту должен был выйти из салуна.

Матрос протянул руку, чтобы снять с нее шляпу, его приятель присвистнул; Сторм, сверкнув глазами, гневно отдернула голову. Он дотронулся до сияющего каштаново-золотистого буйства ее волос. Сторм втянула воздух сквозь зубы, в мгновение ока выхватила из ножен охотничий нож и черканула им вдоль его руки. Матрос с воплем отскочил, уставившись на глубокую царапину от кисти до локтя.

Под яростным взглядом Сторм они отступили, что-то бормоча про себя, двинулись вдоль улицы и в конце концов исчезли из виду. Она спрятала нож в ножны, и как раз вовремя, потому что появился отец, шагая своей размашистой, обманчиво легкой походкой, с улыбкой на красивом лице.

- Прости, дорогая, - сказал он, когда она передала ему поводья,

Сторм ухватилась за гриву своего жеребца и по-апачски запрыгнула в седло.