Стретч - 29 баллов - Дэмиан Лэниган

После окончания университета передо мной встал вопрос: как беспутному незрелому экс-маоисту (в коммунистическом кружке девчонки были посимпатичнее), превратившемуся в надменного тори, широко, но поверхностно начитанному псевдоинтеллигенту найти работу?

Сначала я действовал как типичный выпускник Оксбриджа. Посылал заявления в американские, швейцарские и японские инвестиционные банки. Хотел пойти по стезе права, но в банках девчонки оказались посимпатичнее. В принципе, это были все те же девчонки-маоистки, только теперь они носили нижнее белье за 80 фунтов и броню из фальшивой «Шанели». Что и говорить, пролетел я. После этого подал заявку на курс журналистики в Харлоу, и меня приняли.

Год спустя, когда девчонки в дорогом белье начали пересаживаться на БМВ третьей модели, я получил «сказочную» работу в районной газетенке «Стритхэм пост» за восемь с половиной штук в год. Хотя они писали и о вопросах мирового значения вроде колебаний обменных курсов между шиллингом и эскудо, я кропал всякую чепуху — дни рождения, свадьбы, похороны.

Мои сверстники вращались на иных орбитах. Мой же мир заканчивался в Бэлхэме, Уэндсуорте, Брикстоне[10]. Мои интересы не ветвились дальше этого района — «Торговая палата в бешенстве из-за плана красной магистрали[11]», «Леди-мэр открывает новый пункт по уходу за больными на дому», «Сын обнаружил мать — женщина пролежала мертвой при недели».

С другой стороны, я общался и с людьми, которые были одержимы судьбой доллара в своих конторах-ангарах «Стенли» и «Соломона» с их ленточно-пучковым освещением. Они были частью общего процесса: какой-нибудь бюрократ в Вашингтоне произносил за ужином слово «озабоченность», а шесть часов спустя на улицах Найроби начинали плакать малые дети.

Все равно я там долго не продержался. В журнализме главное — умение засветить свою физиономию, ломиться без приглашения, пить пиво, громко смеяться и отсасывать у начальства. Мне не хватало нужных задатков. А самое главное — очень-очень чего-то хотеть, а я никогда ничего не хотел очень-очень, ну разве только женщину. Вот я и ушел. Если уж совсем честно, меня ушли. За подпись под фотографией местного депутата на празднике садоводов: «Депутат парламента Анжела Хоуви держит над головой большой пастернак, перед тем как вставить его себе в анус».

В газете подпись прощелкали, и на них обрушился поток гневных писем, в том числе от самой миссис Хоуви, но меня там уже не было. Теперь я понимаю, насколько это был ребяческий жест, но тогда он доставил мне массу удовольствия, кроме того, мысленно я уже был далеко-далеко. Как видите, своей работой я был не очень доволен. По крайней мере, меня не прибили, хотя иллюзии насчет журналистики я подрастерял. Теперь вот столики обслуживаю.

Итак, задам себе вопрос еще раз: Фрэнк, доволен ли ты своей работой в дрянной забегаловке в Баттерси?

Ответ? Нет, какое там. Балл? Тройка.

ПЯТОЕ: ДОМ 

Это — один из самых простых вопросов, особенно если вы владелец дома, в котором живете. Рынок недвижимости полон странного и загадочного обаяния, многократно возрастающего, если вам досталось именно то, за что вы платили. В этой сфере практически невозможно искусственно поднять или опустить свой рейтинг. Пусть решает рынок, он очень мудр в этом отношении. Вот вам еще одна справочная табличка для ясности:

* Разумеется, лондонские.

** Скорее всего, будет сарай (без удобств).

Белгравия — аристократический район; Ноттинг-Хилл — район проживания богемы, где жилье часто в крайне запущенном состоянии; Фулхэм, Клапам, Тутинг, Пекхэм — престижные по убыванию районы проживания.

В любом случае отнять один балл, если вы — квартиросъемщик.

Владельцы двух и более домов автоматически получают 10 баллов.

Ислингтон относится к Фулхэму, Нисден — к Тутингу и т. д. Зона 1 выше зоны 2, которая выше зоны 3.

Вам может показаться, что я слегка несправедлив к Ноттинг-Хиллу, особенно если вы только что купили там картонную халупу за двести тысяч. Скажу одно: если вы поселились в Ноттинг-Хилле, значит, вы заслужили все несправедливости, которые вас там постигнут.

Если кто-то еще обижен суровостью вердикта и считает, что таблица недооценивает их недвижимость, то, увы, я пока еще не завел систему рассмотрения жалоб и улаживания споров.

Я снимал комнату в уютной четырехкомнатной квартире Генри в Клапаме, в башне над «Си-Ти-Эн»[12], с окнами, выходящими на общественный сортир. Терраса на крыше, некрашеный деревянный пол, фикус Бенджамина у телика — в общем, четверка.

ШЕСТОЕ: КОЛЕСА 

В смысле машина. Мотоциклы, грузовики и тракторы оцениваются строго по индивидуальным заслугам, но в принципе я говорю об автомобилях. С машинами сложнее, чем с домами.

К новым машинам широко применим все тот же рыночный подход — «вектра» за 13 000 фунтов всегда имеет больший рейтинг, чем «пунто» за 9000. Зато рынок подержанных машин вносит полную неразбериху. Например, Мэри, моя бывшая девушка, уверенно набирает 4 балла за почти новый «ниссан-микра», в то время как Генри на своем старинном «триумф-стэге» получит 5 баллов, хотя и заплатил за него на две штуки меньше. Балл увеличивается за длинный губернаторский ЗИЛ, золотой, с белыми полосами на покрышках, за «роллс-ройс» с открывающимся верхом, за сигару из темно-красного фибергласа с толстенными протекторами и 400 лошадьми, послушными одному вашему движению, за любой «астон» и любого американца.

Лакмусовой бумажкой служит комментарий «ништяк движок» чернокожей особи мужского пола восемнадцати лет. Услышите такое, значит, балл — пять или выше; нет — четыре или ниже. У меня «воксхолл-кавалер» 1977 года. Ништяк движок? Нет. Курам на смех? Да. Балл? Двойка. Однако лучше, чем «дэу», пусть даже за счет китчевости моего авто.

СЕДЬМОЕ: ФИЗИЧЕСКАЯ ФОРМА 

Меня не поймаешь на поверхностном отношении, я всегда зрю, не только на кожу, но и под нее. Баллы проставляются в двух категориях — пять за эстетизм и пять за состояние здоровья. Например, «выглядит неплохо, только надолго ли его хватит?». Возьмем футболиста премьер-лиги с лошадиным лицом (уже редкость, теперь они все больше похожи на вождей зулусов или ангелочков из хора) — шестерка. Супермодель, выпустившая уроки аэробики на видео, — роскошная десятка. Супермодель, отключившаяся в приступе гипогликемии в туалете ночного клуба со шприцем героина, торчащим из века (то есть почти любая из них), скорее потянет на шесть баллов.

Пусть у меня грудь-утюг, как у древнего ящера, зато мне полагаются два балла по части красоты за тонкие чувствительные пальцы и располагающую к себе ироничную улыбку плюс один балл по части физподготовки — за способность добраться до кассы супермаркета без моторизованной инвалидной коляски. Я курю «Лаки Страйк», потому что их никто не курит, и пью что угодно, когда есть что пить. Здоровья от этого, конечно, не прибавляется, но к врачам я не хожу (по той же причине, по какой не читаю письма из банка), надеясь, что со мной и так все в порядке. Раз уж я с упорством параноика пребываю в неведении насчет реального состояния своего здоровья, то особо ерепениться не стоит — присуждаю себе три балла.

ВОСЬМОЕ: ПОПУЛЯРНОСТЬ 

Часто ли гости на вечеринках заглядывают через ваше левое плечо в поисках собеседника поинтереснее? Сколько приглашений лежит у вас на каминной полке? Сколько раз за последнюю неделю вы обводили в программе телепередачи, которые будете смотреть вечером? Как часто по выходным вы отчаянно листаете в уме свою адресную книжку и удивляетесь, почему никто не звонит? Мои ответы: да, 0, 5, очень часто. Болезненная область, здесь нелегко быть откровенным с самим собой. Я бы вас не осудил за небольшое завышение балла. Я и сам себе его завысил. Сколько? Тройка. Половина общения приходится на коллег по работе.

ДЕВЯТОЕ: ИНТЕРЕСНОСТЬ 

Еще одна трудная категория, где неопытных подстерегают всяческие капканы. Рассмотрим пример. У меня есть знакомый по имени Кристоф. Сам он претендовал бы в этом разделе на 8–9 баллов, приведя в свою пользу следующие аргументы: умение прилично играть на гитаре, частые походы в театр, происхождение от калифорнийско-щвейцарских родителей, из которых оба страдают сложными затяжными нервными расстройствами. Он разъезжает на «харлее» и по полгода живет на вилле во Фьезоле, обучая английскому детей богатых тосканцев. Однако неотразимо интересным малым он считает себя прежде всего потому, что много путешествовал среди народов Гималаев, Китая и Заполярья, нередко — как он не забывает напомнить — в сложных и опасных условиях. Он даже ел яйца яка. Он может служить авторитетом в даосизме. У него благозвучная фамилия. Так что же, Кристофер, девятка? Шутить изволишь. Неужели двойка? Угадал.