Вся дырявая правда - Лоис Буджолд

— Это карстовая трещина, — объяснил Ник, вероятно, припомнив в присутствии полицейского определенные распоряжения городских властей относительно свалки мусора. — Мы ее наполняем.

Молодой полисмен почесал в затылке, сглотнул, и по случаю сплюнул, чтобы скрыть свое изумление. Он уехал, но потом вернулся с нефтяной горелкой, круглой и черной, как бомба анархиста, увенчанной маленьким желтым языком пламени, который метался и дымился, и двумя деревянными козлами, выкрашенными в оранжевый цвет. Он расставил все это вокруг дыры.

— Это все, что я могу сделать, — извинился он. — Бригада дорожного ремонта на этой неделе работает пока что на западной стороне.

— Да, я знаю, — ответил Пойнтер.

Профессора геологии из кампуса филиала Государственного Университета вызвал его двоюродный брат, один из жителей Милтон Стрит. Профессор со знающим видом разглагольствовал о карстовых трещинах, пустотах в известняке и подземных потоках, пока не увидел дыру живьем, после чего странным образом умолк. Однако, профессора, который сам был давнишним жителем Путнама, позже видели ночью в свете мерцающего, будто на Хэллоуин, огонька нефтяной горелки, когда он вытаскивал из кузова своего фургона расколотый и пыльный унитаз и две потрепанных зимних покрышки. Перед тем как умчаться он оттащил их к дыре.

На следующее утро оранжевые ограждения покачивались на краю увеличившейся дыры, а желающие без разрешения избавиться от мусора стекались со всего города. Началось все с родственников жителей Милтон Стрит, но ими это не ограничилось.

Пойнтер видел как трое совершенно незнакомых людей приехали на грузовичке пикапе. Двое мужчин стащили к дыре диван-кровать, деревянный каркас которого треснул, а грязная бежевая обивка, видимо, была разодрана на лоскуты целой ордой кошек, и он исчез. Сопровождавшая их женщина радостно хлопала в ладоши, пока он уплывал из виду.

Комитет граждан Милтон Стрит поднялся, чтобы защитить себя от иноземного мусора, вернее, намеревался, если бы был в состоянии представлять собой единый фронт. Однако он быстро дегенерировал до европейской многопартийной системы: чистюли против наплевателей против изоляционистов.

Кригер, от природы лидер наплевателей, излагал позицию своей партии лаконично:

— Он не пахнет, и его не видно. Кому какое дело?

Сторонники теории об ограниченности ресурсов, возглавляемые мистером Френкелем, возразили:

— Мы не знаем, насколько глубоко простирается дыра. Как мы можем быть уверены, что там останется место для мусора наших детей?

Изоляционисты, под предводительством Литиумной Луизы, вмешались, взывая к глубоко укоренившейся в американцах традиционной паранойи:

— Мы же не знаем, где до этого был их мусор!

Билла Пойнтер беспокоил куда более неотложный вопрос — куда их мусор девается? Но к этому моменту комитет растворился в язвительных дебатах, и Пойнтер ушел выпить холодненького «Миллера» в одиночестве у себя на заднем дворе, так и не задав этот вопрос. Когда он закончил, он взял банку с собой на улицу и швырнул ее в дыру.

К тайному облегчению Пойнтера, темпы роста дыры замедлились. Через два дня явился городской инженер, собственной персоной.

— Самое время, — сказал Пойнтер.

— Вот видите? Демократия действительно работает на местном уровне, — гордо заметил Смит.

— Я слышал, он передает контракт на засыпку улиц солью своему брату, — мрачно прошептал Тед Френкель, — по этому у нас ее и не досыпают.

— Я думал, что отказ от соли просто был экономической мерой, пока они не получат заем, вместе с наладкой освещения на каждой второй улице, и закрытием пожарного депо на Оук Стрит.

— Не-е, это было лобби против фторидирования. Они запретили рассыпку соли три года назад.

— А я не знал, что в уличной соли содержится фторид…

Городской инженер надел белую каску, и с планшетом прошелся кругом. Он смерил окружность блестящим металлическим приспособлением, похожим на колесико детской коляски на палочке, и негромко проконсультировался со своим помощником. Когда он повернулся обратно к группе обеспокоенных жителей Милтон Стрит, топтавшихся на тротуаре, он улыбался.

— Все в порядке? — с тревогой спросила Луиза Хайнес. — Вы сможете ее заделать?

— Она перестанет расширяться?

— Нас за это оштрафуют? — спросил Кригер еще более взволнованно.

Инженер неясно махнул рукой, и шаг его ускорился по направлению к своему грузовику.

— Ребята, обо всем этом позаботятся.

— Как позаботятся? — потребовал ответа Ник Бейнс, встав у него на дороге.

— Ну… — инженер запнулся, — Вы же знаете, перед Путнамом давно стоит проблема уничтожения отходов…

Все знали. «Пост» еженедельно печатал об этом, и колонку полемики в письмах в редакцию на третий день после каждой статьи. Предложение по постройке мусоросжигательного завода требовало огромного займа, а население Путнама не получало займов уже четыре года. Затем было предложение воспользоваться свалкой Салли Тауншип, которое сошло на нет под судебным иском. Геологические отчеты о загрязнении подземных вод дико разнились в зависимости от того, какая сторона нанимала геологоразведчиков.

Жители Путнама пришли к согласию, что жители Салли Тауншип были кучкой эгоистов, не обладающих духом коллективизма. Жители Салли Тауншип посоветовали в подстрекающих письмах в «Путнам Пост», что жители Путнама могли бы сваливать свой мусор прямо перед мэрией, или прессовать его и хранить даже более в интимных местах. Подтасованные цитаты из просочившихся отчетов ЭПА летали туда и сюда словно пули. Президент Лиги «Женщины голосуют» и директриса Комитета озабоченных граждан Салли Тауншип, по слухам, едва не разодрались на городской консультационной встрече.

Тем временем, поверхность текущей свалки поднялась из вогнутого состояния до выпуклого, и начинала зловеще распухать, словно склон вулкана Святой Елены перед извержением. Жесткие отчеты об этом всецело прибывали в мэрию Путнама каждый день.

— Ну? — спросил Бейнс инженера.

— Ну… Возможно, мы нашли решение.

Комитет граждан Милтон Стрит мгновенно сплотился перед лицом своего общего врага.

— Вы не можете превратить Милтон Стрит в городскую свалку!

— Все эти огромные грузовики, разворачивающиеся здесь… Знаете, здесь играют дети… Они могут кого-нибудь переехать…

— Это наша дыра!

— Точно, — согласился Уэлдо Симпсон. — Я нашел ее. И в доказательство могу предъявить счет за ремонт.

Инженер шмыгнул носом.

— В отличие от Салли Тауншип, — ответил он надменно, — имеющаяся здесь дыра уже является муниципальной собственностью. Городу принадлежат улицы вплоть до тротуаров.