Пустышка - Фрэнк Херберт

Конечно, это каждый школьник знает. Так я ему и сказала. Разумеется, я знала, что эволюционное развитие ведет к усреднению. Что у гениальных родителей, как правило, менее яркие, чем они, дети. Это всего лишь общие сведения.

Тут старик подкинул мне задачку.

- Таланты исчезают, моя дорогая, - произнес он.

Я просто сидела и некоторое время размышляла об этом. Действительно, в последнее время стало трудно найти портера, даже из этих сутенеров.

- В каждом поколении все больше детей без талантов или таких, чьи таланты значительно притуплены, - сказал Уильямс. - Мы никогда не достигнем точки их совершенного отсутствия. Но те немногие, что останутся, будут нужны для специальных общественных работ.

- Вы имеете в виду, что если у меня будут дети, то они, скорее всего, окажутся Пустышками? - спросила я.

- Посмотрите на свою собственную семью. Ваша двоюродная бабушка была ясновидящей. А еще кто-нибудь в вашей семье?

- Нет, но...

- Талант ясновидения является плюсовым отклонением. Их осталось менее тысячи. В моей категории - девять. Я полагаю, вы называете нас "Большими Все".

- Но мы должны что-то делать! - воскликнула я. - Иначе миру придет конец!

- Кое-что мы ДЕЛАЕМ, - сказал он. - Вот здесь и в восьми других резервациях, разбросанных по всему миру. Мы восстанавливаем технические и практические навыки, на которых держалась старая цивилизация доталантной эпохи. Запасаемся инструментами, которые сделают возможным возрождение цивилизации. - Он предостерегающе поднял руку. - Но мы должны действовать тайно. Мир еще к этому не готов. Если бы это стало известно, то началась бы ужаснейшая паника.

- Но ведь вы ясновидящий. Что происходит? - спросила я.

- К несчастью, никто из нас не в состоянии этого предсказать, - ответил он. - Либо это неустойчивая линия, либо там какая-то неопределенность, которую мы не можем преодолеть. - Он покачал головой, и его бородка колыхнулась. - В ближнем будущем есть туманная зона, за которую мы не можем заглянуть. Никто из нас.

Это меня испугало. Ясновидцы могут вызывать у вас озноб, но это прекрасно, что кто-то может заглянуть вперед. А это было так, словно не стало куска будущего. Я начала понемногу плакать.

- И наши дети будут Пустышками, - прохныкала я.

- Это не обязательно, - сказал Уильямс. - Некоторые из них - может быть. Но мы побеспокоились сравнить генетические линии - вашу и Клода. У вас большие шансы иметь ребенка, который будет ясновидящим или телепатом, или тем и другим сразу. Вероятность больше семидесяти процентов. - В его голосе появились умоляющие нотки. - Мир нуждается в таком шансе.

Клод подошел и положил руку мне на плечо. От этого у меня по спине прошел восхитительный трепет. Внезапно я уловила краешек его мыслей - мы целуемся. Я не настоящий теле, но, как говорила, иногда улавливаю проблески.

- Хорошо. Я думаю, нет смысла противиться неизбежному, - сказал Клод. Мы поженимся.

Больше никаких споров. Мы все перебрались в другую комнату. Там был священник, и все было для нас приготовлено, даже кольца. Священник был ясновидцем. Он сказал, что оставил за плечами больше сотни миль, чтобы совершить церемонию.

...Позже я позволила Клоду меня разок поцеловать. Мне было не по себе от мысли, что я замужем. Миссис Клод Уильямс. Но думаю, все это было неизбежным.

Старик взял меня за руку и сказал, что необходима маленькая предосторожность. Время от времени я буду покидать парк, и есть вероятность, что какой-нибудь бессовестный теле проникнет ко мне в мозг.

Меня поместили в анестезатор, а когда я вышла оттуда, в моем черепе была серебряная сетка. Кожа слегка зудела, но мне сказали, что это пройдет. Я слышала о таких штуках. Их называют одеяльцами.

Менсор Уильямс сказал:

- А теперь отправляйся домой и забери свои вещи. Родителям не нужно говорить ничего, кроме того, что ты работаешь на правительство. И возвращайся побыстрее.

- Достаньте мне портера, - потребовала я.

- Парк огражден от телетранспортаторов, - ответил он. - Я отправлю тебя в "жучке".

Так он и сделал.

Дома я была через десять минут.

Я поднялась по лестнице в дом. Было около девяти. Мой отец поджидал меня в дверях.

- Самое подходящее время для восемнадцатилетней девушки возвращаться домой, - закричал он и нанес телепатический удар по моему сознанию, чтобы узнать, что я задумала. Ох уж эти теле и их этика! Что ж, он с разбегу уткнулся прямо в одеяльце, и это его сразу осадило. Он притих.

- Теперь я буду работать на правительство, - сказала я. - Я просто зашла за вещами.

Позднее будет достаточно времени, чтобы рассказать им о замужестве. Если бы они сейчас узнали об этом, то подняли бы невероятный шум.

Вошла мама и сказала:

- Моя дочурка работает на правительство! И сколько оно платит?

- Не будь вульгарной, - огрызнулась я.

Папа принял мою сторону.

- В самом деле, Хейзел, - сказал он. - Оставь ребенка в покое. Работа на правительство! Что ты понимаешь! Там хорошо платят. Где это, детка?

Я могла видеть, как он размышляет, сколько сможет из меня выколотить, чтобы заплатить по счетам, и начала задумываться, а будут ли вообще у меня какие-нибудь деньги, чтобы поддерживать этот обман. Я ответила:

- Я буду работать в резервации Сонома.

- А зачем им там нужен пиро? - спросил папа.

Меня осенила блестящая идея. Я сказала:

- Чтобы держать Пустышек в рамках. Немного огня здесь, немного огня там. Вы понимаете.

Это развеселило моего отца. Когда он прекратил смеяться, то сказал:

- Я знаю тебя, милая. Я хорошо изучил содержимое твоей головы. Позаботься о себе, а не о веселой работенке. У них там найдется для тебя безопасное жилье?

- Самое безопасное, - ответила я.

Я почувствовала, как он снова ткнулся в мое одеяльце и отдернулся.

- Работа на правительство всегда секретна, - сказала я.

- Понимаю, - ответил он.

Так что я ушла в свою комнату и упаковала вещи. Родственники еще немного пошумели по поводу моего столь внезапного отъезда, но успокоились, когда я сказала, что должна ехать немедленно или потеряю шанс получить эту работу.

В конце концов папа сказал:

- Что ж, если правительство не сможет обеспечить твою безопасность, то никто не сможет.

Они расцеловали меня на прощание, а я пообещала писать и навестить их в первый же свободный уик-энд.

- Не беспокойся, папа, - сказала я.

"Жучок" доставил меня обратно в резервацию. Когда я вошла в офис, Клод, мой муж, сидел за столом напротив своего отца.

Старик обхватил руками голову, и из-под пальцев стекали капельки пота. Немного погодя он опустил руки и потряс головой.

- Ну? - спросил Клод.

- Ничего, - ответил старик.