Скрытая история встречи с «астероидом» Штейнс - Ричард Хоагленд

Среднее визуальное альбедо Штейнса составляет 35 % — верхний предел яркости для “астероида” (среднее альбедо астероида лежит в пределах от 1 % до 20 %). Таким образом, экстремальное отражение Штейнса (и поражающая разница в отражении полушарий) предлагает дополнительные намеки на то, чем может быть Штейнс на самом деле…

* * *

Еще более важный пример заметной дихотомии полушарий — это сравнение “уменьшающейся яркости” цветного снимка, сделанного приближающейся NAC (внизу, слева) с изображением, противоположного полушария, снятого WAC (внизу, справа). Последний снимок уместно уменьшен в разрешении, чтобы пропорционально увязываться с левым изображением.

Сравнение явно акцентирует тот факт, что, хотя яркое западное полушарие Штейнса (сверху, слева) имеет “высокоорганизованный”, структурированный вид, дальнее, более тусклое восточное полушарие (сверху, справа), как отмечалось выше, имеет намного более знакомый вид кратеров.

Тогда вновь возникает важный вопрос: “Почему такая существенная разница?”

Для сравнения (снизу, слева — вверху и внизу) мы взяли два изображения, сделанные WAC, и проследили “линию дихотомии” между двумя абсолютно разными полушариями, поскольку ракурс менялся между двумя последовательными изображениями (снизу, справа — вверху и внизу). Представляется, что поверхность слева и ниже красной линии (запад и юг) отражает значительно больше, чем поверхность справа и над красной линией (восток и север), и на ней меньше кратеров (даже после того, как мы приглушили большую часть яркости для выделения деталей). Последняя представляет собой поверхность, серьезно побитую метеоритами, пострадавшую от многих столкновений, больших и маленьких, следы которых бросаются в глаза.

Независимые наблюдения кратеров, приведенные в последующих сообщениях, сделанных членами команды Розетты об аномально большом количестве кратеров на таком крошечном астероиде, достаточно красноречивы…

“… изображения, переданные зондом, демонстрируют астероид, обладающий формой бриллианта и напоминающий угрозу в известной компьютерной игре с астероидами до того, как становится гладкой глубоко изрытая поверхность. Это обеспечивает ученых более современными взглядами на астероиды. Можно видеть, что поверхность покрыта огромными кратерами до 1,2 км диаметром, и это на астероиде диаметром всего 5 км. Это намного более высокая концентрация кратеров, чем ожидалось бы для такого маленького объекта.

“Имеется и цепь из семи кратеров, которую мы не ожидали увидеть на таком маленьком теле, — сказал профессор Уве Келлер, главный исследователь ЕКА, стоящего за миссией Розетты. — Обычно мы видим подобные кратеры на спутниках, подобных нашему. Следует посмотреть, почему они там появились, но Штейнс явно обладает сложной историей столкновений”.

Самый большой кратер на поверхности Штейнса, явно доминирующий на северном “полюсе” (внизу, красная стрелка), настолько большой (приблизительно 1,6 км в поперечнике) по сравнению с 5-километровым диаметром самого Штейнса, что, согласно Space.com, ученые потрясены тем, что астероид вообще пережил столкновение.

Кроме основного, потенциально возникшего в результате катастрофы кратера (на официально обработанном ЕКА изображении, выше), на изображении можно видеть и левую/правую “дихотомию” бриллианта, обсужденную раньше. Потрясающий контраст между “поверхностью с крайне высоким альбедо” слева (передняя часть Штейнса при приближении Розетты) и сильно изрезанной кратерами намного менее отражающей поверхностью справа (на этом изображении) исчерпывающе очевиден.

И вновь, такая удивительная разница в отражении между полушариями, отстоящими друг от друга “лишь на 90º” на таком крошечном объекте просто необъяснима посредством обычных “эффектов углового — фазового рассеивания”, которыми пользуются при анализе таких объектов Солнечной системы (поверхность, меняющая отражение из-за изменения угла наблюдения между поверхностью Штейнса, зондом и Солнцем). Поскольку в данном случае общий угол, стянутый 5-километровым астероидом, как видно с зонда Розетта, по существу оставался неизменным, расхождение на максимуме составляло всего 2º.

При таком маленьком угле НЕ должно быть таких драматических “фазовых эффектов”, совсем!

И все же, в случае Штейнса, странно, но они есть…

Единственное, резонное объяснение иначе необъяснимого феномена отражения должно строиться на основе некоего вида фундаментального “композиционного различия”. Полушарие Штейнса, которое, по удачному стечению обстоятельств оказалось лицом к зонду Розетта при приближении (при этом Солнце находилось прямо позади камеры — так называемая “перспектива нулевой фазы” — внизу, слева) — резко отличается от поверхности, лежащей к востоку и зафиксированной, когда зонд снимал крошечный объект несколько минут спустя из положения 90º к астероиду (снизу, справа).

Именно это композиционное различие должно отвечать не только за значительное изменение яркости поверхности, когда камера движется дальше на восток, но и за одновременное присутствие всех кратеров на той же (намного менее отражающей) поверхности.

Если внимательнее присмотреться к одному из лучших изображений, сделанных во время самого близкого контакта (внизу, слева), на восточной стороне Штейнса можно увидеть несколько “слоев” (внизу, справа). Представляется, что располагающиеся последовательно слои (обозначенные красным, зеленым и синим) спускаются от “более высоких” уровней на западе (слева) к “более низким” уровням на востоке (справа), пока мы продолжаем движение вокруг объекта по направлению к линии тени.

Итак, о чем все это?

* * *

Самая простая модель, которая лучше всего объясняет все замечательные наблюдения, — это предположение о том, что Штейнс является искусственным объектом, пострадавшим, по словам ученого миссии Розетты Уве Келлера, от “сложной истории столкновений”.

Искусственная модель Enterprise показывает, что в результате коллизий, одна половина маленького звездного тела пострадала от массивного обдирания ранее высоко отражающей “внешней обшивки” или “внешней скорлупы”.

“Обшивки”, которая осталась (более или менее) неповрежденной на одном полушарии, на той стороне, которую NAC Розетты перед пролетом (снизу, слева). Камера WAC сфотографировала другую пострадавшую ободранную сторону при самом близком контакте и после него (снизу, справа)!

Наша модель четко и исчерпывающе объясняет смятый и потрепанный вид восточного полушария, которое, по существу, состоит из тех же лежащих в основе структурных компонентов (сейчас стершихся — внизу, справа), что и видимых на противоположном, западном полушарии Штейнса во время приближения зонда (выше, слева).

Благодаря более высокому разрешению, с которым сделаны изображения восточного полушария, на этом восхитительном объекте возникает потрясающий вид нескольких дополнительных геометрических характеристик. Наиболее заметны огромные, отдельные “окна” (да, окна), выровненные горизонтально в два параллельных ряда, как раз над высоко отражающим пояском Штейнса (сверху, справа).

Эти замечательные, выглядящие знакомо искусственные характеристики затем объединялись (дальше к востоку) еще более удивительной деталью — “структурными компонентами” (напоминающими гигантскую “коробчато-геометрическую структуру”), расположенную над “пояском”, на верху одной из массивных “опор”, видимых на упомянутом полушарии.

Если это действительно демонстрация главного структурного элемента Штейнса, похоже, защитная оболочка ободрана, и он больше подвержен разрушению от ударов, видимых на всем этом полушарии. Тот же вид разрушения, по-видимому, отсутствует почти на всей остальной ярко отражающей оболочке Штейнса в этом полушарии, за исключением западных регионов “пояска” (внизу, слева) и некоторых дополнительных регионов вокруг острого “стеклобоя” у основания похожей на бриллиант формы Штейнса.

Скрупулезное исследование этого замечательного изображения раскрывает и тьму дополнительных геометрических характеристик, которые, вместе взятые, предлагают исчерпывающее свидетельство об истинной природе этого необычного объекта.