Пурпурные крылья - К. Уилсон

— Подожди. Ты ничего больше не хочешь рассказать мне, Горацио?

Казалось, он удивился этому.

— Ее фамилия — Уильямс.

Шотландская фамилия, если Алек все правильно расслышал.

— Ее зовут Таня. У нее было трудное детство.

— А разве у всех нас было иначе? Неадекватность — мое второе имя. Что заставило тебя обратить на нее внимание? — Раскопать все это лишь потому, что Горацио было любопытно? Алек подумал, что для этого должна быть более веская причина, чем простое любопытство.

— Алек, по большей части, мне не давала покоя моя интуиция. Могу лишь сказать, что меня вела к ней некая неведомая сила. И Луиза, будучи проницательным оборотнем, заставила меня сесть в самолет и прилететь сюда, к тебе.

Алек посмотрел на него с сочувствием. Женщины заставляют вас совершать ради любви обременительные поступки.

— Тебе как следует досталось, друг мой.

— Эй, она бы оторвала мне хвост, если бы я не приехал и не предоставил тебе эту информацию. Ты знаешь, что из себя представляют альфа-самки.

Алек рассеянно кивнул. Ему был знаком лишь один женский нрав. Он всегда будет помнить ее постоянно изменчивые приливы настроения, которые делали ее неотразимой и неоднозначной женщиной. Мужчина задумчиво покачал головой.

— Три столетия старательно избегать ее, чтобы сейчас ты появился здесь и рассказал мне, что она жива и живет по ту сторону Ист-Ривер[6] от меня. Что это, вселенская шутка?

— У меня вопрос личного характера. Двинь мне в морду, если это слишком личное.

Алек знал, что за этим последует, но не мог показаться неблагодарным. Горацио направил его к свету в темном туннеле.

— Спрашивай. Ты ведь нашел ее.

— Почему все это время ты отказывался искать ее?

— Она умерла у меня на руках, прежде чем я смог помочь ей. Затем я впал в ярость и почти обезглавил своего дядю. Я был… Я обезумел на некоторое время после случившегося.

— Прости. Я не хотел будоражить плохие воспоминания.

— Все нормально, — Алек пренебрежительно отмахнулся от его извинений. — Безусловно, сейчас я должен ее найти. Прости мои манеры, — произнеся это, Алек указал ему на стул напротив него: — Горацио, пожалуйста, садись.

Тот сел, и Алек последовал его примеру. Он уставился на стул, развалившийся в его руках десятью минутами ранее. Похоже, ему придется заменить стул.

— Ты хотел бы взглянуть на ее фотографию? — тихо спросил Горацио.

Алек протянул руку, и Горацио подал ему манильский конверт [7]. Алек стиснул зубы и вскрыл конверт. Сердце дико забилось в груди. Он медленно вытащил фотографию. Сердце остановилось. Внутри все сжалось. Алек не понял, что затаил дыхание. Она оказалась неожиданно очаровательной, а ее глаза содержали в себе намек на грусть. Слезы жгли глаза. Он знал, что ему нужно сделать. Но после того как он ее найдет, он принесет ей жизнь, полную радости или же боли?

Я увидел ее тогда, одетую мальчишкой-викингом. Она выглядела свирепой, храброй и уповала, что ни мой дед, ни я не раскроем ее обмана. Я спас ее и ее родную сестру от вампиров-ренегатов. Она поблагодарила меня фальшивым мальчишеским голосом, представившись Дугалом. Я изучал ее за ужином, накрытым вокруг очага. Дед рассказывал свои обычные саги. Я не слушал. Я видел и слышал лишь ее. Я слышал ее тихое дыхание. Я слышал, как она сглотнула, когда я посмотрел на нее. Я видел, несмотря на темный оттенок ее кожи, как она покраснела. Именно тогда я понял, что мы всегда будем вместе.

Я настаивал на том, чтобы научить ее лучше сражаться. Вначале она отказывалась, а затем уступила. Я бросил ее наземь. Она быстро училась. Тогда я понял, что не могу больше ждать. Я снял с нее шлем. Ее длинные, блестящие, спутанные волосы упали ей на плечи. Она спросила, откуда я узнал. Я смог ей сказать лишь то, что ее выдала талия. Так она узнала о моем к ней влечении. Она, как и я, поняла, что мы предназначены друг для друга. Тем не менее, она сопротивлялась.

Я продолжал обучать ее навыкам боя. Ее мастерство улучшалось с каждым днем. Затем я заметил, как она изыскивает способы, дабы избежать меня. Она хотела пойти в свое особое место — к пруду, где ежедневно плавала. Она любила воду. Я не смог устоять. Я последовал за ней и натолкнулся на нее у пруда. Она была в воде и не видела, как я пожирал ее глазами. Я схватил ее за руку и вытянул из воды, обнаженной.

Она обиделась. Я упивался красотой ее форм, словно она была богиней Венерой, а я — ее беспомощным рабом. Она была девушкой, неискушенной в любви. Она быстро оделась, и тогда я заметил, что надвигается гроза. На моем коне мы поскакали к заброшенному замку. До того, как туда нагрянули ренегаты Вампиры Викинги, в нем жили ее друзья.

Мы оба промокли до нитки. Я не мог стать жертвой холода, но она была смертной и хрупкой. Я попросил ее раздеться и завернуться в мой плащ. Она разделась, в то время как я отвернулся. Я развел огонь в очаге, мы сидели и грелись. Я не мог отвести от нее глаз.

Глава 2

Горацио дожидался, пока Алек упакует свои чемоданы. Рассчитавшись по счету, они покинули рыбацкий домик у Черного озера [8] и на такси отправились в аэропорт, где их дожидался заправленный и готовый к полету частный самолет Алека.

На счастье Алека, было сумеречно, и ему не пришлось прикрывать свою чувствительную кожу от полуденных солнечных лучей. Он с тоской размышлял о том, как ему будет не хватать размеренной и простой жизни на Черном озере. Он осознавал, что ему потребуются покой и тишина после того, как закончатся его суровые испытания. Он либо выйдет из них со своей возлюбленной, либо будет таким же удрученным, как сейчас.

«Как бы вы сказали кому-то, что любили ее на протяжении вечности? — задавался он вопросом. — Как бы вы добились от женщины, презирающей мужчин, чтобы вас она восприняла иначе?»

Алек расположился в замшевом, серо-голубом кресле личного самолета. Широкоплечий Горацио сел рядом с ним.

— Расслабься, вытяни ноги повыше, — предложил Алек. — У нас впереди пятичасовой перелет до Нью-Йорка.

Он вынул фотографию, и длительное время пристально ее рассматривал, гадая, что из себя представляет девушка, изображенная на ней.

Алек расслышал любопытство в голосе своего друга-оборотня, когда тот задал вопрос:

— Как ты намерен подступиться к ней?

Капитан объявил, что они готовы ко взлету, прежде чем Алек успел ответить:

— Не знаю, Горацио. Это новое время, новый мир, и она гораздо более независима, чем в ее прошлой жизни. — Он вернулся к разглядыванию фотографии.