Эра криптовалюты - Полански Алекс

Многие считают криптовалюты товаром, точнее, «цифровым товаром», и даже в определении биткоина часто фигурирует термин «цифровое золото». Связано это с тем, что себестоимость генерации некоторых криптовалют, в т. ч. и самого биткоина, вполне поддается расчетам. А раз есть стоимость производства, значит, результат производственных усилий вполне может считаться товаром, пусть и существуя лишь в цифровом виде. При этом сложность добычи в последние годы превратила майнинг биткоина в мероприятие, схожее по сложности и затратности с добычей реального золота.

Помимо финансовой и идейной составляющей большую роль играет фактор протеста против действий банков, государственной бюрократии, налоговых органов. Если европеец вложился в криптовалюту, никто не узнает, что он заработал огромные деньги, и при соблюдении определенных условий государство не возьмет с него налог на прибыль. Возможность передавать деньги друг другу на любые расстояния за комиссию, измеряемую в центах, с оборотом в миллионы долларов в день, чтобы купить что угодно, например, в Сингапуре или Гонконге за Bitcoin, будь то завод или копеечный товар, – это открывает широкие возможности, согласитесь! Безусловно, некоторые европейские и азиатские банки могут разменять вам криптовалюту на фиатную валюту, но мы-то рассматриваем такое будущее, где все признают Bitcoin, доверяют ему и согласны с его биржевым курсом. Тогда теряется смысл в долларе или евро, в предоставлении в банк кучи документов, в подтверждении своей личности и источников происхождения денежных средств. Конечно, здесь есть сходство с серой экономикой. Как платежное средство криптовалюту впервые начали использовать именно в серых схемах. Криминальные круги стали использовать биткоин при покупке наркотиков, оружия, других запрещенных товаров или финансировании каких-либо нелегальных операций. Может быть, теневая экономика вообще продвинула вперед эту технологию, уцепившись за ее псевдоанонимность, отсутствие контролирующего органа, быстроту расчетов и надежность. Но этого не могли не заметить более серьезные финансовые институты и отдельные прогрессивные личности, поняв, что незаконный оборот – лишь маленькая часть возможностей и в мире формируется новая социально-экономическая структура, которая может многое поменять, внести существенные коррективы в разные аспекты нашей повседневной жизни.

Радикальные криптоанархисты возлагают на биткоин и некоторые анонимные валюты роль разрушителей устоявшейся ныне финансовой системы во главе с долларом и американскими банкирами, через чьи корреспондентские счета проходит большинство трансграничных валютных операций. Я не думаю, что эта технология обрушит мировую экономику, если действительно пойдет ее скачкообразное бурное развитие. Ведь появление золотых и серебряных монет взамен шкурок, зарождение банков и рынок акций, создание Интернета и электронной коммерции не обрушили традиционную экономику, а, наоборот, продвинули нас вперед. Поэтому можно ожидать технологического прорыва, и финансовая система лишь видоизменится, приняв в себя новое явление и вписав его в историю как одно из важных событий XXI века. Через одно или несколько поколений люди будут принимать ее как должное. Никто и не представлял в тех же 1990-х, что технологии будут выглядеть так, как сейчас. Многое из привычного сегодня тогда считалось фантастикой, ведь таких технологий попросту не существовало, разве что в фантастических книгах. Развитие Интернета и вычислительных машин и, как результат, сверхскоростные технологии передачи информации за 20 лет изменили мир до неузнаваемости. Так же как эти технологии изменили информационный мир, криптовалюты изменят и финансовый. Блокчейн и криптовалюта, как одна из важных функций технологии, повлияют на экономику, впишутся в нее, и мы к этому привыкнем. Это не приведет к разрушению мирового порядка, потому что старую экономическую и социальную систему мы с вами просто обновим, и человечество продолжит свое существование, как это было сотни раз в истории планеты. К примеру, появилась компания Uber, но она не обрушила рынок такси, хотя изначальной идеей являлся прямой платеж физического лица (клиента) другому физическому лицу (водителю), минуя посредников, сокращая затраты на лицензии и бюрократию, оптимизируя процесс. Клиент получает услугу дешевле, а водитель получает оплату быстрее и не испытывает затруднений с налогами и амортизацией. Однако сегодня Uber продолжает мирно сосуществовать с традиционными службами такси, и в некотором роде он «легализовался», приняв-таки правила игры, навязанные рынком.

С социологической точки зрения криптовалюты – это революционная технология, способная повлиять на все сферы общественной жизни. Например, для людей, которые живут в развивающихся странах, криптовалюты могут стать тихой гаванью для сбережений, с учетом непредсказуемости курса и судьбы национальной валюты в целом. Наличие смартфона и доступа в Интернет позволяет, в теории, обойтись без банковского счета, которого нет у миллионов жителей Азии, Африки, Южной Америки. Посредством же простого смартфона с установленным кошельком для криптовалюты они смогут очень быстро и просто начать пользоваться прогрессивной финансовой системой, сохраняя результат своего труда в активе, более надежном и свободно конвертируемом, в отличие от национальной денежной единицы. Многие социальные группы вполне могут создать свою собственную валюту за считаные минуты, миновав стадию обслуживания в традиционном банковском секторе и отказавшись от традиционных денег. Социальный, экономический и политический эффект от введения простых и надежных методов расчетов при посредничестве технологии блокчейн сложно недооценить.

Делая некоторые выводы, можно считать криптовалюту цифровым активом, топливом для развития цифровой экономики. Но всем ли понравится этот новый вид экономики и новые цифровые деньги? Не встретим ли мы сопротивление влиятельных финансовых и политических кругов? Поживем-увидим!

Появление криптовалюты

Идеи зашифрованной цифровой наличности и анонимных электронных денег давным-давно витали в среде криптоанархистов и шифропанков. Широко известный в узких кругах «Манифест Шифропанка» американца Эрика Хьюза, опубликованный в 1993 году, содержит прямое призвание решить вопрос анонимных платежей, как необходимого элемента защиты личного пространства, во что бы то ни стало. Однако много ранее, в далеком 1983-м еще один американский специалист в области информатики, Дэвид Чаум, начал прорабатывать идею цифровых денег (digital cash) и в 1988-м привлек к доработке своей идеи программиста Амоса Фиата и криптографа Мони Наора, уроженцев Израиля, работавших в США. К сожалению, предложенная офлайн-система проверки отсутствия двойных трат, когда одни и те же цифровые деньги теоретически возможно потратить несколько раз, была несовершенна, и только в 1991 году силами японских специалистов по криптографии Тацуаки Окамото и Казуо Ота в их труде «Универсальная электронная наличность» она была решена. Но не самостоятельно, а при помощи изобретения Ральфа Меркла, запатентовавшего метод представления цифровых подписей, названный Деревом Меркла (патент US06072363 от 5 сентября 1979 года). Однако Чаум первый, кто создал в 1989 году коммерческую компанию под именем DigiCash для практического внедрения цифровых денег, названных кибербаксами – cyberbucks, в повседневный обиход. Но идея Чаума не включала в свою концепцию прямые peer-to-peer (или кратко p2p) платежи от пользователя пользователю, а только взаимодействие с продавцами товаров (платежными шлюзами) и их пользователями. Также оставалась необходимость иметь обычные деньги для того, чтобы предварительно приобрести кибербаксы. Процесс генерации пользователями стоимости отсутствовал в принципе. Появлению же биткоина, как первой известной широкой общественности криптовалюты, с возможностью печати «своих» денег любым пользователем, помогли работы Адама Бека, предложившего в мае 1997 года на суд публики свой алгоритм HashCash с теоретически реализованной концепцией «доказательства работы», ставшей впоследствии основой для майнинга. Хотя вышеупомянутый Мони Наор в соавторстве с Синтией Дворк изобрел данную концепцию еще в 1993-м, опубликовав совместную научную статью о борьбе со спамом. А сам термин Proof-of-Work (PoW) был впервые упомянут лишь в 1999 году в научной публикации Марка Якобсона и Ари Джюэлса. Целью Бека также была попытка оградить электронную почту от спама, добавив к процессу отправки каждого письма необходимость проделать небольшую вычислительную работу, тем самым сделав нецелесообразным проведение массовых рассылок. Никто из них не примерял свою идею на проведение финансовых транзакций, как и разработчики алгоритма RSA, ставшего первой описанной в далеком 1977-м системой шифрования на основе открытого ключа. Позднее, в ноябре 1998-го, Вей Дай описал систему b-money, в которой помимо «доказательства работы» предлагался консенсус на основе «доказательства хранения» или Proof-of-Stake, нашедший позднее применение при создании альтернативных биткоину криптовалют – альткоинов. А будущий первый получатель транзакции в Сети Биткоин Хэл Финни доработал концепцию Бека и в августе 2004-го предложил на суд сообщества шифропанков идею многоразового доказательства работы Reusable PoW (RPoW) именно для применения в сфере электронных платежей.