Прикольные игры на Краю Света (сборник) - Иван Орлов

Лева, не особенно срываясь, подсунул нам по бокалу уже теплого шампанского, и теперь выпитое легко, как веселящий газ, ударило в голову.

– А зачем такая красивая?

– Все претензии к папе с мамой.

– Ты в нашем супер-озере купалась уже?

– Не-а.

– У нас хорошо купаться. Вода чистая, никакого хлора.

– Приглашаешь?

– Если хочешь…

– Ладно, пойду в купальник наряжусь.

Радоваться надо, хватать удачу за хвост – и на величественный высокий берег Святого! Вместо этого я выискиваю за длинным столом Леву.

– Пойдешь с нами купаться?

Он покачал головой.

– Вряд ли. Видишь, папаша «белинским» увлекся…

– Кем?!

– Да водкой. Придется вместо него в питомник ехать.

А вот и Ольга вышла в легком, будто из марли, платье, с пестрым рюкзачком за плечами. Я вспомнил рекламу на телевидении про хорошую российскую жизнь. Там студентка с рюкзаком и на роликовых коньках цеплялась зонтом за троллейбус и таким макаром пёрла в университет. Вот и ляпнул снова:

– Тебе роликов не хватает.

– А то мои ножки без них нехороши? Нет?

– Да! – весело заверяю ее. – Да!

Я не специально выбрал более длинную дорогу к пляжу, просто она идет через сосновый бор, который дает хоть намек на тень и прохладу. Все веселей шагать, чем по солнцепеку, – нам синоптики обещали сегодня тридцать четыре градуса выше нуля.

– Ты раньше в Боровухе бывала?

– Давно, до школы еще.

– И вот ностальгия…

– Ага, щас! Папка – наша ностальгия. Захотелось в отпуске родной самогонки попить всласть по-простому, по-деревенски.

– Не такая уж тут деревня, – заметил Рома-патриот.

– Ну, Верона тоже не Нью-Йорк, однако с этим пастбищем не сравнить!

– Верона – это в Италии? Была там?

– Да, сразу после школы родаки подарок сделали за хорошую учебу.

– Здо́рово, конечно, – бодро соглашаюсь.

– Полный кайф! Ты был?

Признаваться в бедности несовременно. Бедность и сегодня не порок, но – проказа, чума или, чтоб понятней, СПИД.

– Да за делами все не соберемся никак…

– Что за дела?

Действительно, какие у меня могут быть дела? Но уверенно отвечаю:

– Так собаководство.

– У вас тоже псиноферма?

– Почти. И как там Италия?

– Рассказать невозможно – это надо видеть! Ты вообще знаешь, чем Верона знаменита?

– Ну так…

– Шекспира небось не читал?

– Типа ты читала! – немного обиделся я.

Она пропустила мою реплику мимо ушей.

– У него трагедия есть, называется «Ромео и Джульетта». Там такие парень и девушка, как бы мы, любили друг друга, а их семьи враждовали. Ну и они в конце все погибают. А действие и происходит в Вероне. Там до сих пор есть дом, где жила Джульетта, и склеп, где она похоронена.

Ольга замедлила шаг и процитировала, даже с выражением:

Пока Вероной город наш зовут,Стоять в нем будет лучшая из статуйДжульетты, верность сохранившей свято.

– Так это ж пьеса, выдумка, – усомнился я.

– Неизвестно. Все происходило в Средние века. И до сих пор в склепе туристы оставляют записки…

– И ты оставила?

– Конечно. Знаешь, что я написала? «Джульетта, соедини меня с любимым в этом году. Только с настоящим».

– Сбылось?

– Куда ты гонишь? И месяца не прошло, как я вернулась.

Мы шли извилистой тропинкой, огибая гомонящий пляж, заваленный людьми, как северный каменистый берег бывает усыпан морскими котиками.

Ольга спросила:

– Эй, а мы купаться будем вообще?

– Обязательно, только не здесь. Тут вода аж мыльная от человеческого пота. А вот за леском как раз наше место.

– Ты, случаем, не маньяк? – конечно же шутя спросила Ольга.

– С маньяком Лева тебя бы не отпустил.

С этим она согласилась.

– У нас с Джульеттами и склепами напряженка, – заливался я соловьем, – но своя таинственная история тоже есть. По правую сторону от тебя – самое большое озеро в нашей губернии. С давних времен его называют Святое.

– Почему? Тут же вокруг никаких церквей нет.

– Легенда есть такая, что тьму лет назад на месте озера стоял монастырь. Вокруг были непроходимые леса, и только одна дорога вела к монастырю с востока и от монастыря – на запад. Какие-то захватчики хотели взять штурмом монастырь, чтобы двигать дальше. Только монахи рубились насмерть. Враги взяли его только тогда, когда подожгли с четырех сторон. И когда вражеская конница вошла в ворота монастыря, он весь ушел под воду, а огроменную яму покрыла вода. Так озеро и появилось.

– Красиво излагаешь!

– Некоторые до сих пор верят, что так и было. Есть такие, кто говорит: когда озеро не подо льдом, ясной ночью можно услышать из-под воды колокольный звон.

– Ты слышал?

– Здесь не услышишь: какой-никакой шум города забивает. Надо на ту сторону, на остров, плыть.

– Сплаваем?

– Можно. Только лодка хорошая нужна, ясная тихая погода и немножко храбрости…

– Храбрость зачем? – заинтригованно спросила Ольга.

– Давно, лет двадцать назад, там мужик падчерицу убил, вот остров и считается нехорошим местом. Ну, мы на это не обращаем внимания. А еще про озеро такая байка ходила: типа оно трупов не отдает.

– Каких?

– Ну утопленников. Старики дряхлые рассказывали, что если кто в озере тонул, то всё, с концами.

Ольга остановилась, глянула округлившимися глазами.

– А теперь?!

– Теперь ничего – всплывают.

– Почему? Проклятие кончилось?

– Есть вполне реальная версия, то есть научная, – важничаю я. – Рельеф дна в озере был такой, что тело обязательно застревало внизу и не могло всплыть. А когда была война, здесь водилось много партизан, и фашики устраивали всякие карательные экспедиции. Партизаны их накололи – на озере выставили плотики с кострами. Немцы подумали, что это и есть большой партизанский аэродром с лагерем, и бомбами проутюжили все Святое. И после этого утопленники стали всплывать.

– А звон остался?

– Говорят, да.

– Хочу!

На нашем ныряльном месте никого не было, и я обрадовался. Мне не хотелось представлять девушку ораве пацанов и потом не знать, как реагировать на подколки, а без них вряд ли бы обошлось.

– Как местечко?

Она кивнула.

– Да, нормально. Даже стрёмно как-то – будто лес заколдованный. А откуда ты прыгаешь?

Я показал три длинных серых языка досок-сороковок, высовывающихся из кроны высокого ветвистого дерева.

– Да-а, – протянула Ольга, – крутой самопал! Я с него сигать бы не осмелилась.

– Вполне нормально, – заверил я.

– Что-то они сухие, плахи эти. Давно не ступала на них нога славного ныряльщика.

– Понял намек!

С этими словами я скинул майку, стащил и отряхнул с ног широкие шорты-бермуды, оставшись в плавках, и полез на дерево. Не было необходимости карабкаться и елозить голым пузом по шершавой бугристой от старости коре: насколько возможно мы с ребятами сделали подъем на вышку удобным.

Забрался я, конечно, на самый верх, пошел по доске к ее подрагивающему над водой, не прикрепленному к стволу или веткам концу.

– Она не сломается? – тревожно крикнула снизу Ольга.

Я жестом показал: мол, в порядке! Что же ей показать? «Ласточка» слишком проста. Сальто разве что крутануть. Посмотрел вниз. Не только Ольга, но и мальчишки, добывавшие под корягами раков, глядели на меня.

Чуть качнул доску, потом еще разок – и взлетел в воздух. На взлете, не начав падать, поджал ноги и одновременно сделал ныряющее движение головой, выбросил руки вперед. Уже привычно, но до сих пор немного пугающе поменялись местами в глазах моих небо и водная гладь… Вот теперь резко выпрямиться, напряженными вытянутыми руками взрезать толщу воды и на минуту скрыться в зеленоватой глубине.

Ольге понравилось. Понял это по глазам, а потом услышал и слова:

– Классно, Ромка! Никогда бы не подумала, что с этой поленницы можно так красиво рухнуть!

– Видишь, – говорю с деланной небрежностью, – можно. Хочу двойное сальто освоить, и потом надо настоящую вышку искать.

– У вас нет?

– Как думаешь, Оля, если была бы, стал бы я по дереву лазить, как Маугли!

– Так приезжай! У нас целый дворец водного спорта. Покажись тренерам и ныряй себе, пока олимпийским чемпионом не станешь.

– О, твоими бы устами!..

– Что – моими устами?

И я неожиданно для себя самого брякнул:

– Целоваться.

Такие пацаны, как я, и даже те, кто чуть постарше, на дискач в одиночку не ходят. Ну представь: стоишь ты один среди прыгающего люда, который уже принял «белинского» или «Редбула» какого-нибудь хлебнул. Хорошо, пусть не всем необходим жидкий или таблеточный торчок. Но веселиться на танцах можно только толпой. Особенно на площадке в парке, где кучей и отбиться легче в случае чего. А этого «чего» там всегда в достатке.

Не знаю, как моя спутница, а я в этот вечер иду в клуб впервые в жизни. Не в парк, заметьте, и даже не в дискоклуб городского Дома культуры. Лева, вручая мне некоторое количество денег, игнорируя мои вялые отказы от спонсорской помощи, сказал, как отрезал: «Только в „Матрицу“!» На каникулах туда пускают школьников. А серьезная служба безопасности этого клуба служит как бы гарантией от всяческих агрессий.