Наставник для Веры - Алина Ланская

— Тебя в детстве учили девочек не обижать? — Чуть наклонился над коренастым, а затем дернул его за плечо вверх, заставив со стоном вытянуться. На парня было страшно смотреть. Мне страшно. А вот мужчина по-прежнему не воспринимал эту шайку всерьез.

Главный что-то неразборчиво заскулил.

Они стояли совсем рядом со мной, и я смогла лучше рассмотреть этого вежливого громилу. Вблизи он оказался еще больше и страшнее. Руки полностью покрыты татуировками, на шее набита огромная змея. Большой череп гладко выбрит, скулы чуть впалые на широком лице, покрыты черной щетиной. Нос, хоть и большой, но прямой и ровный. Не похоже, чтобы его когда-то разбивали. А еще вокруг мужчины вибрировала мощная сила. Я сделала еще шаг назад.

— Видать, не учили. — Амбал грустно покачал лысой головой. — Ну тогда жизнь научит.

А затем он, наконец, обернулся ко мне и заинтересованно оглядел с ног до головы. Я закусила губу от смущения и отвела взгляд.

— Осторожно! — взвизгнула и резко отступила назад, споткнулась и, уже падая, проваливаясь в небытие, увидела, как белобрысый Дима набросился сзади на великана. В руке у подонка оказалось тонкое стальное шило.

Глава 3

Мне снился великан. Настоящий исполин. Как в сказке. Только в моей сказке он был лысым, не носил кольчуги и в руках не держал меч. Его руки и есть оружие. Грозное оружие. Он играючи разбрасывает мелких злобных орков, но они пытаются снова на него накинуться…

Я потянулась, голова почему-то болела. Сон поменялся — теперь я видела перед собой полутемный потолок, на котором виднелось какое-то пятно. Люстра?

Я резко села — это не сон! Незнакомая комната, и очень реальная. Быстро ощупываю себя: светло-голубой свитер — сама его вязала — и джинсы на мне. Сердце чуть успокаивается… На ногах… А где кроссовки?! Обувь обнаружилась на полу, стоит рядом с диваном. Кто-то сюда меня принес, укрыл пледом, да еще и заботливо снял кроссовки.

Кто? И где я?!

Озираюсь по сторонам — никогда здесь не бывала прежде. Комната похожа на гостиную: кресла, журнальный столик, диван чуть поменьше, чем тот, на котором я сейчас сижу. В комнате полумрак, светятся лишь настенные бра, да и то вдалеке, рядом с… камином?!

Память лихорадочно подбрасывает воспоминания. Алла… мы сидим на кухне, в руке ключи от дома ее родителей в Алехино. Я зажмурилась: перед мысленным взором промелькнули автобус, какие-то настырные придурки, женщина с большими сумками… Свет фар в кромешной темноте.

Голос. Спокойный и добродушный. Огромная тень. Мощные руки, покрытые татуировкой, черная змея на шее. И глаза. Темные, выразительные. А за спиной те парни из автобуса. Мой великан из сна!

«Тащи. Ее. В. Дом».

Резко оглянулась — в комнате по-прежнему никого. Я, что, здесь одна? Взгляд наткнулся на знакомые очертания — мой рюкзак! Слава богу! Хватаю его и судорожно начинаю в нем рыться: паспорт, ключи, вещи, что успела забрать из квартиры, — все на месте.

Надо сваливать отсюда! Не знаю, где я и как тут оказалась, да и ладно. Цела — и слава богу! На большее мне рассчитывать сейчас не приходится.

Вот только где здесь выход?

Тихо, стараясь не шуметь, обуваюсь. Пальцы подрагивают волнения — в любой момент сюда могут войти. Не хочу думать, кто победил в той схватке! Настоящей, а не сказочной.

Шаги. Голос. Его голос…

— Нет, не удалось… Да я когда пришел, он уже в стельку. Пробовал, да бесполезно… он в запое дня на три, не меньше…

Голос совсем рядом. Мне бы спрятаться, но вместо этого осторожно выглядываю в коридор.

— ...Нет, пока не разберусь, не уеду… точно… Не нужно, я сам справлюсь.

Он стоит спиной ко мне. Скала. Наполовину обнаженная скала. Мощная спина покрыта татуировками, отчего груды мышц выглядят еще более устрашающими, чем там, на улице. Стою как под гипнозом, рассматриваю рисунок, который отчего-то кажется живым. И очень красивым.

— Я перезвоню, — неожиданно поспешно произносит великан. — У меня гости.

Не успеваю ничего сделать, даже спрятаться обратно в гостиную. Так и смотрю, как он убирает телефон от бритой головы и одновременно оборачивается. Ко мне.

— Вас не ранили. — Опасливо рассматриваю широкую грудь, на которой также набиты тату. Интересно, а на ногах у него тоже? И на?.. Стоп, Вера, ты вообще о чем?!

— Не ранили. — Он по-доброму улыбается. — А должны были?

— Я видела… — Вот сейчас мне и правда становится важно, что же там произошло. — Парень за вами стоял… у него шило в руке было.

— Ну да, было. — Он смущенно пожал плечами, будто неловко ему. Но я на всякий случай отступила на шаг. — Как ты себя чувствуешь?

Во взгляде было столько мягкости, участия и… доброты, что теперь уже я смутилась.

— Да нормально все. А вы кто? Я как тут оказалась и, вообще, что произошло?

— Ты извини… я переодевался. — Снова пожал обнаженными плечами, из-за этого татуировка на ключице словно ожила. И я опять залипла на рисунках на его теле.

— А…

— Ты ударилась головой о камень и потеряла сознание, — уже без улыбки продолжил великан. Подойти ко мне он не пытался. — Я уж в больницу тебя везти собрался, но ты в себя пришла в машине, ненадолго, правда. Не помнишь?

Я замотала головой.

— А… а подонки, которые на меня… и на вас напали? Они где?!

— Эти шалопаи? — Он беспечно махнул рукой. — Разбежались.

И мягко добавил:

— Но ходить по вечерам одной в этой деревне не очень хорошая идея.

Я обняла себя за плечи — мне снова стало страшно. И вовсе не потому, что рядом со мной сейчас стоит незнакомый наполовину голый громила.

— В другой стране на них можно и нужно было заявить в полицию, — задумчиво произнес верзила.

А я лишь сейчас обратила внимание, что не только его дружелюбный тон, но и речь, слишком правильная и культурная, совсем не вяжется с грозным обликом. Странный он какой-то амбал.

— В полицию?! — опомнилась я. — В полицию? Нет, ни в коем случае, да ни за что, я никогда не пойду…

Перед глазами сразу возникла страшная картина: вот меня сажают в машину и везут