Вольфрамовая нить - Катя Гордон

Уходим

Мы уходим. Закрываем окна — занавески от дождей промокнут —От дождей и слез и кривотолков — мы не ждем, что недруги замолкнут.Закрываем двери на засовы, чтобы кто-то отпирал их снова —Удивлялся радости и боли и цветам, ожившим на обоях.Мы выносим мусор и выносим… мебель обветшалую как осеньЧтобы кто-то вероломный зажил в мире том, что был недавно нашим.Мы уходим в никуда и в вечность, постигая счастья быстротечность.Пыль ладонью на ходу стираем — мы уходим, будто умираем.

Сны

Ночью приходят сны — короткие и чужие —Будто они спешат, будто они не мне —Будто они давно все за меня решили —И намекают вскользь о предстоящем дне.Сны как врачи больниц — скучных невыносимо —Лечащие врачи — мыслящие о своем.Тем, кто красиво жил и умирать красиво —Мне же до самых дней — капли да мумие.Мне же чужие сны — глупые полунамеки —Карты моих миров с улицею одной.Разве бывает иначе — нежели одиноко —Разве возможно быть, если не быть собой?..

Все

Разве это расставанье? Мы давно в пути.Просто двери, чемоданы, улицей идти —Руку поднимать и крылья — желтое такси..Мы давно с тобой простились — нечего просить.Просто действие, движенье, странная играИ перронное кокетство, что давно пора.Время кончилось и слезы, чайник закипел —Запоздалое прощанье разобщенных тел.Разожми кулак и память выдохни легко —Уплывая, боль коснется острым плавником,И исчезнет, раствориться………………………Сохраним словаи не будем, расставаясь, в щеку целовать.

Город

Ты хочешь в мой город? Не надо: здесь хрупкие сныкак крылья у бабочек, сеть ледяной паутины;обыденна ложь, воровство будто щедрость невинно;и невыносимо далеко до новой весны.Здесь быстро идти, и ползти в алой лаве машин,меняя часы на скупое движенье по кругу.Все перемешалось, нас не отличить друг от друга.Писатели, дети и мерзнущие алкаши.Здесь каждый глоток надо вырвать у душных домов.Пройти через улицы, преодолеть турникетыи похоронить вместе с Лениным вечное лето,свободу и мертвое чувство по кличке ЛюбовьК тебе навсегда? Невозможно… тебе ли не знать:Не мне океан и покой под листвой винограда…И я потеряю тебя в эпицентре бетонного ада…Мой город для тех, кто совсем не боится терять.

«Из-под снега клюква…»

Из-под снега клюква… Холодно и кислоЯрко-красный бисер с белоснежной юбки.Отрывала, мерзла… Целое лукошко…Капли крови барса — одинокой кошки…Отзывалось эхо. Лес стоял недвижим.По следам гадала: выжил иль не выжил?Меж деревьев темных барс бредет устало…Пожалела кошку — плакать перестала…

«Ничего не будет…»

Ничего не будет… ничего:Скатерть уберут и снег растает.И никто под утро не узнает,Странного секрета моего.Будут мыть тарелки и бокалы,Сокрушаться: «Сколько недоели!»И пройдут ненужные недели —С той поры как нас с тобой не стало.

«Там — вояки…»

Там — вояки. Они так боятся войны,Что не жить нам пока не умрем ни к чему и бесславно.Наша кровь запечется под утро, темнея как лава —На унылых просторах бесстыдной страны.В этих лозунгах ложь, в этих праздниках страх и уныньеВойско поют, поет рыжевласая ведьма —Золотые слова рассыпаются звонкою медьюМы на линии фронта и наши ладони без линий.Ради сытого дня, ради этой неправедной дракиПоднимайте смелее трехцветные рваные флаги!