Переговорщик (ЛП) - Миллер Сэм П.

Марта услышала позвякивание двери, повернулась в ту сторону, и её лицо засияло.

— Тётя Марта! Тётя Марта!

Привлекая мой взгляд, в зал вбежал чертёнок с длинными рыжими волосами. Эта малышка была настолько оглушающей (что порой казалась назойливой), и не заметить её было невозможно. Внимательно всматриваясь в неё, я опустил голову. Но только на секунду, потому что вскоре повернулся в другом направлении, движимый теперь слишком знакомой необходимостью. Мои глаза сами собой двинулись, переходя от девочки с веснушками к её более взрослой версии, и замерли на прекрасной женщине, которая как раз в этот момент переступила порог.

— Хочешь позавтракать, милая? Я приготовила твой любимый торт.

— С пеканом?

— Именно этот.

Их звенящие голоса были лишь мягким фоном. Мой разум сосредоточился на другом: меня привлекла пара рук, распутывающих длинные рыжие волосы, мокрые от дождя, и я был поглощён неземным лицом, которое время от времени позволял себе исследовать. Это была разновидность гипнотической магии, могущественное заклинание, которое сначала заставляло меня взглянуть на неё, а затем с такой же энергией вынуждало отвести взгляд.

Я покачнулся на стуле и вернулся к завтраку. Марта наклонилась к девочке и что-то прошептала на ухо. Беззубая улыбка ребёнка расплылась шире, и почти недоверчиво, она повернулась ко мне.

— Шейн! — воскликнула в порыве энтузиазма. Она обошла стол и приблизилась ко мне с объятием, отчего я застыл, почти задыхаясь. — Могу я сесть и поесть здесь с тобой? — спросила она, умоляя меня двумя серебряными каплями, которые у неё были вместо глаз. Я попытался сформулировать «нет» в качестве ответа, но был недостаточно быстр.

— Конечно, да! — Марта заявила о себе со всей своей дородностью, не позволяя мне возразить. — Садись и жди меня здесь, дорогая, я принесу тебе твой кусок торта.

— Мхм-э.

Девочка села на стул напротив меня, упёрлась локтями в стол, и, как обычно, стала на меня пялиться.

— Вкусно? — Упираясь подбородком в руки, она склонила голову набок. — Знаешь, это мой любимый торт. Тётя Марта готовит его только раз в неделю, тебе очень повезло, что она сделала его именно сегодня!

Молча пережёвывая, я лишь приподнял обе брови в ответ.

— Раньше я тебя здесь не видела, почему никогда не приходишь?

Вопросы — напомнил сам себе. Это была одна из причин, почему я не должен тратить время на эту девочку. Её постоянные просьбы раздражали меня сильнее, чем лист крапивы в трусах. Я поднёс чашку к губам и проглотил глоток кофе.

— Почему ты никогда не отвечаешь на мои вопросы?

— Потому что задаёшь их слишком много.

— Тогда если я задам тебе всего один, ты ответишь?

Она улыбнулась мне переполненная надеждой, отчего сердце сделало странный скачок — быстрый и почти незаметный, но достаточно интенсивный, чтобы меня оглушить.

Прошло шесть месяцев с тех пор, как наши пути пересеклись впервые, и с тех пор, несмотря на мою сдержанность и плохой характер, эта маленькая ведьма с серыми, как осеннее небо глазами, стала единственной цветной нотой моих одиноких дней.

— Шарли! Сколько раз я говорила тебе не беспокоить?

Её мать, та самая женщина, которая с некоторых пор время от времени занимала мои мысли, подошла к столу. Бросила на меня быстрый вопросительный взгляд, а потом вернулась к дочери.

— Шейн завтракает, совсем не вежливо беспокоить его.

— Но тётя Марта сказала, что я могу сюда сесть! — проворчала Шарли, сморщивая губы.

— Неважно что сказала тебе тётя Марта, я не хочу, чтобы ты беспокоила людей, и ты это знаешь.

Не знаю, как именно, но произошло нечто невероятное.

— Она мне не мешает! — серьёзно сказал я. Эти слова вылились из меня, как поток во время наводнения, так быстро, что у меня даже не было возможности закрыть рот (вернее, я сделал это, когда уже перестало иметь большое значение).

— Простите?

— Шарли…меня не беспокоит, — заметил я и быстрым движением руки поднёс к губам чашку.

Рыжая замерла в недоумении. Моя реакция была настолько невероятно неожиданной, что, по правде говоря, удивила и меня. Теперь я чувствовал на себе её взгляд. Видел, как она просканировала каждую видимую часть меня: задержалась на ладонях, поднялась по рукам, а затем прямо к лицу. При дневном свете её радужная оболочка была неопределённого цвета — пёстрая, как освещённые солнцем слои подлеска, и в тот момент, в тот мимолётный момент, когда наши взгляды соприкоснулись, я почувствовал болезненный укол в середине груди.

Что случилось?

Как эта женщина могла обладать такой властью надо мной?

Я вернулся к своей тарелке, вилка врезалась в кусок торта, и нож, пробегая сквозь него, крошил на кусочки. Еда определённо была чем-то более подходящим для созерцания, не вызывала вопросов и, главное, не заставляла меня чувствовать себя… странно.

Я продолжил игнорировать рыжую. Поднёс к губам вилку, прожевал и проглотил кусок торта, но её взгляд не сдвинулся ни на миллиметр. Он всё ещё оставался на мне, готовый бросить мне вызов, досадить или окончательно отправить меня в психушку.

Так продолжалось несколько месяцев.

Уже несколько месяцев я чувствовал на себе её взгляд.

Эти два осколка леса стали моей слабостью в тот момент, когда я их встретил.

Я пробыл в Вермонте всего два дня и уже подумывал об отъезде. То, что когда-то в моих снах детства было домом, со временем и без ухода превратилось в неживое и негостеприимное место. Но в конце концов именно это происходит с вещами или людьми, брошенными на произвол судьбы: они медленно гниют.

Я сделал шаг, и половицы прогнулись с глухим стоном, словно вопль скелета, неспособного встать на ноги.

Чёрт возьми, о чём я думал?

Переезд сюда был не такой хорошей идеей, как казалось изначально. Это была просто ещё одна херня, которую я сделал в прошлом году.

Я бросил взгляд в окно. Моё внимание привлёк шум, и заостряя зрение, я прищурился. Возможно, я ошибался, там никого не было, наверняка это была просто очередная галлюцинация, которая составляла мне компанию как верный золотой ретривер. Отмахнувшись от пробежавшего по позвоночнику ощущения тревоги, я вернулся к своим рассуждениям: мне придётся поменять доски пола, крыша нуждалась в ремонте, а остальное сооружение требовало серьёзной работы, но в любом случае разве у меня имелись дела поинтересней?

— Эй, есть тут кто?

В дверь несколько раз постучали, и я снова обернулся. На этот раз не заметить два силуэта снаружи было невозможно. Они выглядели как женщина и ребёнок. Сначала я пытался их игнорировать, но вынужден был уступить, не выдержав настойчивого стука в дверь.

— Хватит уже, Шарли. Видишь, никого нет?!

— Да нет же, говорю тебе, я его видела!

Кто, чёрт возьми, были эти двое? И что они от меня хотели?

— Там никого нет, поверь мне.

— Ну, мамочка, я же видела!

Я пересёк пустое пространство, которое когда-то было гостиной, и подошёл к двери. Не открывая полностью, просто приоткрыл, чтобы выглянуть, и приподнял брови. Передо мной стояла женщина с длинными рыжими волосами и её миниатюрная копия. В том, что они мать и дочь, не возникало никаких сомнений; меня озадачило лишь то, что они делали на моём крыльце.

— Добрый день! — Взрослая рыжая улыбнулась, и в уголках её глаз появились морщинки. — Я Джоанна О'Рейли, ваша соседка, а это Шарли, моя дочь. Надеюсь, я вас не побеспокоила.

Я пристально их изучал, не произнося ни слова. Рыжая в отчаянии прикусила губу.

— Эм… как я и сказала, мы живём там!

Я поднял взгляд, следуя по направлению её пальца. Она указывала прямо на старую собственность Эйвери, но, очевидно, ни один из прежних владельцев там больше не жил.

— Может быть, мы выбрали неподходящее время, чтобы зайти и поздороваться, сейчас мы уйдём. — Рыжая сделала шаг назад, а затем резко остановилась. — Ах, забыла, это для вас.