Оружейный магазин Ишера - Альфред Ван Вогт

Не сопротивляясь, Макаллистер пошел вперед. И вдруг раздался голос девушки:

— Стойте!

Ее глаза сверкали, а в руке был пистолет, который она раньше наводила на Макаллистера. Люди, тащившие его, замерли. Он понял, что одна она тут на его стороне.

— Это подло. Вы все — жалкие трусы, вы думаете, что распространение духа свободы состоит в попрании прав человека и убийстве? Я говорю: НЕТ! Мистер Макаллистер имеет право на психологическую обработку. Эта задержка не смертельна.

— Листра! — крикнул ее отец и вдруг шагнул вперед, выхватив у нее пистолет — только он один мог сделать это.

Девушка была в истерике, и ее слезы говорили о том, насколько опасна была ситуация.

Странно, но именно тут он почувствовал надежду. Кадрон отпустил его руку и шагнул вперед.

— Ваша дочь права, сэр, — сказал он. — Мы должны быть выше своего страха и сказать ему: «Будь смел! Тебя не забудут». Мы не знаем, что будет с тобой. Но мы сделаем все, что в наших силах. А теперь мы постараемся избавить тебя от шока, который может убить тебя снаружи.

Слишком поздно Макаллистер заметил, что все прочие не смотрят на эту сцену. Он даже не заметил, кто нажал кнопку.

Вспыхнул ослепительный свет. На мгновение его мозг обнажился, как ему показалось, и голос Питера отпечатался в нем.

— Держи себя в руках, несмотря ни на что. Для собственного же блага ты можешь рассказать все лишь тем ученым и администраторам, которые смогут тебе помочь. Будь счастлив!

Вспышка настолько ослепила его, что он только почувствовал, как кто-то толкнул его.

И он упал.

ГЛАВА 1

Поселок в сумерках был тих и безмятежен. Фара Кларк шел слева от жены по улице и наслаждался воздухом, как будто наполненным вином. Он рассеянно вспомнил картину одного приезжавшего сюда из Столицы художника, которая, по выражению диктора из телестата, рисовала идиллическую сцену электрического века семь тысячелетий тому назад. «И верно», — подумал он. Этот поселок с домами, спрятавшимися за палисадниками, обслуживаемыми автоматами, тротуарами и сияющими уличными фонарями, казался раем, где остановилось время.

Как гордился он тем, что изображение этой улицы, сделанное великим художником, находится в коллекции Императрицы. Она купила ее, несмотря на то, что художник умолял принять ее в подарок. Что может быть выше чести удостоиться взгляда великой, прекрасной и возлюбленной Иннельды Ишер, 118 в династии Ишер.

Фара повернулся к жене. В неясном свете фонарей ее красивое, еще совсем юное лицо было едва различимо. Он прошептал, стараясь, чтобы голос гармонировал с мягкими красками вечера:

— Императрица сказала, что наш Глэй воплотил всю верность, все благородство ее подданных. Прекрасная мысль, не правда ли, Криль? Как она умна!

Внезапно в сотне футов впереди он увидел нечто, заставившее его прервать фразу.

— Смотри! — воскликнул он.

Он вытянул руку в направлении сияющей вывески:

ЛУЧШЕЕ ОРУЖИЕ

ОРУЖИЕ — ЭТО СВОБОДА

Около магазина собрались почти все жители поселка. Наконец, он сумел вымолвить:

— Слыхал я про эти магазины. Это оплот мятежников, с которыми борется Императрица. Их изготавливают на подпольных заводах и целиком транспортируют на место, как вызов нашим свободам. Его не было тут час назад.

Его лицо окаменело. Он сказал резко:

— Криль, иди домой!

Но та, к его удивлению, не подчинилась. А ведь покорность была одним из ее лучших качеств, облегчающих семейную жизнь. Она смотрела на него, широко раскрыв глаза.

— Фара, что ты хочешь делать? Не думаешь же ты…

— Домой! — рявкнул он. — Мы не позволим этому дьявольскому отродью осквернять наш поселок. Подумай, — он снизил тон до шепота, — наша прекрасная, с вековыми традициями, община будет обращена в прах этими… этой вещью. Но мы этого не допустим.

Криль прошептала из темноты:

— Фара, не будь опрометчив. Ведь это не первое здание, появившееся в поселке после создания картины.

Фара не ответил. Нужно же ей было напомнить об этом сейчас. Она имела в виду небоскреб гигантской компании «Ремонт Атомных Моторов Инкорпорейтед», сокращенно РАМ, которое было возведено вопреки воле совета общины, решившей сохранить поселок таким, каким он запечатлен на картине. РАМ уже отобрала у Фары половину клиентов.

— Это другое дело, — выдавил наконец он. — Люди поймут в конце концов, что там сидят кое-какеры. А этот магазин попирает все законы, которые делают наслаждением жизнь под властью династии Ишер. Ты посмотри только: Оружие — это… Не-е-ет!

Он оборвал фразу и приказал:

— Домой, Криль! Мы скажем, чтобы они убирались!

Изящная женская тень скользнула назад по улице. Он крикнул ей вслед:

— И если увидишь наше драгоценное чадо, околачивающееся на каком-нибудь углу, пошли его домой. Пора кончать с его похождениями!

Жена не обернулась. Проводив ее взглядом, он резко повернулся и направился к магазину. Вечерний воздух был наполнен гулом все возраставшей толпы. Это было, несомненно, самое крупное событие с основания поселка.

Вывеска была обычной. Она читалась под любым углом зрения. Надпись на витрине гласила:

ЛУЧШЕЕ ОРУЖИЕ ВО ВСЕЛЕННОЙ

Искра интереса зажглась в нем. Он как зачарованный смотрел на выставленное оружие всех сортов и размеров, от миниатюрных до гигантских. Оно было отделано узорчатыми, переливающимися пластинами пластика ордин — сплава бериллия с магнезированным металлом, с многочисленными добавками. Слишком много оружия для Глэя, где только у двоих были охотничьи ружья.

— Ну и ну, прямо на участок Лэна Гарриса. Славно прищучили этого мерзавца. Ох, и шума будет! — сказал кто-то сзади.

Несколько человек рассмеялись. И в самом деле, оружейный магазин как раз накрыл участок сада старого Гарриса. Фара улыбнулся.

Оружейники мудро поступили, выбрав участок самого нелюбимого человека в поселке, дав каждому посмеяться над ним. Фара обрадовался, увидев прямую фигуру майора Мел Дейла. Фара пробился к нему, отсалютовал и спросил:

— А где Джор?

— Да здесь я, — констебль пробился к нему сквозь толпу. — Что делать будем?

— Ясно что. Нужно войти и арестовать их.

Двое переглянулись.

— Дверь заперта. Никто не отвечает.

— Оставим их до утра, — ответил констебль.

— Чушь! — воскликнул Фара, — нужно взять топор и взломать дверь. Медлить — значит, дать этим негодяям лишний шанс. Нельзя им позволять оставаться на ночь. Не так ли?

— Все одобрительно кивнули в знак согласия. Слишком одобрительно. Фара обвел их взглядом, и они опустили глаза.

«Струсили. И не хотят», — подумал он.

— Вы разве не знаете, что эти двери ничем не прошибешь? — вмешался Джор. Фара понял, что действовать здесь может только он.

— Хорошо, возьми атомный резак из моей мастерской. Как, майор?

Дейл хорошо был виден в свете витрин. Он достал платок и вытер лоб.

— Может, связаться с имперским гарнизоном в Ферде?

— Нет! — Фара понял, что майор тоже уклоняется. Да, только он, и никто другой, должен действовать. — Мы должны действовать сами. Вспомните другие общины. Мы не повторим их ошибок. Итак, начнем!

Майор неохотно кивнул. Но Фаре этого было достаточно. Он обернулся к толпе и увидел среди других юношей своего сына. Фара позвал его:

— Кейл, пойдем, поможешь мне принести резак.

Кейл даже не шевельнулся. Чертов мальчишка. Что-то нехорошее он задумал.

… Пламя было беззвучно и бездымно. Оно как бы ласкало дверь. Но шли минуты, а результата не было. Наконец, Фара выключил аппарат.

— Не понимаю, — сказал он, — не существует металла, который не разрезало бы атомное пламя. Даже внутренние стенки атомных котлов, на что уж крепкие, но и те приходится менять каждые несколько месяцев.

— Такие уж они есть, — сказал майор, — поэтому они и распространились по всей Империи. И ОНИ НЕ ПРИЗНАЮТ ИМПЕРАТРИЦУ.

Это не понравилось Фаре. Звучало кощунственно. Чепуха. Не может этого быть. Но прежде чем он успел ответить, кто-то из толпы сказал:

— Я слышал, что дверь откроется перед любым человеком, который не принадлежит к государственному аппарату.

— Ага! Если это так, то мы сейчас схватим их! Мы…

И только тут он увидел, что никто не пытается открыть дверь. Тогда он шагнул вперед и просто толкнул ее. Дверь открылась неестественно легко, причем ручка как бы сама выскочила у него из руки. Выход был открыт.

— Джор, входите! — сказал он.

Констебль сделал мучительное движение (точнее, попытку движения, чем само движение) вперед. Дверь захлопнулась перед ним.

Фара тупо смотрел на свою руку, держащую воздух. Он попытался взяться за ручку двери, но не тут-то было — она танцевала в воздухе, не даваясь в руки. Толпа смотрела на это с молчаливым ожиданием. Наконец, Фара сумел поймать ручку. Держа ее, он сказал:

— Идите, Джор, я открою.