Тень Нерона - Роман Буревой

– Положение безвыходное, – заметил Джиано. – Ты не находишь?

– Безвыходное, – патрицианка рассмеялась. – Пока каждый из нас будет стоять на своем.

– Значит, кто-то должен уступить, – сделал вывод брав?.

– Или мы оба.

– Мы, – повторил Джиано. – Ты готова сказать о нас «мы»?

«Мы» – брав? и патрицианка. В самом деле, звучит ужасно. Не может быть никакого «мы». Было лишь минутное наваждение, головокружение от выпитого вина.

– Что готов предложить ты? – Грация пыталась говорить вежливо, без тени игривости. Но выбрать нужный тон не получалось.

– Будешь жить, пока ты рядом со мной. Сделаешь лишний шаг – умрешь.

– А если я дам слово, что буду молчать?

– Твои наследники вспомнят наш разговор.

Логично. Патриций не может обещать хранить тайну – это не в его власти.

– Есть выход, – сказала она. – Если мои дети родятся вне Лация, они не унаследуют генетическую память и ничего не запомнят. Моего слова в этом случае будет достаточно.

– Грация Фабия, – Джиано выговорил ее имя как обвинение, – в вашем роду не осталось мужчин. Ты не можешь позволить себе сбросить ношу патрициев. Ради того чтобы сдержать слово, данное наемному убийце, ты не поставишь под угрозу будущее своего рода.

– Лжец! – Грация разозлилась. – Ты притворялся невеждой! Оказывается, ты знаешь все!

Как-то само собой они перешли на «ты», она только теперь это заметила. Но говорить ему снова «вы» было бы еще большей нелепостью.

– Далеко не все, – уточнил Джиано. – Но и ты, пожалуйста, не ври. Тебе было известно, что Лучано совершил преступление и потому не может вернуться на Неронию. Без зазрения совести ты, моя благородная Грация, вела переговоры с этим подонком.

– Но я даже не догадывалась, что он сделал. Клянусь звездой Фидес!

– Теперь тебе все известно.

– Неужели так важно, если мои дети спустя много лет узнают, кто именно привел в исполнение приговор над Лучано?

– Они узнают, какую мерзость совершил профессор. Брав? не просто убивает, он стирает следы преступления. Мир становится чище.

– Разве моя вина карается смертью?

– Возможно, и нет, – согласился брав?. – Ну что ж, придумай, как облегчить свою участь.

– У меня есть смягчающие обстоятельства. – И добавила, стараясь подчеркнуть каждое слово: – Моя красота. И молодость.

– Это подкуп. – Джиано шагнул к ней, взял за локоть и заставил подняться.

– А ты не берешь взятки?

– Только заказы.

– А если я тоже сделаю заказ? Выкуплю свою жизнь, попрошу спасти меня.

– От кого?

– От тебя. И от любого другого.

Джиано улыбнулся. Несколько секунд молчал. Потом тряхнул головой и рассмеялся. Девушка ему нравилась – с каждой минутой все больше и больше.

– Грация, умница ты моя, нам пора убираться отсюда. Отпустить тебя я не могу, как уже сказал.

– И что ты предлагаешь? – Девушка смотрела ему в глаза. Светлые глаза с пушистыми золотистыми ресницами.

– Где ты остановилась? В каком отеле?

– В «Колизее». Номер люкс. Стоит огромных денег. – Грация кокетливо улыбнулась. Она уже не боялась этого человека. Он не убьет ее. Может быть, даже наоборот – она убьет брав?.

К ее услугам – весь набор ухищрений предков. И уж будьте покойны, Фабии умели устранять своих противников с помощью очень тонких интриг. Или превращать их в союзников. Если, конечно, не учитывать неудачную попытку ее старшего брата прикончить Лери, сестру нынешнего сенатора Корвина.

– Грация Фабия может пригласить к себе в гости знакомого? Симпатичного молодого человека? – поинтересовался Джиано.

– Думаю, может. Если он будет вести себя скромно.

– Я буду сама скромность. Но не отпущу тебя ни на шаг. – Рука брав? лежала у девушки на талии, Джиано все сильнее прижимал Грацию к себе. – Иначе ты либо попробуешь убежать, либо убить меня. Не советую тебе делать ни того ни другого.

– Ты читаешь мои мысли? – Грация отстранилась.

– Люди, когда им грозит смертельная опасность, мыслят примерно одинаково.

«Но не патриции Лация», – про себя уточнила девушка.

Они вышли из номера в обнимку. Как пара влюбленных. Перед уходом Джиано уничтожил все отпечатки, все следы их пребывания в комнате убитого. Ближайшие камеры слежения были отключены еще раньше.

– Ты прилетела сюда на флайере? – спросил Джиано, когда они миновали холл маленького отеля, где за стойкой дремал немолодой портье.

– А ты умеешь им управлять?

– Попробую, может быть, получится. – Он сдавил руку Грации повыше локтя. – Язычок у тебя змеиный. А тело…

– Оно не для тебя.

– Вражда Неронии и Лация? Неужели мы ее возобновим? – В его светлых глазах прыгали дьявольские искорки.

– Ни вражды, ни любви. Никаких эмоций, – заявила Грация.

– Так пресно? Никогда не поверю.

Они вышли из холла.

– Если тебя кто-нибудь вызовет по комбраслету, скажи, что встретила нового друга и хорошо проводишь время, – посоветовал Джиано.

– Ты отобрал у меня комбраслет. Уже забыл?

– Я позволю тебе немного поболтать, если будешь паинькой.

– А если я встречу кого-нибудь из знакомых здесь, на Островах? Как тебя представить? Джиано? Это имя нера. Подобное знакомство покажется всем подозрительным.

– Лучше скажи, что меня зовут Джо, и я – уроженец колоний, – решил брав?. – Подойдет?

– Вполне. Ты похож на вышибалу из ночного клуба. Вышибала Джо. Звучит, Тебе нравится?

– А тебе?

– Ну если мои друзья поверят, что я могу невинно флиртовать с подобным человеком, то и мне подойдет.

– Невинно флиртовать, – передразнил Джиано, поднимая флайер в ярко-синее небо планеты вечного отдыха. – Лучше скажи, что я работаю охранником в казино. Игра, рулетка, риск. Жизнь, которая зависит от одного удачного движения, – это больше соответствует моей профессии. А что, флирт точно должен быть только невинный?

– Разумеется. Самый невинный. – Она откинулась на пассажирское сиденье и прикрыла глаза.

Грация выиграла несколько часов жизни, но пока еще не саму жизнь.

В просторном холле «Колизея» высилась мраморная статуя Августа – точная копия той, что сохранилась на Старой Земле, только в два раза выше. Огромный Август протягивал над входящими изнеженную красивую каменную руку и улыбался холодной улыбкой искушенного интригана.

– Ваш идеал красоты, – кивнул Джиано на беломраморного Августа.

– Так видятся наши идеалы, если смотреть из колоний, – уточнила Грация.