Убийство синей птицы - Даниэль Вальтер

Он мысленно видел, как она поворачивается, как ее тело слабо поблескивает. Даже если бы ему выкололи глаза, она все время была бы перед его внутренним взором, как тем вечером на Клоринде-3, когда внезапно… Она повернулась, и то, во что она была одета, как всегда, показалось лишним… Он попытался обнять ее, но она ловко уклонилась и рассмеялась… Предыгра перед дальнейшей игрой. Он знал это. Он преследовал ее по комнате, немного задыхаясь от ранений, полученных на Клоринде-3, и, как ловушки, вытянул руки: она открыла дверь в то мгновение, когда он хотел схватить ее, — и в помещение вошел доктор Берг.

— Я заставил вас ждать, господин Пейлис, — сказал он.

Лес слегка пошатнулся, поднявшись и увидев за застекленной дверью маленькую красную комнату, кресло с блестящими застежхами. Доктор Берг улыбнулся. Но всякая улыбка и всякое проявление вежливости порождали в Лесе только гнев. Ему хотелось, чтобы это было в последний раз…

— Прошу вас, — сказал доктор Берг, отступая назад, чтобы освободить вход в камеру пыток, где его ассистент, молодой человек с женскими чертами лица, манипулировал различными блестящими приборами и инструментами.

Когда Лес вошел в маленькое красное помещение, молодой ассистент бросил на него печальный взгляд, в котором, однако, не было никакого сочувствия. Такие люди, решил Лес, испытывают сострадание только к самим себе.

— Я думаю, сегодня все закончится, — сказал Лес, улыбаясь доктору Бергу.

Тот, по-видимому, был расстроен, и его улыбка напоминала смущенную мину человека, который оказался в обществе невежи. Он хмыкнул и усадил Леса в кресло. Потом откашлялся и сказал:

— Департамент попросил меня как можно быстрее добиться результатов. Поэтому я прошу вас, чтобы вы приложили… э-э… чуть больше усилий, господин Пейлис.

Внезапно Леса охватил панический страх. Он знал это, но не мог за это поручиться, однако, когда он вошел в здание департамента, ему стало ясно: сегодня это будет в последний раз… Но это ни в хоем случае не значило, что после этого они оставят его в покое. Они могут отомстить ему за недостаточную готовность сотрудничать. У них есть для этого тысячи способов, один ужаснее другого: одиночное заключение, промывка мозгов, ссылка, кастрация, стирание личности, повторяющиеся наказания, изоляция, превращение его в подопытного кролика и ежедневные физические и моральные пытки. В любом случае он никогда больше не увидит ее…

Молодой человек бросил на него простоватый взгляд и пристегнул его запястья к подлокотникам кресла. Берг сел напротив Пейлиса.

— Поймите нас правильно, Пейлис, ни полковник, ни я лично не можем ничего сделать для вас; мы считаем вас мужественным человеком, пострадавшим от сильного шока и стершим из своей памяти воспоминания о причине шока. В вас борются две противостоящие друг другу силы, и вы теряетесь в выборе. Но мы служащие правительства и мы любой ценой должны узнать, что произошло в ту ночь на Клоринде-3… Я надеюсь, что вы меня, может быть, поймете.

Полковник стоял в дверях, лицо его ничего не выражало. Он только согласно кивнул головой, чтобы показать, что он разделяет мнение доктора Берга.

Потом он упал в большой кроваво-красный сосуд с ядовитым газом и проплыл на лодке по всем извивам реки Меандр, пересек странное место, где звучали хриплые крики и призывы женщин ("ПОМОГИ, ПОМОГИ, ВЕРНИСЬ, О, ПРИДИ, ТЫ МОЙ"), но лодку подхватил водоворот, и она, мотаясь и раскачиваясь, понеслась в этом потоке. Не было ни весел, ни руля, ни абордажного крюка, ни якоря, который он мог бы бросить; лодка мчалась вдоль по сосуду, похожему на огромную консервную банку, заключающую в себе весь мир…

Сначала была чернота Вселенной, чернее, чем ночь, потом космический корабль опустился на шафраново-желтый шар с пятнами зеленого и серого, который назывался Клоринда-3 и должен был быть покорен. Они вышли из корабля…

Туман, туман, туман.

(ПЕЙЛИС, ПОСТАРАЙСЯ ЖЕ!)

С САМОГО НАЧАЛА МЫ СТОЛКНУЛИСЬ С ТРУДНОСТЯМИ, ПРИШЛОСЬ СРАЖАТЬСЯ ПОЧТИ КАЖДЫЙ ДЕНЬ.

Туман, туман, туман, грохот пушек разрывал тишину, и он думал, что потерялся, потому что незадолго до этого он отправился на поиски и обнаружил, что от его спутников остались только обгоревшие кожистые комки.

(…ТЕПЕРЬ ЛЕЖИТЕ СПОКОЙНО, ПЕЙЛИС, МЫ ПОМОЖЕМ ВАМ ВСЕ ВСПОМНИТЬ…)

И Я БОЮСЬ, ЧТО БОЛЬШЕ НЕ УВИЖУ ЕЕ, НЕ СМОГУ БОЛЬШЕ ОБНЯТЬ ЕЕ ИЗ-ЗА ЭТОЙ ДЕРЬМОВОЙ ВОЙНЫ, КОТОРАЯ ОТОБРАЛА У НАС ДАЖЕ ВОЗМОЖНОСТЬ МЕЧТЫ, Я ПОЛОН ЕЮ И ДРОЖУ, КАК РЕБЕНОК, ПРИ МЫСЛИ О ЕЕ КОЖЕ И ЕЕ УМЕНИИ ЛЮБИТЬ. Я ВСПОМИНАЮ О СТРАСТИ, КОТОРАЯ СОПРОВОЖДАЛА КАЖДОЕ ЕЕ ДВИЖЕНИЕ, И КАК ОНА ШЛА КО МНЕ НАВСТРЕЧУ ПО ТРОПЕ ЖЕЛАНИЯ, И КАК Я ВЗРЫВАЛСЯ ОТ ЯРОСТИ ВОЗЛЕ ЖЕЛТОГО СТРАЖА! ОХ! Я НАКАЗАН ЗА ЭТО, НАКАЗАН ЗА ЭТО.

Туман, туман, туман, серо-красный, кровавый цвет ярости.

(ПЕЙЛИС, НАПРЯГИТЕСЬ ЖЕ, ЧЕРТ ПОБЕРИ, ЕЩЕ ЧУТЬЧУТЬ, МЫ УЖЕ ТАК БЛИЗКО!)

Нас сжигают, нас взрывают, и мы дохнем, как крысы — за что, за кого, спрашиваю я себя?

Лес Пейлис лежал за кучей гравия. Была глубокая ночь, и воцарилась тишина, Потому что пушки на некоторое время смолкли. Перед ним, над Собачьим Ущельем, поднимались неуничтожимые сторожевые башни врага. Они переоценили свои силы и мощь огня. Лес Пейлис знал, что все его спутники были убиты. По неизвестным причинам он один уцелел из всего отделения. Скоро прибудет подкрепление, и его вызволят из этого страшного положения. Когда началось нападение, он потерял сознание; и он больше ничего не мог вспомнить. Он полз сквозь ночь и обнаружил то, что осталось от его товарищей. Лучше ему не думать об этом… Потом небо изменило свой цвет… Он увидел, как доктор Берг смотрит на него сквозь отверстие в черном облаке и говорит ему: "Напрягитесь еще раз, еще чуть-чуть, все БЕЗУСЛОВНО должно быть выяснено!"

БЕЗУСЛОВНО.

(ДАЙТЕ МНЕ, ПОЖАЛУЙСТА, САМОПИСКУ… СПАСИБО.)

Он находился точно напротив Собачьего Ущелья. Скалы превратились в воинов из гранита, размахивающих огненными мечами и спускающихся к нему, и из их пемзовых глоток на него сыпались угрозы. Он закрыл глаза и прочертил вспыхнувшую ночь снопом всеобжигающего огня. Все вокруг него ожило, и из середины горы, из точки, которая была вершиной и подножием его судьбы, поднялась гигантская птица с распростертыми крыльями и блестящим клювом. Ночь превратилась в день, вечерние сумерки стали рассветом, и он понял, что враг располагает средством, против которого никто ничего не может сделать, потому что это было АБСОЛЮТНОЕ ОРУЖИЕ!

Враг материализовался посреди мечты одного из противников и начинал атаку!

Никто не мог пережить убийство своей собственной мечты! НИКТО!