Восхождение язычника - Дмитрий Шимохин

А тем временем кровь убитых, которая вытекла на землю, слилась в маленький ручеек и проложила свой путь к одному из алтарных камней, сброшенных со своих мест. И как только капля задела один из них, они все вспыхнули словно призрачным огнем.

— Что это? — священник видел такое впервые, он впал в ступор. Воины Адлара начали перешептываться и осенять себя языческими символами. Бросив на это взгляд, он сделал себе зарубку в памяти: надо будет вновь провести с ними молитву и рассказать об истинной вере. Ох и тяжело ему нести свет в этих диких местах, полных варваров.

Приблизившись к одному из камней, что продолжали пылать, он не рискнул прикоснуться. Явно демонские проделки, но истинная вера все равно сильнее.

— На огонь похоже, только странный какой-то, — прошептал он себе под нос. И, немного прикрыв глаза, начал читать молитву об изгнании зла.

А призрачный огонь с каждым мгновением набирал силы и в итоге охватил всю вершину холма. И, вспыхнув в последний раз, он не оставил на вершине ни мертвых, ни живых, ни срубленного священного древа, ни зеленой травы. Все было поглощено мгновенно, и люди не успели даже закричать, прежде чем обратились в пепел, как и все остальное. Осталась лишь лысая верхушка холма, с камнями, лежащими на ней, и все это покрывал слой пепла.

Глава 1

Сидя на поваленной березе, я размышлял о случившемся и пытался собрать в кучу все, что до этого раскидал.

— Ну что же, Александр Кащапов, он же Кащей, что делать будем? Или лучше поинтересоваться у Яромира сына Велерада, внука Деяна, правнука Рознега и еще раз пять или шесть своих пра-прародителей? И это все один и тот же человек, как замечательно.

Радость-то какая, к нам Мойша приехал, а у нас кушать нечего. Ситуацию примерно так и можно описать.

Воздев к очам, длани свои.

— Тьфу, твою же душу. Какие очи, какие длани. Что я несу? Главное, трястись эти длани перестали, и то хорошо.

Хотя, когда только пришел в себя, озноб был жуткий, и колотило меня нещадно.

А перед взором силуэт сокола сквозь деревья виднелся. Когда зрение пришло в норму, понял, что это не сокола полет, а прыжки глухаря с ветки на ветку, да еще и толстого такого, я бы даже сказал, откормленного. Да и, оглядевшись, подумал, что странность сплошная вокруг, а не лес. Чувствовалось лето, а трава вокруг желтая, сухая была, местами осыпавшаяся прахом, да и деревья такие же с порыжевшими и опавшими листьями, а ближние и вовсе без них. Черные и сухие стволы деревьев, словно высушенные, а вот на земле вокруг парочка трупиков животинок лежала. Только глухарь беззаботно прыгал с ветки на ветку.

Явно не в доброе место занесло, хотя для Кащея, может быть, самое оно.

Когда выбрался из оврага, пару десятков метров прошел по такому же лесу, а потом вдруг как будто граница была между жизнью и смертью. Один шаг — и я в абсолютно живом и нормальном лесу. Оглянувшись, видел пятно мертвого леса вокруг оврага, из которого выбрался, словно кто-то обвёл его огромным циркулем, и все, что было в этом круге, умерло. Лишь несколько пичуг, не обращая внимания, пролетели это пятно насквозь, уносясь дальше в лес.

Я же постарался место получше найти, вот и сижу на поваленной березе, возле ручейка, думу думаю.

И вот, с одной стороны, я мертвец, так как умер как Александр Кащапов, он же Кащей, это я прекрасно помню. А с другой — я глупый несмышленыш, грамоте не обученный, да и со всех сторон мужчиной еще не считаюсь. И вообще, о мире мало знающий, вот о соседях в ближнем городище — это пожалуйста, это да, это ценная информация. А вот мысль, какая година, так и начинаются всякие воспоминания, что вот совсем недавно, вот прям вчера, лет так пятнадцать назад, схлестнулись али бучу устроили наши соседи то ли с немцами, то ли с саксами, то ли с маркграфом каким.

Это я еще вроде в себя пришел, и голова не болит, даже мыслю вроде адекватно.

Воздев к очам, длани свои.

— Тьфу, привязалось.

А сам я больше жив, чем мертв. Хотя, когда в себя пришел, знатно испужался.

Вот только ощущения весьма странные, интересно, шизофреники себя так же чувствуют? Вот я Александр и я же Яромир, и ко мне как к Яромиру пришли воспоминания о былом, об Александре. Вот только нахожусь явно в далеком прошлом.

Я, конечно, слышал, да и читал о случаях, когда люди вспоминали свои прошлые жизни или реинкарнации, но там было вперед во времени, из прошлого в будущее, а не наоборот. А здесь из времени, которое еще не наступило, реинкарнация в прошлое. Однако. Из прошлого в будущее, из будущего в прошлое, машина времени какая-то. Что же получается, что для души не существует понятия времени и можно переродиться в совершенно любом отрезке времени. Странно, даже таких теорий не слышал. Несмотря на всю странность, оставим эту теорию, это теория и только. По крайней мере, я помню ту свою жизнь и эту одновременно, и это факт.

Вот только у Яромира отец владеет эрё. Не очень-то похоже на слово воздух, а вот на слово аэро очень даже, да и звучит почти так же.

Хотя это слишком громко сказано, что владеет воздухом. Да, может им повелевать несильно и немного, паруса ветром надуть и гнать корабль, да человека порывом оттолкнуть. Прадед может лекарем считаться, прикосновением руки раны заживлять, небольшие, но может ускорить лечение. Да и я кой-чего могу, не как прадед — раны заживлять, слабоват для этого, если пару царапин только. Да и как отец не могу порывом ветра человека с ног сбить, но уж в жаркую пору освежающим ветерком себя обдать способен. Какая прелесть. Это я и у себя мог, угли для шашлыков в мангале раздувать, например. Вот только это ко мне пришло уже после двадцати, а точнее, даже позже, но точно в девять лет я не был на это способен.

Способности у нас