Всякие диковины про Баха и Бетховена - Иссерлис Стивен

У большинства композиторов, даже величайших, музыка бывает разная по качеству. Помимо шедевров, встречаются произведения, за которые приходится извиняться: «Ах, он это написал в качестве эксперимента» — или: «Это было написано в спешке». Но я не слышал ни одного произведения Баха, которое не показалось бы мне совершенным. В каждой ноте — вдохновение, и, что самое интересное, он всегда экспериментировал и всегда спешил! (Возможно, одно-два из его самых ранних сочинений и не являются чем-то сверхъестественным, но вскоре он преодолел эти проблески человеческой слабости.) Обычно Бах сочинял музыку про себя, а потом записывал. При этом он почти никогда не пользовался карандашом, а сразу писал чернилами (изредка и ему случалось ошибиться, тогда он соскабливал неверную ноту ножом). Кое-что Бах потом переделывал, исправлял и совершенствовал, но в конце концов у него всегда получалось нечто грандиозное и на первый взгляд написанное без малейших усилий. Музыка Баха может быть глубоко печальной: одно из величайших его произведений — «Страсти по Матфею», написанные на основе «Евангелия от Матфея» из библейского Нового Завета; в нём рассказывается история распятия Иисуса Христа. В этом почти трёхчасовом сочинении представлены всевозможные оттенки скорби. Но музыка Баха может быть и удивительно радостной, полной игривых танцевальных ритмов и приятных мелодий — например, «Бранденбургские концерты». В этом цикле из шести оркестровых пьес он заставил играть вместе всевозможные музыкальные инструменты — такие, которые обычно солируют, включая трубу и блок-флейту! Вообще-то странное сочетание — один из самых громких инструментов играет вместе с одним из самых тихих, но у Баха это получается. Его музыка может также приносить покой и утешение — «Хоральные прелюдии» Баха для органа представляют собой самую безмятежную и самую лучезарную музыку на свете. Но какую бы музыку ни писал Бах — трагическую или радостную — он никогда не рассказывает в ней о своей собственной печали или радости. Он больше похож на мудрого отца, наблюдающего с высоты за своими детьми, за тем, как печально или весело идут они по жизненному пути. Для глубоко религиозного Баха музыка и религия — это почти одно и то же: музыка — лишь способ служения Богу. Всё, что Бах написал, он, по его собственным словам, посвящал «возвеличиванию Господа и воссозданию души». И пусть это не покажется вам слишком суровым. Это не так. Музыка Баха совершенно лишена напыщенности, она полна энергии, юмора, сострадания и красоты. Однако прежде всего она заставляет нас радоваться жизни.

Что послушать. С Бахом у вас не возникнет никаких проблем. Как я уже говорил, плохой музыки у него просто нет. Наверное, начать стоит с весёлой музыки, например, с «Бранденбургских концертов», ну хотя бы с третьего, и не стесняйтесь, если вам захочется под неё потанцевать! Потом можно перейти к «Гольдберг-вариациям» для клавесина (в наши дни их часто играют на фортепиано). Считается, что эти тридцать вариаций на одну прелестную тему Бах написал в подарок некоему аристократу, графу, страдавшему бессонницей. Этот граф обычно просыпался посреди ночи, будил очень молодого (и, скорее всего, очень усталого) клавесиниста по имени Гольдберг, который состоял у него на службе, и заставлял его играть несколько вариаций. В «Гольдберг-вариациях» представлено великое множество настроений и оттенков. Если хотите, можете, как страдавший бессонницей граф, слушать всего по одной-две вариации за раз. И так далее! У Баха так много шедевров, что вы ни за что не ошибетесь, — только ищите на обложке имя «И.С. Бах». Хотя, если бы меня попросили назвать только одно его сочинение, я, наверное, выбрал бы «Страсти по Матфею». Поскольку это очень длинное произведение, я бы посоветовал вам сначала слушать небольшие отрывки и знакомиться с ним постепенно, в записи. Когда наконец вы почувствуете, что готовы сесть и воспринять «Страсти» целиком, сходите на концерт; возможно, вы получите неизгладимое впечатление. И чем больше вы будете слушать эту вещь, тем больше в ней услышите.

1. Отец Баха, Иоганн Амброзиус, был (о, какой сюрприз!) музыкантом. Он служил музыкальным директором в небольшом городке Эйзенах, в котором 21 марта 1685 года и родился Бах. И.А. Бах получил эту должность за 14 лет до рождения сына и сразу прославился, устроив концерт, в котором звучали орган, скрипки, голоса, трубы и военные барабаны, — ну, должно быть, и громыхало! Так что вполне резонно предположить, что наш Бах рос в достаточно шумном окружении. К сожалению, его мать, Мария Элизабет, умерла, когда Баху было всего девять лет. Меньше чем через семь месяцев после этого отец женился снова. Как и все настоящие Бахи, он не стал далеко ходить и женился на вдове своего кузена. Похоже, второй брак подорвал его силы, поскольку через четыре месяца после свадьбы Иоганн Амброзиус скончался. Его вдова написала печальное письмо в Городской совет Эйзенаха с просьбой о материальной поддержке, заявив, что она нуждается в ней, поскольку в семье Бахов больше не осталось музыкальных талантов. Что было не совсем так…

У Иоганна Амброзиуса был брат-близнец по имени Иоганн Кристоф. Говорят, братья были похожи во всём — они играли музыку в одной и той же манере, одновременно болели, совершенно одинаково разговаривали и думали. Они и внешне были так похожи, что, по слухам, даже жёны их путали! Мне в это верится с трудом: какая жена станет по ошибке ругать деверя, а не мужа за то, что тот засиделся в трактире…

2. Бедный Иоганн Себастьян остался сиротой, когда ему не было ещё и десяти лет. Его старший брат Иоганн Кристоф (знаю, знаю, его дядю тоже звали так, но, ей-богу, я не виноват!) был органистом и жил неподалёку. И вот маленького Баха и его брата Якоба отправили жить к нему. Представьте себе, каково это — оказаться на воспитании у старшего брата! Довольно странно. Правда, Иоганн Кристоф был на 14 лет старше, так что, наверное, вёл себя с ними как молодой отец.

Иоганн Кристоф взял на себя ответственностъ за образование Баха, в том числе, конечно, и музыкальное. Учась игре на клавесине, Бах делал, по мнению своего брата, слишком большие успехи. Баху быстро надоели школьные пьесы, которые ему приходилось разучивать, и он всё время клянчил у брата взрослые ноты. Иоганн Кристоф ему отказал наотрез. И тогда Иоганн Себастьян повадился вставать среди ночи, таскать эти ноты из шкафа и переписывать при свете луны. (Ему не разрешалось пользоваться по ночам свечкой. Интересно, а что если ему нужно было сходить в туалет?) Он переписывал ноты целых шесть месяцев, но, когда закончил, брат обо всём узнал и навсегда запер под замок обе тетради. Какая вредина…

3. В конце концов Баха отправили в школу, где он показал себя блестящим учеником. Он даже смог оплатить часть расходов на своё образование, натаскивая богатых мальчиков по латыни и выступая в хоре — его первый опыт профессионального музыканта.

В детстве у Баха был красивый высокий голос, но однажды он открыл рот, собираясь что-то сказать, и раздалось одновременно два голоса. К его прежнему высокому голосу присоединился новый — низкий. Следующие восемь дней каждый раз, когда Бах говорил или пел, возникала эта странная смесь из двух голосов. Потом низкий голос взял верх и Бах потерял свой нежный детский голосок, а вместе с ним и место в хоре.

4. Бах рос, и музыка завораживала его всё больше и больше, и он всё больше и больше хотел узнать о ней. Конечно, в то время не было никаких кассет или пластинок, и если он хотел послушать какого-нибудь знаменитого органиста или клавесиниста, то должен был сперва узнать, где он будет выступать, а потом каким-то образом добраться до места. В молодости он нечасто мог себе позволить поездки в экипаже. И вот однажды, чтобы послушать известного органиста, ему пришлось прошагать пешком 400 километров (250 миль)! Вот это да! Представляете? Надеюсь, органист того стоил.