Отшельник Книга 3 - Сергей Николаевич Шкенев

— Я, благородный Шевкет Есугеевич, хотел бы купить у тебя пшеницу. Всю пшеницу, которую только возможно. И у соседей твоих куплю, если есть.

— Пшеницу? — засмеялся татарин. — Всю? И даже у соседей?

— Да, пшеницу. И не вижу в этом ничего смешного, — обиделся гость.

— Извини, но я не в насмешку. Дело в том, что на торговлю зерном у нас государственная монополия. Казна выкупает весь урожай, и сначала делаются запасы государственного значения, потом удовлетворяются потребности своего населения, ещё формируется семенной фонд, и только потом излишки вывозятся на Царьградскую хлебную биржу.

— Монополия, это… это… Это же вам невыгодно!

— Почему же? У казны твёрдые закупочные цены, и у меня не болит голова как продать свою пшеницу. И под залог будущего урожая я всегда могу получить деньги вперёд, и вложить их в какое-нибудь выгодное дело. В прошлом году, например, на паях с самим Маментием Бартошем мы построили макаронную фабрику. Кстати, на макаронные изделия, как и на все продукты глубокой переработки, монополия не распространяется.

— Глубокой переработки, это как?

— Точно так же, как и с монополией на меха или металлы. Можно беспрепятственно торговать шубами, железной и медной посудой, железным инструментом, но нельзя вывозить их в чистом виде.

Купец вспомнил соболью шубу, подаренную им шахиншаху, и покачал головой:

— Безумно дорого.

— Зато и прибыль! Кстати, купи у меня макароны, и с каждого вложенного рубля ты получишь четыре. Лучшая еда для походов и войн! Вкусная, питательная, лёгкая! Всего пятьдесят два рубля за тонну.

Персиянин знал стоимость русского рубля в серебре и золоте, но не знал что такое тонна. Гостеприимный хозяин, увидев затруднения, охотно пояснил:

— В одной тонне десять раз по сто килограммов. Вооружённый воин в среднем весит как раз сто килограммов.

— А макароны это…

— Ой, да ты же их не пробовал. Луша, ты далеко?

— Звал, Шевкет Есугеевич? — тут же появилась стряпуха, явно караулившая за дверью.

— Луша, наш гость испробовать макароны по-флотски желает! Но с говядиной или бараниной. Ему для дела вкус надобно знать.

— Сделаем, боярин Шевкет, непременно сделаем, — кивнула стряпуха. — А не желает ли гость пока сорокалетнего мёду испробовать?

Татарин подумал, и согласился:

— А вот это правильно! А то сидим как, блядь, нерусские!

Глава 1

Есть просьбы, которым невозможно отказать даже при всём желании. Личный звонок президента с просьбой встретиться у него на даче и посидеть в неформальной обстановке как раз из таких. Хотя, честно сказать, Андрей Михайлович попытался отказаться от такой чести, и сам пригласил высокого гостя к себе в Любимовку. Не получилось. Президент рассмеялся, и сказал, что в Любимовке он был уже дважды, а сейчас хочет проявить ответное гостеприимство. Так пришлось выезжать.

И вот сейчас потрёпанная жизнью Нива неторопливо пыхтела по трассе в сторону Москвы. Не то, чтобы Самарин не любил быструю езду, но считал сотню километров в час достаточной скоростью для короткобазной машины, где под капотом стоял вовсе не родной движок, да и вся Нива была переделана в угоду проходимости, а не скорости. Улита едет, когда-то будет…

Что же до внешнего вида и общей потрёпанности, так оно и правильнее — не стоит выделяться в общем потоке всяким там хромированием, тонированием, и блестящей полировкой краски. Чем незаметнее, там лучше. А то остановят торговцы полосатыми палками, и объясняй им, зачем над задними сиденьями огромный люк из бронестекла, и кронштейн для пулемёта на крыше. И сам пулемёт всегда в багажнике в аккуратном чехле прикрыт старым ковриком с весёленьким рисунком. Придётся доставать и размахивать удостоверением и разрешением, подаренными ещё в прошлом году лично министром обороны, а это лишняя реклама. Кому оно надо?

В этом мире Светлейший князь Самарин старался жить скромно, никогда не лез в первые ряды и на первые роли, и даже награды в большинстве своём получал на закрытых мероприятиях. Не так много наград, но две Красные Звезды и орден Красного Знамени есть не у всякого, да ещё от ныне действующего президента на самой заре его правления получил «мужика».***

***Армейское прозвище «Ордена Мужества»***

В другом мире, конечно, приходится верхом на белом коне и с сияющим мечом в руке… Не совсем так, на наруководился и накомандовался по самое немогу. Но там и ситуация другая, там вообще стоял вопрос выживания государства. Пришлось вылезать на первые роли.

Андрей Михайлович время от времени поглядывал на навигатор на предмет пробок впереди, и размышлял о причинах, по которым он понадобился для приватной беседы. В то, что по нему соскучились и просто хотят поболтать за шашлыками, не верилось никак. Финансовые вопросы? Это вряд ли — от пятисот до семисот миллионов годового оборота вовсе не уровень интереса главы государства. Тем более сделки прозрачны и насквозь законны, и закупается самое простейшее, частью устаревшее на столетие оборудование, и металл. В основном железо, сталь и медь. Президенту не интересно.

Остаётся одно…

Да, остаётся одно — руководство страны наконец-то решило признаться во владении информацией об иномирном портале, и хочет свою долю. В самом деле, не верят же они в версию о свихнувшемся на старости лет реконструкторе, решившем построить средневековье в отдельно взятом районе Владимирской области? Только что потребуют? В смысле, попросят. Если долю в лечении и оздоровлении иностранных политиков и бизнесменов, с соответствующим подсаживанием на крючок обещанием при хорошем поведении продлять жизнь неоднократно и неограниченно, то одно дело, а если…

А вот если предложат поделиться территориями, то это гораздо хуже. Дело даже не в самих землях, хотя их тоже жалко будет отдавать, а в людях, которыми эти территории заселят. Сам Андрей Михайлович перетащил в пятнадцатый век больше пяти тысяч человек из числа безнадёжных инвалидов и престарелых ветеранов, но почти сотню пришлось сактировать в первый же год. Личная храбрость и награды отнюдь не гарантия моральной чистоплотности, и шестьдесят два сактированных расстались с жизнью из-за непомерного хапужничества, внезапно вспыхнувшего в новых условиях. Гребли под себя серебро и золото, драгоценное оружие и меха, да так, что местные диву давались. И со снисходительной усмешкой реагировали на замечания и предупреждения, полагая себя незаменимыми специалистами. Но незаменимых, как известно, не бывает, а подходящую стенку при желании можно найти даже в чистом поле.

Ещё тридцать шесть человек составили четыре заговора по перехвату власти, и даже пытались воздействовать на юного государя-кесаря Иоанна Васильевича приёмами нейролингвистического программирования. Последнее и стало той каплей, что переполнила чашу терпения Светлейшего князя Самарина. Интригуешь? Так интригуй прилично, без этих вот мозгокрутных штучек и заказных убийств. Этих не стали расстреливать, а повесили с объяснением вины прилюдно, несмотря на все прошлые заслуги.

— Засада,