Носферату - Николай Коляда

Что, поганка? Разминайся давай. Шевели оковалками, сказала тебе, ты, крыса нестроевая, коза маринованная, давай, а то подохнешь без движений.

ВОРОНА. В движеньи жизнь, в движеньи!

АМАЛИЯ. Ага. Или вот засуну тебя в столик и буду фокусы с тобой показывать, за лапку вытаскивать. Мальчику-фокуснику начинающему отдам и пусть он из тебя все перья повыщипывает, ну? Ну?!

ВОРОНА. Гоша умерррррр! Гоша умерррррр!

АМАЛИЯ. Хальт Мауль, сказала! Заткните своё гнилое хайло, пожалуйста! У-у, крапивное семя! Смотри вот, как я отдаю всё, едрит твою дивизию! Смотри и молчи! Смейся, паяц, над разбитой душою! Была без радости любовь! Разлука будет без печали! (Пауза).Обижаетесь, что не даю вам ничего крупного, да? Мелкое тоже крепко бывает – перец, соль, порох. Я даю вам лучше, что есть в этом доме. Ворону отдать не могу. Пока. Потому что родителей и больных детей не бросают. (Пауза). Поняла, ты, что я о тебе сказала?!

ВОРОНА. Я, салага, бррррритый гусь! Я торрррржественно клянусь!! Сала с маслом не едать! Старрррикам лишь отдавать!!!!

АМАЛИЯ. Ну, то-то же. Понимает иногда человеков. Идём дальше. Вот – целая серия книг. Библиотечка, можно сказать. Записки декабристов, так сказать. Шучу. Это очень редкая вещь. Собрание книг, называется «Книга, которая лечит». Можете не верить, но – лечит! Просто напросто прикладываете к какому-то месту, которое болит и всё. То есть, я отдаю вам вещи не только для спектакля, но и для жизни необходимые. Не надо ходить ни к каким врачам. Привязали книгу и всё. Думаете, я выдумала это, с ума сошла? Я в своем уме. Книга продается на углу в книжном. Мне помогло, отдаю. Себе в убыток, но отдаю – чего не сделаешь для искусства ради. Это целая серия. Называется «Книга. Которая. Лечит». Понимаете? Как просто! Приложили – и ходите. Можете привязать. Можете скотчем или изолентой приклеить. Или веревкой. Или ленточкой. Или проволочкой прикрутить. Как хотите. Можете не лежать, а бегать, прыгать, лезть на деревья. Что хотите. Книга в это время лечит. Прикладываете к месту, которое болит и всё. Вот эта книга – лечит позвоночник, эта – руку, эта – ногу, эта – голову, эта – от полысения, эта – грудь, эта – спину, эта – лечит ж… – три точки. Понимаете? Читайте сами. Нет, эту я оставлю себе ещё. Нарушу, правда, вам серию, но потом зайдете, когда найдете мне мальчика-фокусника и я вам книгу отдам. Вы же обещали? Нет? Ну, а кому тогда я передам свой обширный опыт? Ладно. Берите книги. Забирайте всю серию, всю «Книгу, которая лечит». Привяжите ее к какому-нибудь «Народному артисту РФ» в какой-нибудь премьере новой постановки спектакля облдрамтеатра! Флаг вам в руки, барабан под мышку! Я сама не верила, но посмотрите на меня, как мне помогло! Лежала пластом и вдруг скачу, прыгаю!

Молчит, смотрит на всё, что лежит на полу. Тихо:

Может, поджечь всё это? А что? Запросто. Думаете, засырело, молью почакано, прокисло, не загорится? Ну да. Загорится! Ещё как! Вы не знаете, как меня огонь любит! О, как меня любит огонь! Сколько раз я зажигала всех! Жалко соседей сверху, у которых духи пропали. Богатые они, проституток вызывают. Сгорит и их богатство вместе с моим. Ладно. Не будем. Продолжим.

Вываливает барахло из ящиков письменного стола.

Вы еще не ушли? Не уходите? Не уходите, сейчас самое главное. Не уйдете?

ВОРОНА. «Собирррррррайся!» Взял он шубу, не найдёт, где рррррукава! А жена ему: «За гррррубость! За свои идёшь слова!»

АМАЛИЯ. Молчи, что ты его гонишь?

Ворона злится, грызет клювом спицы своей клетки, машет крыльями, прыгает по жерди.

ВОРОНА. Сссука, падла, крррыса, ссссскотина, опять поссссуду за собой не убррррал, декабрррист, сукаааа, сукааааа, Гоша умеррррр, сука, сука, сука, сукааааааааа!!!!

АМАЛИЯ. Слушай, а? Тебя что надирает, а?! Люди подумают, я тебя так учу! Позорит меня! Молчи, чтоб ты сдохла! Заманал не пробегал?

ВОРОНА (тихо). Тут потёррррррся, к вам попёррррррррся!

АМАЛИЯ. Я потрусь! Хальт Мауль! Немецкий язык не понимаешь, нет? Вот отдам тебя в облдрамтеатр, хочешь, нет?!

Ворона молчит, пыхтит.

А-а-а! Вот! Сразу испугалась?! Вот тебя чем взять! То-то! Смотри! В облдрамтеатр отдам, там тебе покажут берег Аляски! Наденут на тебя костюм мышки или белочки, «делириум тременс» и будешь прыгать по сцене, как все артистки, поняла?!

Ворона молчит. Амалия роется в ящиках.

Паскудина, да что такое, матерится с утра до вечера, как в вокзальном туалете живу. И дразнит и дразнит, и дразнит и дразнит, и дразнит и дразнит. Ты ужас, летящий на крыльях ночи, вот ты кто! Гореть тебе в аду, вот тебе! Маргиналка, вот ты кто! Быдло ты! На дне ты! Босяк ты! Вот, скатерть с бахромой, старинная. От декабристов осталась. Забирайте, а то она мне напоминает семейную тайну, а я не хочу …

ВОРОНА (тихо). Пидоррррррасы … (Громко). Прррродолжаем нашу перррррредачу! Здррррравствуйте, дорррррррогие товарррррищи телевизоррррррры! «Ленин и печник»! Уррра! В Горках знал его любой! Старррррики на сходки звали! Дети попррррросту, гуррррьбой! Чуть завидя, обступали!!!!

АМАЛИЯ. Да едрит твою дивизию, она как кухонное радио, не остановится! Ну вот. «Книгу, которая лечит» я вам отдала. Лишилась, можно сказать, одной из главных составляющих мою жизнь. У меня ведь все болезни, какие есть на свете – есть. Меня надо в книгу рекордов Гиннеса.

ВОРОНА. СПИД, чума, холеррррра, сифилис …

АМАЛИЯ. Да, есть всё, кроме СПИДа, чумы, холеры, сифилиса! Я говорила вам, что лучше один раз живого мяса покушать, чем всю жизнь мертвечиной питаться? Говорила. Ну, пусть. Это ведь я теоретически рассуждаю. Потому что я всю жизнь ела мёртвое. У меня фамилия вампира. Но я не вампир. Мне звонит подружка, ей восемьдесят пять лет, а она всё киряет. Кирнёт, ей скучно становится, хочется с кем-то побазарить, звонит мне. Она работала раньше экскурсоводом и потому рот целый день привыкла не закрывать, любит всем рассказывать то, что известно всем – и про говёшки, и про лепёшки. Любит, чтоб ее слушали, в рот заглядывали, не перебивали, а от этого стала полной дурой – профессия наложила отпечаток, нельзя же никого никогда не слушать, дас хат кайне Зинн, вы понимаете по-немецки? Я забыла, как это переводится. Ихь вайс нихт, вас золь ес бедойтен, дас бин ихь зо трауриг ист … Лорелея. Не знаете? Не важно. Ну так вот. Подружку эту зовут Гертруда, а может и Генриетта, а может и Лорелея – ха-ха-ха! – я ее паспорт не видела, все зовут ее Гета, ну вот, она звонит и не закрывает рот, когда кирная.

ВОРОНА. Гоша умеррррррр! Гоша умеррррррррр!

АМАЛИЯ. Вот, вот. Рассказывает мне всё сразу про всё. Говорит, а уже не помнит, что сказала. Говорит: «Амалия, ты знаешь, что Гоша умер? Ну, брат мой, ты ведь его знала? Вот, умер два месяца назад!» Потом что-то говорит, пройдет три минуты и она снова: «А ты знала моего брата? Ведь он умер! Гоша-то мой – умер уже!» Через пять минут – опять: «А ведь Гоша-то помер, ты знаешь? Ты ведь его знала хорошо? Вот – умер, два месяца как!» Я говорю ей: «Гета, ты кирная?» Она не признается, говорит: «Нет!» Я говорю ей: «Ты сегодня про своего Гошу сказала сто пятнадцать раз с половиной!» Она: «Ты не любишь моего брата, он умер!» И давай рыдать. Прорыдается и опять …

ВОРОНА. Гоша умеррррррр! Гоша умеррррррррр!

АМАЛИЯ. Да, едрит твою дивизию! И снова говорит мне: «Я ведь тебе забыла сказать, что Гоша мой, мой брат, ты его знала, что он – умер уже!» Тут я начинаю орать: «Старая маразматичка, алкашка, что ты ко мне со своим Гошей привязалась?!» Она кидает трубку, проходит пять минут, она снова звонит и говорит мне плача: «Добрый вечер, Амалия! Я должна тебе сказать печальную весть – два месяца не могла тебе позвонить и сказать, плакала, рыдала, не было сил набрать твой номер телефона, так вот, Амалия, милая: Гоша-то ведь, брат-то мой, умер ведь!» Я снова кидаю трубку, она снова звонит и снова кричит, пока я не кинула трубку: «Гоша умер, Гоша умер, Гоша умер, Гоша умер, Гоша умер, Гоша умер, Гоша умер!!!!!!!»

ВОРОНА. Гоша умеррррррр! Гоша умеррррррррр! Гоша умеррррррр! Гоша умеррррррррр! Гоша умеррррррр! Гоша умеррррррррр!

АМАЛИЯ. Будьте вы прокляты! Они решили меня с ума свести! Потом она опять набирает мой номер: «Гоша был хороший, не грех его помянуть хорошим словом раз и потом еще раз, и еще раз, и еще много-много раз, лучше сорок раз старуху, чем ни разу сорок раз, лучше сорок раз по разу, чем ни разу сорок раз, эх, раз, да еще раз!!!!!» Блин, я этого Гошу видела один раз в жизни, почему я его должна поминать раз, и раз, и еще раз, и еще много-много раз?! Она мне с Гошей испортила весь остаток жизни!

Молчит, плачет, смотрит в потолок, потом на фикус, потом на ворону. Ворона молчит, грызет клетку.

Ну, что скажешь?

ВОРОНА. Не плачь. Гоша умерррр. Не плачь.