Мой венок - Александр Найденов

Наконец, пришлось признать, что наше расследование попало в тупик. Мы по два раза опрашивали всех, кто знал Аню, или хотя бы когда-нибудь с ней общался, в надежде получить хоть какую-то зацепку - бесполезно.

Помню свой разговор с директором двадцатой школы в сентябре месяце. Я нечаянно пришел в школу в перемену, когда в ней царила что называется свистопляска, то есть - крики, беготня, визг молодежи обоего пола всех возрастов и размеров. По лестнице и по всем четырем этажам толпы людей - мне до пояса - куда-то во все лопатки неслись. К моему настроению больше бы подошли задумчивые, грустные лица, тишина, сменный караул возле портрета Кондратьевой. Я, конечно, понимал, что здесь - дети, и что печали надолго тут быть не может, однако обстановка эта меня шокировала.

Лидия Сергеевна, директор школы, была в том возрасте, который далеко уже перевалил за бальзаковский, тем не менее, одно из общих мнений учителей и даже родителей про нее было - Лидия Сергеевна - очень увлекательная женщина. Второе общее мнение состояло в том, что Лидия Сергеевна любит до восторга свой предмет - русский язык и литературу,- так что я затруднялся понять, как она при такой тяге к предмету, соглашалась еще урывать от него время для директорства, а директорствовала она, как я знал, уже довольно давно.

В кабинете директора, на лице Лидии Сергеевны, я нашел то, чего хотела моя душа: задумчивость и печаль.

-  Это ужасно! Ужасно!- произнесла Лидия Сергеевна, когда я объяснил, кто я, и почему я пришел.- Так погибнуть среди бела дня! Я слышала, что там даже были расчлененные останки?! Какое чудовищное, нечеловеческое злодейство! Ведь это же надо, какие есть еще выродки - напасть на ребенка! Конечно, раньше случалось, что у нас иногда гибли школьники: несколько случаев, что дети попадали на улице под машину, два наших выпускника погибли в Афганистане, но чтобы - такое!..

Я задал ей заранее приготовленные мною вопросы про Аню, про Свету Петухову, про Серафиму Яковлевну Журавель. Лидия Сергеевна подробно ответила и затем предложила: - Вы знаете, я подумала, что было бы неплохо, если бы вы или кто-нибудь из ваших сотрудников провели среди наших детей небольшую беседу о правилах поведения на улице и вот в таких опасных местах, как этот парк - может быть, это кого-то обережет от неосторожного шага.

-  Никакое место в нашем городе само по себе не является ни опасным, ни безопасным. Какие им дать инструкции? Чтобы они не ходили в туалет?

-  Может быть, такая беседа будет все же полезной. Столько развелось разных бандитов. Вы меня извините, но такое впечатление - что милиция совсем их не ловит.- Она на меня посмотрела так, как будто я по ее понятиям был должен сейчас выбежать на улицу, и хватать этих преступников слева, справа.

-  Вы знаете, Лидия Сергеевна, меня всегда очень смущает мысль, что все бандиты когда-то ими не были... Хорошо. Я к вам пришлю лейтенанта Петренко: он у нас большой мастер читать лекции.

-  Спасибо... Признаться, в этом деле угнетает еще и то, что даже венки на могилу девочки не знаем куда положить.- Вздохнула директор.

-  Скажите, Лидия Сергеевна,- машинально спросил я,- это по вашей специальности: слово "венок" происходит случайно не от слова- "вина"?

Лидия Сергеевна энергично встала из-за директорского стола, вынула с книжной полки справочник, поглядела в него и сказала: - Вы знаете, в словаре Даля, оказывается, вообще нет этого слова, но я думаю, что это происходит от слова "венчик", "венец".- Она задумалась и произнесла: - Вы только послушайте, как это красиво звучит: подвенечное...

Виталий Юлианович не заставил два раза себя приглашать: через два дня ровно в девять часов он сидел у нас в кабинете. Он был рад, что органы правопорядка наконец-то обратились к нему, потому что способствовать обществу очистить себя от преступников - есть святая обязанность каждого гражданина, тем более такого, кому от бога вручен какой-либо талант - это все не мои фразы, а господина Соколова.

-  Очень доволен, Виталий Юлианович, что мы сразу нашли с вами взаимопонимание,- сказал я,- У нас иногда бывают моменты, в которые заговоришь не то что с ясновидящим, а хочется сказать несколько слов напрямую богу. Надеюсь, что ваши способности нам помогут в наших проблемах. Если вы не будете против, давайте проведем эксперимент: я ознакомлю вас с материалами из наших дел, а вы выскажите по ним ваши заключения. Мой помощник Петренко будет вести протокол.

Конечно, Соколов был не против. Я с него взял слово, что он кое-какие происшествия, о которых узнает у нас, не станет нигде упоминать, в свою очередь он у нас попросил: -...Я прошу у вас разрешения использовать результаты тех опытов, которые вы мне разрешите разгласить,- в качестве примеров на моих сеансах, и прошу вас сделать для меня выборку таких опытов из этого протокола, подписанную вами и Петренко.

Нечего было возразить - и я согласился. Таким образом, расставив все точки над "и", мы приступили к нашим испытаниям. Я достал из сейфа и разложил перед Соколовым на столе полиэтиленовые пакетики с вещественными уликами по одному, уже раскрытому мною делу. В первом пакете была заколка для волос и "невидимки", в другом - кухонный нож, в третьем был помятый окурок со следами губной помады на нем. Виталий Юлианович вынул из кармана свои огромные очки, одел их и предупредив, чтобы мы не мешали ему минут пять, начал не отрываясь смотреть на эти пакеты. Он сидел неподвижно, выглядел чрезвычайно сосредоточенным и я заметил, что он не моргает. Мой помощник склонился над протоколом, пока не записывал ничего, и, набычившись, ухмылялся.

Я приготовил для показа экстрасенсу вещи по четырем делам, нарочно чередуя завершенные с теми, по которым еще шла работа, в расчете на то, что Соколов нас быть может - а чем черт не шутит - наведет на какую-нибудь мысль, по раскрытым же делам можно будет сразу оценить, насколько стоит доверять его сведениям.

Прошло между тем уже не пять минут, а все десять, я позволил себе ясновидящего прервать: - Виталий Юлианович,- сказал я,- может быть, пока хватит? Если вы что-то узнали, давайте это запишем.

Соколов очнулся, посмотрел на меня, как будто не сразу соображая, где он находится, и пробормотал: Да, да.

-  Что вы нам можете об этом сказать?- спросил я у него.

-  Кажется, эти предметы связаны с каким-то убийством,- сказал Соколов,- я видел на ноже кровь, вернее - он валялся в луже крови, на полу и пол был покрыт линолеумом, рядом с лужей лежал человек, мужчина примерно 25 лет, черноволосый.  Я видел очень отчетливо, какое у него лицо, вся эта кровь вытекла из него...

-  Так, дальше,- поторопил я.

-  Когда я посмотрел на заколку, я увидел, как к волосам женщины тянутся мужские руки, хватают за волосы, и даже я почувствовал боль, но лицо женщины я не разглядел - вы меня отвлекли, и того, кто ее обидел я тоже не видел.

-  Это - все?

-  Да... Что вы на это мне скажете?

-  Ну что ж, не так плохо. Вы не смогли бы теперь посмотреть, что там произошло: кто схватил кого, кто был зачинщиком и кто ударил этого человека ножем?

-  Товарищ следователь, вы немного меня недопоняли,- сказал Виталий Юлианович,- ведь я смотрю не в окно - я считываю информацию, которая записана на этих вещах, и от меня нисколько не зависит, что на них запечатлено, а что - нет: это как бы магнитный оттиск биополя людей, которое они излучали. Очень сильные эмоции обычно записываются на окружающие предметы - страх, боль,- я их могу считать более или менее подробно, но дополнить, к сожалению - не могу.

-  Хорошо,- сказал я,- теперь можете послушать, что там случилось.

Я открыл папку с уголовным делом и прочитал Соколову: - Первого мая на некой квартире собрались, чтобы отметить праздник две пары, не важно как именно их зовут, назовем их, скажем: А, В, С и Д,- все четверо не замужем и не женаты. После распития спиртных напитков, дамы А и В между собой поссорились и у них началась драка, гражданин С, по его словам, пытался сцепившихся дам разнять,- вы это, наверно, и видели; после чего молодые люди также между собой подрались. Наконец, одна пара, рассердившись на негостеприимных хозяев, ушла. По дороге они подумали, что надо вернуться, чтобы забрать не выпитую водку, которую они к началу застолья с собой приносили. Женщина осталась на улице, мужчина зашел в квартиру, потребовал свою водку, хозяин стал его выталкивать обратно, опять началась потасовка, из кухни выбежала сожительница хозяина квартиры - дама А,- с кухонным ножом в руке, которым она, как она утверждает, на кухне резала хлеб. Гость, заметив этот нож, решил, что она бежит его убивать, ему удалось выбить нож ногой из рук женщины, после чего он сам овладел им и ударил этим ножом хозяина - гражданина Д. Вот что у них там произошло.

-  Ну и как вы расцениваете мой рассказ?- осторожно поинтересовался ясновидящий.

-  Как вам сказать... Детали вы увидели: линолеум, нож,.. но полной картины преступления, к сожалению, не дали...