Алпамыш - Фазил Юлдаш

Задумался бий Байбури:

— Я богатый бай, но я — шах Конграта. Зякет мне кому платить? Выше меня никого нет: Но не сочли бы люди скупцом моего младшего брата Байсары. Пусть он мне платит зякет!..

Призвал Байбури четырнадцать своих махрамов, приказывает:

— Поезжайте к моему младшему брату, махрамы. Боюсь, чтоб не опозорил он себя, — чтоб не прослыл он в народе нашем скупейшим среди скупцов, не закоснел бы в скупости, — душу свою не погубил бы. Разговор поведите осторожно, чтобы не обиделся брат мой. Хоть одного паршивого козленка, хотя бы для вида, пусть он мне пришлет в зякет…

А Байсарыбий в ту пору с десятью тысячами юрт конгратского племени стоял на летовке на озере Коккамыш, где народ его богател, пуская скот привольно пастись на тучных пастбищах.

Сидел Байсары со знатными байбачами в своей бархатной юрте, пил кумыс, — охмелел, веселился. Приезжают к нему махрамы Байбури. Байские сыновья приняли их коней, ввели махрамов в юрту. Байсары место им указал, — поклонились махрамы, поблагодарили — сели. Спросил их Байсары, хорошо ли ехали, с каким делом пожаловали. Передали махрамы слова Байбури. Очень обиделся Байсары, — сказал:

— Э, до этой поры зякета с нас никогда не брали. Но очень, видно, вознесся мой старший брат. Зякетом уже притеснять меня хочет!

И приказал он бывшим возле него байбачам.

— Схватите этих бастрыков!

Перехватали байбачи махрамов: семерым колья в животы вбили, уши и носы поотрезали, запихали им в рот: «Жри! Вот тебе зякет, шах Байбури!»

Посадили махрамов на коней задом наперед, привязали к седлам, — погнали коней в Конграт.

Но не успокоился от этой мести Байсарыбий. Слишком задела его обида. Собрал он свой десятитысячеюртный народ, поведал все дело и такое слово сказал:

— Родичи мои, подайте мне совет!Дочь моя Барчин, вступившая в расцвет,Счастья твоего ужель померкнул свет?Брат родной решил с меня взимать зякет, —Мол, на беззякетный скот — теперь запрет.Скажете вы «да» иль скажете вы «нет», —Родичи мои, подайте мне совет!..Чтоб он высох, мой племянник Хакимбек!Чересчур ученый стал он человек!Дочь моя Барчин, забудь его навек!Выдумал закон, — плати ему зякет!Родичи мои, подайте мне совет!..Я несчастный раб, нет утешенья мне.Стал пришельцем жалким я в родной стране!Чтоб родному брату брат платил зякет, —Так ведь не бывало ни в одной стране!Родичи мои, подайте мне совет!..Осень наступила — цвет в садах поблек.Горе на меня обрушил злобный рок,—Брат родной поюртный требует налог!Чем родному брату мне платить зякет, —Да пойдет ему такой закон не впрок! —Лучше на чужбину мне откочевать,Там налог подушный калмыкам платить.Родичи мои, подайте мне совет!..Я ведь не последний человек в стране:Я — тюря и сам, я тоже — бек в стране.Обречен страдать не по своей вине,С приговором неба что поделать мне?Сыном предо мной кичится брат-хвастун:«Очень, мол, ученый, хоть годами юн!»Тяжело покинуть мне страну Байсун,Но могу ль закон разбойный признавать?Родичи мои, подайте мне совет!..Иль родному брату мне платить зякет,Иль в чужой калмыцкий край откочевать?Как же тут не плакать и не горевать!Кто сумеет боль мою уврачевать?Родичи мои, подайте мне совет!

Байсары-бий такие слова сказал, а народ — молчит. Видя, что все, на почетном месте сидящие, большими людьми себя считающие, набрали песку в рот, — некий аксакал Яртыбай,[6] с места встав, такое слово сказал Байсарыбию:

— Бию Байсары какой совет дадим?В петле Байбури висеть мы не хотим.Добрый наш совет и сам ты знаешь, бай:Яму, если хочешь, сам себе копай.Как замыслил в сердце, так и поступай.Что бы ни решил ты, но одно решай,Мужественней будь, — что суждено, решай.На своей земле ты сам себе тюря.На слова мои не обижайся зря,Говорим тебе, от сердца говоря:Коль уйдешь в страну калмыцкого царя,Мы с тобой уйдем, с тебя пример беря,Хоть на край земли, за дальние моря.Мужественней будь, — что суждено, решай.Брату ли зякет или джузью — чужим, —Вашей братской распри мы не разрешим.Ведь своим добром мы тоже дорожим,Лезть, однако, в петлю сами не спешим,А советом — жизни мы себя лишим.Мужественней будь, — что суждено, решай.Ты совета просишь, весь народ собрав,Ты ли, Байбури ли в этом деле прав?Из-за вашей распри голову терять, —Надобно иметь другую про запас.А никто из нас, однако, не двуглав:Байбури погубит каждого из нас…Мы тебе совета дать не можем, бай!Власть твоя, — как хочешь — так и поступай.Слово это молвит раб твой, Яртыбай…

Речь Яртыбая выслушав, так сказал Байсарыбий собравшемуся народу:

— Байсары вам снова слово говорит:Сердце Байсары страдает и скорбит, —Гнева и обиды в нем пожар горит:Брат родной платить ему зякет велит, —Горем и позором Байсары убит.Чем налог платить мне брату моему,В униженьи жить в своем родном дому,Чем в своей стране мне привыкать к ярму, —Лучше мне Байсун покинуть самому!..В чужедальний край откочевать хочу,Там, в изгнаньи, век свой доживать хочу.Опостылел мне несправедливый мир!За горой — гора, за ними — степь Чилбир, —Может быть, я там найду счастливый мир.Лучше мне Байсун покинуть самому!..Боль моя — как нож отточенный, остра,Боль моя — как пламя жаркого костра.Если птица счастья, выпорхнув с утра,Счастьем осенить захочет комара,Хоть Симург,[7] в сравненьи с комаром — гора, —Голову он склонит перед комаром.Может быть, в степи калмыцкой Чилбир-чольИ ко мне судьба окажется добра.Лучше мне Байсун покинуть самому!..Э, мой притеснитель, Байбури, мой брат!Тесен для него, как видно, стал Конграт.Видимо, меня он вовсе выжить рад.Если брата ввергнул он в подобный ад,Пусть живет один, не ведая услад!..Степи калмыков тучны и хороши,—Буду калмыкам платить налог с души.Может быть, аллах поможет мне и там,А родному брату я зякет не дам!Мыслимо ли мне терпеть подобный срам?Бог мне сына не дал, как известно вам,Эту рану сердца брат мне растравил,Коль такой приказ, глумясь, мне объявил:«Бог тебя, мол, сыном не благословил».Если бессыновность он задел мою,То и дочь унизить он хотел мою.Если суждено терпеть чужую власть,Лучше мне под власть калмыцкую подпасть.Раз у Байбури столь ненасытна пасть,Пусть он без меня хозяйничает всласть.Лучше мне Байсун покинуть самому!..Наступает осень — увядает сад.От своей судьбы не повернешь назад.Ты прощай, Байсун, родной мой край, прощай!Впереди лежит сухой разлуки степь,Горького скитанья, тяжкой муки степь!..На вершины гор Аскарских пал туман.Я пройду просторы незнакомых стран,Шахом станет мне чужой, калмыцкий хан…Родичи мои, что мне таить от вас?Свет моей звезды на родине угас!Льются мои слезы в два ручья из глаз.Лучше мне Байсун покинуть самому!

Выслушав слова Байсары, ответное слово сказал ему опять Яртыбай:

— Краткий миг беды за время не считай, Вьюк людских обид за бремя не считай.

Если ты владеешь головой пока,То не так уж мал достаток твой пока.О своем народе даром слезы льешь:Если ты в Чилбир калмыцкий побредешь,Если ты другую землю изберешь,Коль откочевать за благо ты сочтешь, —Выдерни из сердца опасений нож:Ты ведь не один юрту свою свернешь, —Мы с тобой пойдем, куда ты сам пойдешь.Нам теперь с тобою всякий путь хорош.Бий наш Байсары, ты вот что в толк возьми:По свету кочуя с нашими детьми,Вольный мир увидим, да и то пойми,Что своих детей мы сделаем людьми!Будем мы с тобой до самой смерти житьИ родством и дружбой нашей дорожить…Что нам Байбури, чума его бери!Совесть потерял он, брат твой Байбури!Разорить нас хочет, — так и говори.Десять тысяч юрт стояло, — посмотри,—Станет пуст Байсун, тогда один цари,И себя за жадность сам благодари.Камень, а не сердце у него внутри!..С баем Байсары уйдет и весь народ.Если же кто-либо с нами не уйдет,Он у Байбури, оставшись, пропадет, —Байбури отнимет у такого скот, —За овцой — овцу, и стадо и окот.Э, не плачь, наш ясный сокол, Байсары:Ты еще взлетишь высоко, Байсары!Минет черный день, как давний, темный сон.Что нам Байбури — пускай погибнет он!Выдумал вводить разбойничий закон!..Яртыбай, об этом говоря тебе,Стонет, сокрушаясь о твоей судьбе.Яртыбая стон — всего народа стон.Если ты уйдешь, мы все с тобой уйдем —С женами, с детьми, с рабами, со скотом.Дом наш будет там, где ты поставишь дом!

Понравились людям слова аксакала Яртыбая, — сказали: