Зеркало - Татьяна Бражник

Я вдруг опомнилась, что стою посреди зала, прижимая поднос к груди. Веселость с «профессора» как ветром сдуло. Он сидел мрачнее тучи, крепко сжав кулаки, смотрел куда-то в стол. Во время репортажа в зале воцарилась полная тишина, а теперь посетители обменивались комментариями, ужасаясь и охая.

«Профессор» даже не притронулся к еде. Посидев еще пять минут все также бессмысленно уставившись в одну точку, он резко встал, подошел ко мне, протянул тысячную бумажку, бесцветным голосом уточнив:

— Сдачи не надо.

Быстрой уверенной походкой он вышел из заведения. Я даже не успела ничего ни возразить, ни понять. Если что-то случилось кем-то из его близких, он бы узнал об этом не дожидаясь новостей. Конечно, неприятно, прямо-таки ужасно и оставить равнодушным это вряд ли кого-то могло. Но все-таки реакция у него какая-то странная.

Проследовав его примеру, высокий смурной молодой мужчина, сидевший неподалеку наедине с чашкой зеленого чая, молча положил деньги на стол, не дожидаясь, пока мы его рассчитаем и ушел.

— Кошмар, конечно. Ни за что ни про что людей убивать. — не могла удержаться Люська, которая, впрочем, не удивилась таким новостям. Наверно я одна ходила все эти дни по городу как ни в чем не бывало. — А наш Гоша вообще хорош.

Гошей мы между собой называли хозяина пиццерии. Этот низкорослый, лысоватый, вечно чем-то недовольный мужчина лет сорока руководил нашим небольшим коллективом. Пиццерия формально принадлежала его жене, но та была дама занятая и свалила бренные заботы о массовой кормежке населения на плечи Георгия Антоновича. А он и был тому рад. Мне иногда даже казалось, что помыкать, приказывать, унижать, ровнять с плинтусом и втаптывать в грязь его хобби, и делал это наш местный великий и ужасный заместитель Бога с превеликим удовольствием. Конечно, любовью в нашем небольшом коллективе он не пользовался. И называть его за глаза по имени-отчеству никто не утруждался, ограничиваясь простым и понятным «Гоша».

— Мог бы и пораньше закрыть. Как будто новостей не смотрит. Ладно, за мной Гена заедет, заберет, Яшка на машине, а ты как? Ночью по твоему району и без маньяков страшно ходить.

— Так я ж на машине. Давай я тебя подвезу. — попытался проявить чудеса добродушия Яшка.

На самом деле нам было не по пути. Точнее говоря, в прямо противоположенные стороны. И хотя Яшка предлагал свою помощь, по глазам было видно, что везти какую-то девку ночью неизвестно куда, когда родная жена уже ждет дома с пирожками, ему не доставит особого удовольствия. Рыцарских поступков ни от кого я не ждала и поспешила отказаться:

— Не, Яш. Я сама. Ножками. Привыкла уже. — постаралась улыбнуться как можно естественнее, но получился лишь вурдалачий оскал. Яшка же настаивать не стал.

Ближе к вечеру посетителей, вопреки установившемуся обычаю, не прибавилось. Обычно по вечерам здесь была горячая пора: после трудов праведных люди приходили на свидания, встречи с друзьями, просто поесть, просто напиться или познакомиться с кем-нибудь, чтобы завтра прийти сюда на свидание. У некоторых даже получалось все вышеперечисленное совмещать. Но не сегодня. Напуганные горожане здраво рассудили, что ночь уж близится, и на улицу лучше не высовываться. Занято было лишь два столика. За одним из них сидела компания молодых людей, запивающих пиццу водкой. На квадратных лицах эти молодчиков было прямым текстом написано, что они об этом маньяке думают и где и в каких тапочках они его жаждут увидеть, попадись несчастный на их пути. За другим столиком сидели далеко не дистрофичные мама с дочкой, которые заказали кучу еды и теперь пытались как можно быстрее пополнить свои «запасы на зиму» руководствуясь безотказным принципом «Не съем, так понадкусываю».

Висящий над дверью колокольчик наябедничал, что пришел новый посетитель. В пиццерию буквально ввалился молодой мужчина. Высокий, крепко сложенный, в рваной черной кожаной куртке с металлическими вставками на рукавах и груди, он производил не самое лучшее впечатление.

— Глянь, байкер. — не могла оставить его скромную персону без комментариев Люська.

Мужчина, устало волоча за собой ноги, прошел через зал и сел за столик. Как назло, именно я обслуживала эту половину. Везет мне сегодня на странных клиентов. Но ничего не попишешь — работа есть работа, и я привычным жестом потянулась к стопке с меню.

— Ты там поосторожнее с ним. Ляпнешь что не то — может и в глаз заехать. — увещевала подруга. — И рассчитай сразу, а то потом бегай за ним.

Выглядел он… не очень. Похоже, ему крепко от кого-то перепало: губы разбиты, скулу подчеркивает чернющий синяк, бровь рассечена. Наверно, что-то не поделил с дружками-байкерами. Хотя мне интуиция подсказывала, что причина в другом.

Когда я подошла к его столику и с опаской протянула меню, он поднял на меня глаза. Секунд десять он пристально смотрел мне в глаза, как будто там кино показывали. Я потупила глаза, а он заулыбался.

— Вы что-то будете заказывать? — как можно нейтральнее спросила я.

Он продолжал не меня пялиться, блаженно улыбаясь. Но говорить все же соизволил.

— Да, буду. — голос у него был спокойный, бархатный. — Принесите мне, пожалуйста… ну, пообедать что-нибудь…

Нет, они что, сговорились сегодня все? То тот профессор даже не пожелал в меню взглянуть, теперь еще этот подозрительный тип… Я молча забрала меню и поспешила к стойке.

— Девушка! — Окликнул меня этот тип. Хотелось унести от него ноги и как можно быстрее скрыться за надежной дверью кухни, но пришлось обернуться.

— Не бойтесь меня. — Он встал из-за стола и подошел поближе. — Я Вас не обижу. Не могли бы Вы мне только подсказать, где у вас тут можно руки помыть.

Словно доказывая немытость свих конечностей, он продемонстрировал мне их. Красивые, крепкие мужские руки будто в мясорубке перекручивали: все в ссадинах, синяках, порезах.

— Там. — я указала рукой. — В конце зала и направо. И подождите, сейчас принесу аптечку.

Кем бы он там ни был и в какую передрягу ни ввязался, он все же человек и боль испытывает так же как и остальные. Да и от заражения крови паршивый характер не обезопасит, как бы ни хотелось верить, что зараза к заразе не липнет.

Стараясь сделать как можно более безразличное лицо, я протянула ему аптечку, с которой он безмолвно удалился в указанном направлении. Интересно, кто же так его разукрасил? И почему он слоняется по забегаловкам, вместо того чтобы идти в травмпункт, милицию или куда там ходят в подобных ситуациях? На худой конец, пошел бы домой.

В туалете он пропадал около четверти часа. За это время я уже успела подать заказ. На самом деле, мы с Яшкой немного сжульничали и просто разогрели нетронутый обед «профессора». Что поделаешь, если у них до такой степени предпочтения совпадают. Пока я накрывала на стол, Люська кружилась вокруг меня, как ястреб.