Мистический реализм повседневности. Сборник рассказов - Александр Травников

Порешили делать так. Кто бы с какой инициативой или предложением из нас не выступит, другой тут же выступает с противоположных позиций. И все подвергает сомнению и критике.

В общем, действовать по науке решили. Тезис – антитезис – синтез.

Чтобы еще и временнУю фору заработать, так порешили все делать быстро, стремительно. Не вдаваясь в подробности импровизировать. Есть тезис? Все – тут же антитезис.

Если кто раньше выступит с каким вопросом, то и обсуждать вопрос решили с разных позиций. Если он за, то я против. И наоборот. Главное – аргументов побольше и повесомее.

Что Вы думаете? Первое же заседание Думы, и в Думе паралич власти. Исполнительная власть со всем своим аппаратом вообще в непонятке. Не успевают понять, что происходит.

Они вопрос готовят. С депутатами договариваются. А тут один против выступает. А другой с ним в полемику. У всех раздвоение. Кого поддержать – не понимают.

Как за игорным столом стало получаться. То ли на красное, то ли на черное ставить нужно. Не угадаешь. А процесс то скоротечный. Дураками и не понимающими вопрос выглядеть нет желания ни у кого. Администрация вообще впадать стала в ступор. Столько вопросов поснимала с рассмотрения. Особенно по приватизации.

Один – за! Другой тут же – против. Остальным что делать? Кого поддерживать? И посоветоваться не с кем. Да и некогда.

В общем, это прокатывало какое-то время. Но и диалектика не панацея.

Быстро срок депутатский закончился. Мой друг остался в депутатах. Мне надоело. Но теперь он был в одиночестве. И традиция дискуссии в Думе сама по себе сошла на нет.

Обнаружилась новая реальность. Нет дискуссии, нет оппонента, и все вернулось на круги своя. Рутина, скука и нафталин стали отличительной чертой думских заседаний. Даже журналистам скучно и писать не о чем. Начинают всяко разные глупости депутатам из головы приписывать.

Как нет дискуссии и оппозиции, тут и до застоя недалеко. Благо дело, у тех, кто вернулся к власти из застойного прошлого, опыт пребывания в спячке и застое весьма богатый.

Теперь и пол сотни вопросов голосуется с утра и до обеда. А после обеда у всех своих дел хватает. Лоббизм бизнеса – дело подковерное. Шума и суеты не любит. Да и без исполнительной власти вопросов не порешаешь. Единение, а не разделение – источник скорого и правильного решения вопроса.

К слову и теме, есть еще крайне действенный способ доказательства в политике. Доведение до абсурда называется. Но про это в другой раз и в другом рассказе.

Скрипач-виртуоз

По воскресеньям и праздникам центральная улица города свободная от автомобилей. По ней, если погода хорошая, с утра и до вечера гуляют жители и гости города.

А если погода очень хорошая, тепло и сухо, то время от времени, в разных местах этой улицы появляются музыканты. Играют, кто на чем, и кто как может.

Однажды ребята даже пианино черное выкатили на асфальт. Но чаще всего играют джаз, или появляются в перьях индейцы со своими национальными инструментами и мелодиями. Часто играют барабанщики. Появлялось даже трио гармонистов. Но все это непредсказуемо и несистемно. Все, кроме одного. Кроме старого скрипача.

Старый скрипач всегда предсказуемо на одном и том же месте. Каждый праздник и каждый выходной. Если, конечно, дождя нет. И температура не ниже нуля, и ветер не ураганный.

Примерно в том же месте он играл и тридцать лет назад. Только на углу здания и местного Арбата, который появился в восьмидесятых, по примеру столицы нашей Родины – Москвы.

И вот что интересно. Играет этот музыкант на своей скрипке очень плохо. Ужасно плохо. Даже если он играет традиционно вполне знакомую мелодию, то Вы с большим трудом распознаете ее. И то, после неимоверных усилий. Зато играет он упорно. Долго. Разные мелодии начинает, перескакивает на другие. Пытается исполнять гаммы. И так часами подряд. Ощущение такое, что он в поиске.

Так же плохо он играл на своей скрипке и пять лет назад. И десять. И двадцать пять. И сдается мне, что и пятьдесят лет назад он был так же стар, как и сегодня.

И есть у меня вопрос самому себе. А можно ли было выучиться игре на скрипке за это время? Или я чего-то не понимаю?

И еще более важный вопрос. А меня то что это беспокоит? Мне то какое дело? Не нравится, иди мимо.

А потом, приснился мне сон. Иду с товарищем по улице. На улице лето. Скрипач надрывно и фальшиво выводит очередную мелодию. И о чудо. Мой товарищ подходит к музыканту, здоровается, мило беседует. Потом возвращается ко мне.

Я удивленно:

– Ты его знаешь?

– Конечно! В одном дворе раньше жили. Гриша его зовут. Такой музыкант талантливый! С детства родители заставляли на скрипке играть. Он такое может!

– Какое такое? Да он же играть не умеет?!

– Да ну?! Пойдем познакомлю.

– Пойдем, – говорю.

Подходим к музыканту. Товарищ подводит меня к Григорию. Знакомимся.

Говорит мой товарищ:

– Вот Травников думает, что ты играть не умеешь.

А Григорий загадочно улыбается так. Спрашивает:

– Кофе выпьем в кафешке? Я плачу.

– Легко, – отвечаю.

– Тогда пошли за мной, – говорит. – Тут подворотня в доме есть. Покажу кое-что.

Гриша собрал свои манатки, деньги из коробочки ссыпал, не пересчитывая, в холщовую сумку, и не упаковывая скрипку в футляр, повел нас в ближайшую подворотню в доме за углом, потащив с собой весь свой небогатый скарб.

Заходим в полутемную подворотню. Гриша кладет все, кроме скрипки на землю. Берет ее в руки на изготовку к игре, смычек в правую руку. И как даст!

Такой игры на скрипке я в живую никогда и не слышал.

– Еще? – Через пару минут урагана, выдохнув, спрашивает Григорий.

– Давай, – говорю.

Григорий еще играет. Прохожие, стали в подворотню заглядывать. Останавливаются. Слушают завороженно. Толпа зевак и любопытных начинает образовываться.

– Все, – говорит Гриша. – Хватит. А то Вы мне весь бизнес порушите. Пошли кофе пить.

А на мое удивление и немой вопрос, словно предвосхищая его и, одновременно, собирая свои вещи, теперь аккуратно упаковывая свою скрипку в футляр, говорит Григорий:

– Мне же деньги зарабатывать нужно! На жизнь.

Вот и весь сон. Теперь и думайте, что хотите. Но на этом история действительно заканчивается. А Григорий и сегодня играет по воскресным дням на улице, если погода хорошая. Деньги зарабатывает.

Маргарита карманного формата

Иногда должность меняет человека до неузнаваемости, делая его другим. Жил себе литератор-любитель. Пописывал статейки. Печатался в малотиражках. Все было путем и правильно. Но только до того момента, когда все круто изменилось. И за это следовало благодарить правильный политический расклад.

А расклад карт нашему герою в один прекрасный момент подарил шанс. Выпал Джокер. К власти в городе пришел новый мэр с твердыми коммунистическими убеждениями. И автоматически на все значимые должности были назначены идеологически ему близкие, и само собой, стойкие бойцы.

Повезло и нашему герою. Назовем его Богданом для краткости, или Богданом Петровичем, или еще проще – просто Мастером. Мастером по причине того, как он проходил по эпистолярному жанру. И как журналист, и как писатель. Правда недооцененный несколько. Но теперь выдался ему шанс наверстать упущенное.

Была у него, у Мастера, и своя Маргарита.

Кто такая? Где познакомился? Не важно. Важно, что на его стороне. И в его стараниях и дерзаниях за него – горой. А кто не понимает значения Мастера, тот для нее враг, дурак и ничего в жизни не понимает. То есть тоже стойкий и убежденный в своей правоте боец, только с претензией на избранность себя и своего Мастера.

Когда Мастера назначили на высокую административную должность, так и вовсе уровень собственной значимости Маргариты зашкалил все мыслимые и немыслимые пределы.

Правда, местное журналистское сообщество как-то сразу и с ходу не оценило значимость фигуры Мастера в его новом качестве. В амплуа спикера мэра. А писательское сообщество и вовсе встретило его назначение в штыки. И вот почему.

Вступив на должность Мастер тут же порешал вопросы издания своих рукописей шариковой ручкой в тетрадях в линию и в клеточку, которые тут же превратились в две полновесные книги в твердом переплете. Теперь проблемы решались быстро и за бюджетный счет. Было кому эти все рукописи набирать, распечатывать, вычитывать, редактировать, корректировать, верстать и даже печатать в типографии.

Правда, лично я не встречал ни одного, кто эти шедевры в твердом переплете читал. Но это ведь не важно? Важно, что книги есть. И они в твердом переплете. То, что игнорировалось недалекой общественностью годами, было реализовано нашим Мастером в считанные месяцы.