Последняя женщина - Михаил Сергеев

СНЕГ

"Открылась бездна, звезд полна, звездам числа нет — бездне дна", — первое, что пришло ей в голову.

Увиденное потрясало. Там, на земле, человеческое воображение не могло бы представить себе всю удивительную необычность этого мира. Здесь ничто не подчинялось тому, чему повиновалось и следовало бытие прежде. Потребовалось некоторое время, чтобы потрясение прошло. Ей вдруг захотелось закричать, и это желание с невыразимой силой вырвалось наружу. "Что же это? Что со мной? — Крик провалился в пустоту. — Я живу? Я существую? Или все это кошмарный сон?!" Она инстинктивно попыталась закрыть глаза, стараясь уйти, убежать от происходящего, как сделала бы там, но ничего не получалось.

— Существует твоя личность, — зазвучал голос ее собеседника. — Твой дух. Но у тебя нет тела в том понимании, к которому ты привыкла.

И только тут она обратила внимание, что руки ее прозрачны, а тело сохранило лишь контур, мерцающий голубоватый контур.

— Здесь невозможно закрыть глаза и спрятаться.

Ответы шли ниоткуда, но она отчетливо слышала их.

— Это духовная часть мира. Здесь нет места плоти, а значит, нет места не только ее требованиям — воздуху или пище, но и ее желаниям. Все это ты оставила там, в том мире.

Грандиозен и недоступен пониманию человека замысел Творца. Существует бесчисленное множество тварных миров. Вы, в своем земном мире, называете их параллельными, хотя это не совсем верно, это миры низшего порядка. Сущности, обитающие там, да и сами эти миры не нужны полноценной личности. Отторжение, неприятие этих субстанций мироздания есть точка отсчета, момент становления и начало взлета человеческого духа. Более того, такие субстанции опасны для души. Велик соблазн заглянуть туда, узнать свою судьбу, прикоснуться к этим мирам с сомнительными целями. Такое возможно. Но берегись, человек! Легко запутаться и заблудиться там. Страшны темные тропинки и закоулки этих миров, куда увлекут тебя их обитатели и где жизнь твоя может трагически оборваться.

И если человеку удалось преодолеть искушение, он способен пойти по правильному пути.

"Все это как-то сложно, — подумала Лера. — Ведь столько людей увлекаются спиритизмом, оккультными науками и не видят в этом ничего дурного". И вдруг в ее голове пронеслось: она мыслит!

— Это от неверия, — перебил голос. — Здесь все просто. Человек не доверяет Творцу, не верит, что нет ничего случайного в его жизни, и стучится не в те двери. Но и оставить этот путь никогда не поздно. Создатель заточил в этих мирах все темные воли, которые когда-то бушевали в мироздании.

При создании Мира произошла мегакатастрофа. Одна из сотворенных воль, не поверив, что она входит в замысел, пошла против воли Творца и, столкнувшись с ней, разлетелась брызгами на миллионы мелких субстанций, пронзив и наполнив ими Вселенную, повергая все в хаос и распад. Имя этой воли — Сатана.

Ты, наверное, слышала о черных дырах, поглощающих материю Вселенной и не отдающих обратно ничего? Это и есть остатки таких брызг. Но, накопив колоссальную энергию, они в конце концов взрываются, и рождается Свет. Всепобеждающая сила Света торжествует везде. Тьма загнана в угол, и этот угол — мир, откуда ты пришла.

"Мой мир?" — еще до конца не понимая сказанного, подумала Лера. А впрочем, там, откуда она пришла, зло совершается постоянно, мелькнуло в ее голове.

— Но почему они появились, для чего нужны были эти воли, которые каждую секунду там, на земле, приносят несчастья людям и миру?! — воскликнула Лера.

— Это главная тайна Творения. Она скрыта от нас. Мы можем только предполагать, что полноценное становление духа, его взлет ввысь по какой-то причине неизбежно должны происходить в борьбе и испытывать чье-то сопротивление.

Лера огляделась. Неожиданно она почувствовала некоторое облегчение, как будто что-то ненужное и неприятное оставило ее, вернее, она это оставила. И тут же с удивлением обнаружила, что в ее зрительном восприятии все-таки есть нечто, напоминающее ей элементы из той жизни.

Прежде всего, свет. Он заливал весь горизонт, лежащий перед ней и тонущий в его ослепительной белизне. Поверхность же под ее ногами состояла из белых вытянутых сгустков, похожих на перистый туман. В них не было овальных форм, поэтому назвать их облаками было нельзя. Все они, колеблясь, тянулись в сторону света. Эта перистая, дышащая равнина медленно перемещалась в сторону горизонта, а край ее, лежащий позади Леры, постоянно пополнялся новыми сгустками.

— Это души всех живых существ на земле.

— Так животные тоже здесь? Как и мы?

— Нет. Человек — это личность. Дух. И именно Его представляешь здесь ты. У животных есть только психика и эмоции. Они живут, повинуясь инстинкту. Но у них нет воли. Просто один инстинкт: например, защита потомства побеждает другой — самосохранения. Они могут бояться, радоваться, даже страдать. Но их страдание — это не наше сострадание. Их привязанность — это не наша любовь. Они делают только то, что необходимо им для выживания, человек же — многое из того, в чем нет необходимости, но на что есть воля его. Бездонная пропасть лежит между ними.

— Я знаю: человек пишет картины и сочиняет стихи, в общем, занимается творчеством. В этом нет биологической необходимости. Он не умрет, отказавшись от этого, как если бы он отказался от пищи.

— Верно. Добавь сюда еще и стремления не только к знаниям, но и к богатству, к власти. Но я назову тебе и другие, пострашнее, они знакомы тебе.

— Какие же?

— Например, человек, как и животные, истязает себе подобных, но в отличие от них может испытывать при этом радость. Более того, человек способен получать удовольствие от истязания самого себя. Ты знаешь, о чем я говорю. И конечно, никогда не увязывала такое свойство с его способностью к творчеству.

— Конечно. Но я никогда и не задумывалась так глубоко над этим.

— Разве? Ты же задавала себе вопрос, зачем один человек убивает другого. Ведь биологической необходимости в этом нет. Он не рискует умереть от голода, как животное, убивая себе подобных.

— Получается, что человек — какое-то чудовище?

— Так оно и есть для некоторых особей этого вида.

— Почему же такое происходит с человеком?

— Ты получишь ответ, хотя он был рядом всю твою жизнь. Желание написать поэму или посмеяться над человеком, унизив его, построить приют или подчинить себе миллионы людей — всего лишь средства испытать удовлетворение от содеянного. Только в первом случае от того, что ты подарил людям, а во втором — от того, что отнял.

Чего они хотят и что ищут? Непрерывности этого чувства. Каждому кажется, что тут-то и есть счастье. Найти неуловимую, мифическую субстанцию бытия — вот желание, которое роднило всех живших на земле. Только задумайся: ты не можешь это поймать, спрятать, запереть на ключ и сохранить. Это можно лишь испытать. И ради этого человек способен на многое: один написать симфонию, а другой убить. Хотят достичь его оба, но испытать может только один.

Истина в том, что мгновение радости можно получить даже от солнечного луча, но счастье — лишь в результате душевного порыва помочь ближнему. Даже достигнув всего, к чему он стремился, человек может почувствовать только радость. Счастье же придет к нему только в одном случае: если он направит приобретенное на помощь людям. В этот момент душа человека, пусть даже ее маленькая частица, сбрасывает гадкую черную слизь, которая налипала на нее каждый раз, когда человек не отдавал, а отнимал.

Именно поэтому Нобель был так несчастен до конца жизни — ведь он изобрел динамит. Его последняя попытка искупить содеянное — его премии.

— Нобелевские премии известным ученым — всего лишь попытка?

— Скоро ты поймешь, что по-настоящему выдающиеся личности в них не нуждаются. Уже есть люди, которые отказались и откажутся от этих денег.

— То есть, если бы у него была возможность изменить завещание, находясь здесь, он сделал бы это?

— Безусловно. Ведь миллионы людей по-прежнему умирают от голода. А получают их те, кто обогащает знаниями будущих убийц человечества, совершенствуя их оружие. — Помолчав, собеседник добавил: — Тело не может получить счастье — а именно к нему стремятся люди. Пережить его может только Дух.

Сколько раз человеку казалось, что он поймал это мгновение, это переполняющее его существо чувство. Но удержать его не удавалось еще никому. Вновь наступают холодный вечер и опустошение.

Вот главная трагедия человека — неуловимость желаемого, мимолетность испытанного, неумолимое возвращение к потухшему огню.

— Но почему? Почему не может быть по-другому? — воскликнула Лера.

— Ты все поймешь, все.

Счастье! Как много значило это слово для нее. Как хотела она быть счастливой там, на земле. Она понимала, что ничем в этом желании не отличалась от других, но ей всегда казалось, что она сможет быть счастливой, что оно придет к ней, рано или поздно. По-другому просто не могло быть. Зачем же тогда жить?