Сокол и горлица - Волк Сафо

Обратный путь через окно, потом сквозь кусты до задней калитки в литой решетке ограды, возле которой сладко спал стражник, нанюхавшийся болеголова, оказался гораздо проще, чем путь туда. Кьяра усадила дворянку на своего черного жеребца, принявшегося от непривычной тяжести двух людей, недовольно храпеть и мотать головой. Еще несколько секунд ушли на то, чтобы стянуть той руки веревкой и набросить на плечи глубокий черный плащ. А потом Кьяра тронула бока коня, и тот быстро пошел сначала шагом, а потом и крупной рысью в сторону темневших на севере гор.

Глава 2

Миска рагу

Первым, что почувствовала Адель, была головная боль. Весь череп вибрировал, волны боли прокатывались по вискам и звенели в глазах. Она глухо застонала, приходя в себя. Сознание возвращалось медленно. Адель поняла, что куда-то едет, сидя в седле. На голове почему-то был темный капюшон, из-под которого виднелась только конская шея и ее собственные голые ноги, свешивающиеся с двух боков вороного. И ее руки, стянутые веревкой.

Секундная паника полностью прогнала головную боль. Адель резко выпрямилась и вздрогнула, ощутив себя в чьих-то объятиях. Сзади охнули, когда она задела затылком кому-то по лицу. Адель попыталась вырваться, но железные руки, обнимавшие ее с двух сторон и державшие поводья, не позволили ей даже дернуться.

— Кто вы?! Где я? Немедленно отпустите меня!

— Не кричи, девочка, — ответил низкий женский голос. — Мы в лесу, тебя все равно никто не услышит.

— Что происходит?! — Адель пыталась сосредоточиться и что-то понять. Она смутно помнила, как среди ночи проснулась, и в ее комнате кто-то был. Но больше ничего. Головная боль была невыносимой, и напрягать память она сейчас была не в состоянии.

— Считай, что ты теперь заложница, — спокойно ответил голос.

— Заложница? Чья?!

— Моя.

— Кто вы?

— Скажем так: я та, кто тебя похитил, как бы глупо это не звучало.

Судя по голосу, женщина за ее спиной была крайне недовольна этим. Не долго думая, Адель изо всей силы ударила головой назад. Затылок взорвался болью, сзади хрюкнули, и хватка разжалась. Пользуясь возможностью, Адель дернулась влево и неуклюже выпала из седла.

Удар о землю был гораздо сильнее, чем она думала, он вышиб весь воздух из ее легких. Вороной, на котором она ехала, шарахнулся в сторону от неожиданности, с его спины послышалась отборная ругань. Она четко осознала, что это ее единственная возможность бежать. Вскочив на ноги, девушка бросилась вперед.

— Стой, песья дочь! — рявкнули сзади, но она уже не слышала.

Бежать было гораздо больнее, чем она думала. Ее голые ноги спотыкались о камни и корни, она почти сразу же проткнула пятку каким-то сучком. Руки были связаны, и откинуть капюшон она не могла. Обзор резко ограничивался неровными краями темной ткани, но Адель поняла, что бежит по лесу в сумерках. Ветви били ее по лицу и груди, она каким-то чудом умудрялась петлять между деревьев и не спотыкаться, но это длилось недолго.

Сзади послышались размеренные удары сапог о землю и ровное дыхание, а потом Адель ощутила сильный удар в спину. Ноги подогнулись, и она с громким криком покатилась в траву. К несчастью все это случилось на краю глубокой, заросшей канавы. И она, и женщина, что до этого везла ее на вороном, кубарем скатились на самое дно. Адель резко ударилась спиной о землю, сверху рухнула неожиданная тяжесть, и она взвизгнула от страха. Капюшон откинулся назад.

Тяжесть на ней приподнялась на руках и оказалась красивой женщиной. Адель округлила глаза, когда черные тонкие косицы мазнули ее по лицу. На фоне светлеющего утреннего неба и догоравших в нем звезд застыло женское лицо с широким, чуть выдающимся вперед подбородком, прямым носом, который пересекал ровный короткий шрам. На нее смотрели глаза цвета потемневшего от времени золота с чернильно-черными ресницами. Адель вдруг подумала, что это одно из самых ярких и запоминающихся лиц из всех, что она видела.

Женщина криво ухмыльнулась и спросила:

— Ну что, набегалась?

— Кто вы? — с вызовом вздернула подбородок Адель, но тут же испуганно вжалась в траву.

Лицо женщины было слишком близко, янтарные глаза пытливо изучали ее, а красивые губы застыли в нескольких сантиметрах от ее губ. Никто еще никогда так близко не подходил к ней.

Женщина сокрушенно покачала головой и слезла с нее.

— Да, с тобой будет тяжело. Ладно. Можешь называть меня Кьяра.

Сильные руки подхватили ее под мышки, Адель испуганно пискнула, когда ее подняли и поставили на ноги. Кьяра обошла ее и встала напротив.

Она была выше на ладонь и лет на десять старше, чем Адель. На ней была черная облегающая куртка со стоячим воротником, черные штаны и мягкие сапожки до колена. На поясе в ножнах висел длинный кривой кинжал.

Адель осторожно изучала ее, не зная, что ей делать. Бежать уже не получится. Ноги ныли, да и связанные руки этому не способствовали. Кричать? Они стояли на дне оврага, над головой тихо шелестели под ветерком купы деревьев. Вряд ли вокруг были люди. Да к тому же Кьяра выглядела не слишком довольной, сложив руки на груди и с ног до головы оглядывая ее. Адель подумалось, что та вполне может силой заткнуть ей рот. Оставалось одно: вызнать все, что в ее состоянии, а потом уже решать.

— Не сильно я тебя? — Кьяра оглядела ее исцарапанные ноги, запачканную и порванную рубашку. — Хотя считай, что это честно: купание в крапиве взамен на почти сломанный нос.

Адель неуверенно двинулась в бок и завизжала, когда крапива впилась в обнаженное тело. Она дернулась в другую сторону: листья снова прошлись по коже, оставляя волдыри. От ее визга Кьяра поморщилась.

— Ты лучше не скачи. Еще больше обожжешься.

Она замерла, дрожа всем телом и всхлипывая. Слезы боли, злости и отчаянья потекли по щекам. Что вообще здесь происходит? Что это за женщина и что ей от нее надо? Увидев ее слезы, Кьяра, казалось, смутилась.

— Ну-ну, не плачь. Давай-ка я помогу.

Унижение и стыд обжигали гораздо хуже крапивы, когда ее несли, перекинув через плечо, наверх из канавы. Рубашка едва прикрывала бедра, все пошедшие волдырями и испещренные царапинами. Ее лицо болталось в районе живота женщины, перед глазами мелькал кинжал в ножнах с оплетенной кожей рукоятью. Адель глотала слезы и стоически терпела, не сводя глаз с этого кинжала и мечтая набраться сил и зарезать эту проклятую женщину, пока ее осторожно не опустили на землю.

— Посиди пока тут. И не смей убегать. У тебя все ноги в крови.

Адель перевела затуманенный взор вниз. Ее голени были исцарапаны и кровоточили, пятку заливала кровь. Никогда она еще в жизни не чувствовала себя так плохо. Перед глазами все плыло от головной боли. Внезапно из ниоткуда появилась рука с флягой, ей предложили попить, и она жадно сделала несколько глотков. Через несколько секунд головная боль отошла, а еще через минуту исчезла, как не бывало.