Пятница, тринадцать ноль-ноль - Ирина Комарова

– Я же сказал – устраиваться и отдыхать. В случае необходимости, поможете нянюшке Матильде.

– Но может быть, мы…

– Госпожа Даман, я понимаю ваше беспокойство, – решительно прервал ее Лэрри. – Но давайте обсудим все проблемы позже, не торопясь. Например, за ужином. Вы позволите, нянюшка Матильда?

– В шесть часов, – коротко ответила та. – И ты, Огюстен, заслужил фаршированные блинчики.

Система управления Лагосинтером была простой до банальности – все, требующие решения вопросы выносились на Совет Старших Магов. Совет совмещал в себе и исполнительную, и законодательную, и судебную власть, действовал на постоянной основе и умудрялся, несмотря на непрерывную грызню членов между собой, оставаться достаточно эффективным органом. Одним словом, Совет Старших Магов был инстанцией верховной и, в глазах обывателей, решающей. Кроме того, в структуру власти входили еще Гроссмейстеры, которым Совет, формально, подчинялся. Но эти чудаки всегда были настолько погружены в науку и так мало интересовались делами практического управления Лагосинтером, что о них, как правило, забывали. Гроссмейстеров это ничуть не расстраивало. В силу своего возраста – а даже самый младший из них много сотен лет назад забыл, когда, собственно, он родился (естественный результат упорных и напряженных занятий магией) – они давно привыкли не обращать внимания на такие пустяки, как отношение жителей Лагосинтера.

Но сами жители совершенно напрасно забывали о Гроссмейстерах, считая что те не имеют никакого влияния. Разумеется, Гроссмейстеры не сидели на скучнейших заседаниях, не слушали зачитываемые по бумажкам речи, не участвовали в долгих, шумных обсуждениях этих речей и, тем более, не занимались всякой ерундой, вроде подготовки проектов решений. Нет. Если они находили, что какой-то вопрос достаточно важен, они эти решения принимали. И приняв, доводили до сведения Совета Старших Магов. А уж как там Старшие предпочитали эти решения документально оформить, было их заботой.

Гроссмейстеры не страдали мелочной педантичностью. Они даже не считали нужным собираться на заседания хоть с какой-нибудь степенью регулярности. А зачем? Люди все занятые, тем более, что магия – хоть практическая, хоть теоретическая, требует полной сосредоточенности. Встречались, в случае возникновения какой-либо серьезной проблемы – с обычными, рутинными вопросами и Совет Старших прекрасно справлялся – и только те, чью сферу интересов эта проблема затрагивала. А вульгарными подсчетами: «собрался ли кворум», никто себя не утруждал.

Гроссмейстеров, по традиции, было семеро. Но один из них, гроссмейстер Джанкарино, крупнейший специалист в области исследований природы и природных явлений, заявил однажды, что ни Университет в частности, ни столица в целом, не могут предоставить достаточно достоверного материала, чтобы разработать стройную, логически завершенную систему, описывающую взаимосвязь человека с окружающим его миром, и отправился в путешествие по Лагосинтеру. Первую пару сотен лет на заседания Ученого Совета, пусть и не регулярно, но поступали сообщения от гроссмейстера Джанкарино, потом он перестал себя утруждать. Все это произошло так давно, что само его существование стало потихоньку превращаться в красивую легенду.

Гроссмейстер Ристен, тоже скорее числился в составе, чем работал. Он отошел от дел сравнительно недавно: всего лет сто – двести назад. Просто перестал в какой-то момент выходить из башни, где была оборудована его лаборатория. По городу поползли бесчисленные слухи, из которых в результате выжили только два: что гроссмейстер Ристен занят каким-то чрезвычайно важным, судьбоносным экспериментом, от результатов которого зависит вся дальнейшая жизнь на Лагосинтере, и что гроссмейстер Ристен скончался. Дав обывателям вволю почесать языки, гроссмейстеры распространили сообщение, в котором заверяли народ Лагосинтера, что их коллега чувствует себя прекрасно, а общественную жизнь сократил до минимума, поскольку слишком занят непосредственной работой. Версия судьбоносного эксперимента осталась единственной. Горожане на удивление быстро успокоились, привыкли обходить стороной башню гроссмейстера Ристена (чтобы не помешать случайно его занятиям, естественно, только поэтому) и многозначительно умолкать, поднимая вверх указательный палец, если в разговоре за кружкой пива случайно всплывало имя гроссмейстера-отшельника.

Не то чтобы Джузеппе нервничал, подходя к залу заседаний гроссмейстеров, нет. Просто ему было немного не по себе. Магистр Трио тоже был в Университете человек не последний, по крайне мере два года назад, но и тогда он относился к любому из гроссмейстеров с искренним почтением, уважая их вклад в развитие науки. Кроме того, в отличие от обывателей, Джузеппе прекрасно представлял себе роль этого собрания в жизни Лагосинтера.

– Не знаешь, сколько их сегодня собралось? – негромко спросил он у идущего рядом Лэрри.

Тот, сбившись с шага, повернул к нему хмурое лицо:

– Извини, я задумался. Ты что-то спросил?

– Сколько гроссмейстеров собралось?

– А ты как думаешь? – прищурился Лэрри.

– Тема встречи очень уж серьезная. Гроссмейстер Драйден-Том будет обязательно, он человек ответственный. На ерунду никогда не отвлекается, но обсуждения важных дел не пропускает. Так?

– Так.

– Гроссмейстер Элдон тоже – он же автор теории о множественности миров, а тут живые свидетели, подтверждающие его правоту.

– Так.

– Гроссмейстер Пьелуджио. Если за последние два года он не поменял специализацию… точнее, даже если поменял, он все равно остается крупнейшим на Лагосинтере авторитетом по теории заклинаний. А поскольку мы привезли заклинание вызова Вельзевула, гроссмейстер Пьелуджио чуть ли не самое заинтересованное лицо.

– Если не учитывать того, что он об этой записке пока не знает, то весьма заинтересованное, – согласился Лэрри. И, не дождавшись от Джузеппе продолжения, спросил, – твой список закончился?

– Не знаю. гроссмейстер Людвиг? Разве только из любопытства может придти. Гроссмейстер Мартисс? Он не любопытен и предпочитает не отвлекаться на пустяки. А пустяками, насколько мне известно, он считает все, что не связано с его исследованиями. Да, пожалуй, мой список закончился.

– Недооцениваешь ты себя Трио, – вздохнул Лэрри. – Послушать наш, а точнее твой доклад, соберутся пять гроссмейстеров, можно сказать все, имеющиеся в наличии.

– Ого! – у Джузеппе едва не вырвался неуместный в этих стенах, непочтительный свист.

Зал заседаний оказался неожиданно уютным и маленьким. Мягкие удобные кресла, около каждого небольшой столик. В данный момент было занято только одно – в нем дремал гроссмейстер Драйден-Том. Гроссмейстеры Людвиг, Мартисс и Элдон, стояли у стены, разглядывая разрисованную цветными стрелками карту. Точнее разглядывали только гроссмейстеры Мартисс и Элдон, а гроссмейстер Людвиг, двигая по карте указательным пальцем, негромко давал пояснения.

На секунду задержавшись в дверях, Лэрри вежливо поздоровался и подошел к ним, потянув за собой Джузеппе.

– А, вы прибыли, – дружелюбно улыбнулся гроссмейстер Людвиг. – Добрый день, магистр, рад вас видеть. Как дорога, не слишком вас утомила?

Слегка ошеломленный, магистр Трио не сразу сообразил, что этот вопрос обращен именно к нему. Да, конечно, о том, что гроссмейстеры предпочитают пренебрегать формальностями, Джузеппе слышал, и не раз, но все-таки… все-таки хотелось бы, чтобы его представили. С другой стороны, действительно, зачем? Все присутствующие и без того знают, ради кого собрались здесь. А уж ему самому объяснять: «кто есть кто», тем более нет никакой необходимости. Джузеппе выдавил ответную улыбку:

– Благодарю вас, гроссмейстер Людвиг. Без приключений.

– Да вы присаживайтесь, не стесняйтесь. Сейчас Пьелуджио обеспечит нас… о, а вот и он!

В стене бесшумно раскрылась незаметная дверца и гроссмейстер Пьелуджио вкатил тележку – сервировочный столик, заставленный кувшинами с соком и стаканами.

– Вот, на все вкусы приготовил! Драйд, просыпайся! – он поставил на маленький столик два кувшина и стакан. – Ты просил грушевый, я не перепутал?

– Нет, – гроссмейстер, не открывая глаз, наклонился вперед, уверенно ухватил кувшин за тонкую витую ручку, плеснул себе сока, выпил и снова откинулся на спину кресла.

– Не обращайте внимания, – гроссмейстер Людвиг сочувственно коснулся плеча Джузеппе. – Он всегда дремлет, но это не мешает ему очень внимательно слушать.

– Абсолютно верно, – подтвердил гроссмейстер Элдон. – И не только слушать, но и делать выводы. Да что же вы стоите? Присаживайтесь, – и он, словно желая подать пример, опустился в одно из кресел, прихватив с сервировочного столика стакан и два кувшина: один с каким-то ярко-желтым соком, а второй – с зеленым.