Краткий курс сталинизма - Бореев Юрий

МНЕНИЕ СОЮЗНИКОВ

Переводчик-англичанин, участвовавший в правительственных переговорах союзников, свидетельствует.

Глаза у Сталина были как у кошки. Он знал все факты и сохранял свежесть ума. Умел и любил унижать людей. С иностранцами был вежлив, но старался застигнуть врасплох и поставить в трудное положение. Окружение Сталина боялось его. Сталин ― человек целенаправленный, скрывающий мысли и намерения под маской уверенности и спокойствия. Тщеславие и страх доминировали в нем. На Потсдамской конференции Сталин всегда стремился занять центральное место. Темный, коварный и жестокий человек,

Черчилль характеризовал Сталина как крупного политика. А может быть, хитрил: Черчиллю нужен был такой союзник, как Россия. А путь к России был через Сталина. Учитывая социально-психологические претензии Сталина, английский лидер хвалил его. После войны он многое пересмотрел в своих прежних мнениях, но кое-что уже вошло в традицию его мышления и не поддавалось переоценке.

ОБОБЩЕННЫЙ ОБРАЗ СТАЛИНА, ИЛИ ГЕНИАЛЬНЫЙ МОНТАЖ

Находясь в Москве, знаменитый польский кинорежиссер Анджей Вайда должен был просмотреть ряд интересующих его кинодокументов. Случайно киномеханик запустил не тот ролик. В нем по распоряжению какого-то бюрократа для удобства хранения были собраны вместе и склеены все кадры, запечатлевшие участие Сталина в похоронах видных государственных деятелей. Вот Сталин и его соратники несут гроб с телом Кирова, вот в другую сторону несут гроб с телом Горького, вот навстречу зрителям ― гроб с телом Орджоникидзе; вот ― Куйбышева, Жданова и т. д.

Когда-то Гегель задавался вопросом: сколько раз нужно просыпать наборный; шрифт, чтобы сложилась строка «Илиады»? Может ли чистая случайность породить смыслонагруженный образ, несущий высшую гармонию и красоту? Киноролик государственных пoxopoн дает ответ на этот вопрос: случайность создала выдающийся по своей художественной выразительности и философской глубине образ Сталина ― разносчика смерти.

СОЦИАЛЬНАЯ СУЩНОСТЬ СТАЛИНИЗМА

Бюрократия при Сталине стала, истинным хозяином жизни или, вернее, делила плоды власти с единственным Хозяином. Бюрократия и только она пировала во время чумы сталинизма, хотя иногда и несла потери от капризной логики своего властелина. Общественная собственность де-юре была, народной, а де-факто находилась в распоряжении Сталина и созданной им бюрократии. Власть была главной собственностью Сталина, и его бюрократии. Власть обменивалась на все и давала все, обеспечивала любые блага.

Я помню мой спор с Ильей Зренбургом. Он говорил, что ничего нельзя понять в сталинской эпохе, тек как все документы утрачены. Я же возражал ему, что, как палеонтолог по одному зубу может восстановить полный облик ихтиозавра, так и будущему историку достаточно будет даже одного документа, вроде распоряжения: «Передать швейную машину, принадлежащую пошивочной мастерской № 1, фабрике № 7. И, Сталин». Здесь видна такая степень концентрации власти, такое единовластие, такое единоначальное распоряжение мельчайшими объектами общественной собственности, что вся структура общества хорошо просматривается и можно понять его суть, не располагая другими данными.

СОВА НА ВЕРШИНЕ ПИРАМИДЫ

Как известно, люди делятся на сов и жаворонков. Сталин был явной совой ― человек ночной жизни. Он вставал в 12―13 часов дня, ложился в 3―4 утра. До этого времени чаще всего ходил из комнаты а комнату, иногда работал, иногда звонил по телефону. В каждой из четырех комнат его дачи были белые телефоны, имевшие один номер. Телефоны выходили на большой коммутатор, который мог соединять абонента с любым городом страны. Эти ночные звонки держали я готовности весь партийный и государственный аппарат. Секретари обкомов, министры и их заместители, директора крупных заводов не спали, дежуря у телефона на случай звонка или запроса.

Аппарат при Сталине жил в страхе, благодаря чему не распускался, не местничал особенно сильно, не зарывался, блюл не только свои, но и некоторые государственные интересы. При этом аппарат создавался из исполнителей, а не из инициативных людей. Инициатива поощрялась только в рамках того коридора, который прокладывало указание Сталина. Централизация была столь последовательной, что общество походило на платоновскую пирамиду, на вершине которой был Сталин. Бюрократия находилась в первом высшем слое пирамиды, там, где у Платона помещались философы. Однако бюрократия наша была отнюдь не философична. Она знала лишь таблицу умножения философии сталинизма ― четвертую главу («О диалектическом и историческом материализме») «Краткого курса». Ниже находились рабочие, крестьяне и интеллигенция. Подножьем же сталинской пирамиды были рабы, миллионы заключенных, люди подневольного труда.

СОЦИАЛЬНО БЛИЗКИЕ

Многие (в том числе и В. Шаламов, и Е. Гинзбург, и А. Солженицын) с удивлением отмечают то обстоятельство, что для воров и бандитов в лагерях были созданы более мягкие условия, чем для политических. Эти преимущества предоставлялись блатным и уркам, так как они считались «социально близкими элементами», а политические квалифицировались как СОЭ (социально опасные элементы) или как социально враждебные. Такова была сталинская концепция Зазеркалья общества, структура низших его слоев, состоящих из его отверженных сынов. Однако никто не задумывался, почему блатные были социально близки Сталину. Ответ на этот вопрос удивителен и громоподобен: Сталин ощущал себя паханом, стоящим во главе банды, дорвавшейся до большой власти над фраерами. Интересно, что, не формулируя эту проблему столь резко и остро, Игорь Ильинский именно так актёрски трактовал Сталина, готовясь играть его роль в фильме по моему киносценарию ««Воскресший из живых» (см. подробнее об этом в альманахе «Киносценарии» №1, г). Ильинский, войдя в образ Сталина, изображал вождя, стоящего на три-буне мавзолея. Внизу проходят тысячи. Сталин стоит в величественно самодовольной позе повелителя. Одна рука вождя заложена за борт «кителя». Другой он якобы приветствует проходящих у подножья мавзолея демонстрантов. Жест этой руки неописуемо выразителен: он не столько машет, сколько брезгливо отмахивается от назойливого, надоевшего ему быдла, официально именуемого народом, но на деле являющегося для вождя-пахана сборищем фраеров, не заслуживающих ничего кроме того, чтобы быть обманутыми и обворованными. Если бы этот жест сопровождался словами, то это1 было бы: «Проходите! Надоели, осточертели!»

ПАХАН

У Сталина была психология и жизненные принципы пахана. Только все паханские высказывания он умело-переводил с блатного языка урок на политический язык большевизма. При этом паханская интонация оставалась. Однако ее не улавливал народ, ожесточенный событиями мировой и гражданской войны, голодом, разрухой, конфискациями, уплотнениями, продотрядами, военным коммунизмом, уполномоченными. Сталин способствовал тому, чтобы всплывали на поверхность жизни булгаковские Шариковы. Одно из самых ранних неофициальных высказываний о Сталине я услышал в 35―36 годах и от удивления запомнил на всю жизнь. Я учился в 4―5 классе. В выходной мы поехали с отцом к его приятелю, пожилому адвокату, невысокому, полному, рыжему человеку. Фамилии его я не помню. Однако хорошо помню: мы с отцом в большой комнате стоим у рояля, а рядом рыжий толстячок. И он говорит чудовищные, с моей тогдашней точки зрения, слова:

— Сталин разговаривает в своем кругу только матом. Он ведет себя, как главарь банды...

Я чувствую, что отец согласен с этим, но не хочет говорить об этом при мне. В моем сознании под слоем ежедневных восхвалений Сталина в газетах, по радио, в школе на долгие годы осталась эта фраза.

Мнение папиного приятеля через много лет подтвердил кинорежиссер Михаил Ильич Ромм. Он рассказывал мне, что однажды во время правительственного приема был приглашен в небольшую комнату, где Сталин под аккомпанемент пианино исполнял матерные частушки.