Истории - Григорий Горин

Слева в углу стояла резолюция: "Решить положительно!". Значит, можно сказать, что и Марк Соломонович успокоился.

История 4-я

Историю эту я слышал от художника В. А. Александрова. Это был человек с загадочной биографией (академик, реставратор, член разных комиссий, связанных сааохраной всевозможныхаапамятников, да, полагаю, и просто с охраной). Онадружил с семьей Мироновых- Менакеров, где мы с ним и познакомились. Однажды, когда поздно вечером я подвозил его из гостей домой (жил он нааулице Горького), едва мы проехали памятник Юрию Долгорукому, он вдруг захихикал и спросил: "Как вы считаете, молодой человек, кому это памятник? Долгорукому? Не только. Мы между собой называем его памятникомааПетушку"! И снова захихикал. Я не спросил,аакого он имел в виду в этом "междусобойчике", но,асообразив, что подвыпивший художникаасейчас расскажет что-то необычное, остановил машинуааи стал слушать.

- Автор этойаамноготонной статуи с отпиленными яйцами, - продолжал Александров, - аазнаменитыйаа скульптораа Орлов. Когда-то, разумеется, он не был знаменит,ааибо талантом с детства не блистал, проживалаав провинцииааи зарабатывал на хлеб изготовлениемааразных фарфоровых и глиняных игрушек. Впрочем, игрушки были не такиеааплохие. Одна из них, "Большой глиняный петушок", даже была выставлена на выставке народных промыслов в Манеже.

Это было в конце сороковых. Шла "холодная война", с небольшими перерывами. И вот в один из таких перерывчиков приезжает к нам госсекретарь США господин Гарриман. Нашааминистрааиностранных дел Вячеслав Михайлович Молотов устраивает ему культурную программу и привозит в Манеж. Гарриман вежливо смотрит народные промыслы, а петушка орловского даже крутит в руках и цокает языком, мол, вери найс!

Ну, Молотов, несмотря на то что его звали "каменная жопа партии", здесь чего-то дал слабину, расчувствовался и протянулааэтого петушка Гарриману. Мол, русский презент для вас, господин госсекретарь! Тотааахает, благодарит, жмет руку. Вскоре уезжает.

Спустя неделюазаканчивается выставка в Манеже, Орлов ждет обратно своего петушка. Петушка нету. Орлов дает запрос в Москву. Оттуда дают информацию в их обком. Секретарь обкома вызывает Орловаааи торжественно ему сообщает, что его петушок очень понравился американскомуаагостю и поэтомуаабыл направленаана укреплениеаасоветско-американской дружбы! Вот такая, мол, радость! Но у Орлова никакой радости это сообщение не вызвало. Характер у него былаадовольно сквалыжный, да и "холодная война"аапосле короткой паузы пошла в тот момент на разогрев. То есть никакой поддержки американцам художник Орлов не возжелал. "Какие-такие американцы? - орет. - Кто посмел отдать? Я своего петушка обещал подарить нашему дворцу пионеров! Дети ждут! Верните немедленно петушка!" Ну, обкомовцы не стали ему объяснять, кто да что, просто подивились такой несознательности, сказали, мол, отдал тот, кому положено! И посоветовали занозизстому художнику поскорее пойти к такой-то матери.

Только не на того напали! И не поатому адресу направили. Разобиделся Орлов, выпил с досады, и спьянуаарешил обратиться не к матери, ааалично каотцу. То есть к самому товарищу Сталину! Ночью написал ему письмо, мол, дорогой вождь и учитель, обидели художника! Помогите, дорогой Иосиф Виссарионович, вернуть петушка! Не для себя прошу, для деток!

Ночью же бросилааписьмо в ящик, а утром, протрезвев, постарался поскорей все забыть. Но через неделю ему напомнили. Приходит в город на центральный телеграф телеграмма: "Товарищ Орлов. По поводуаапропажи петушка разбираюсь лично. О результатах сообщу! И. Сталин".

Телеграфист, что эту телеграмму получал, с инсультом свалился. И это еще хорошо отделался. Такую телеграмму не зря "молнией" называли - она наповал могла убить!

Через два дняаасрочно вызвали Орлова ваастолицу. В Кремль! На Политбюро. Привезли в приемную. Велели ждать. Сказали, что перед его вопросомаав повестке дня еще дваааважных пункта: "Положение в Югославиии" и "Строительство каракумского канала". Как только их решат, так сразу начнут обсуждать вопрос о петушке.

С каналом и Югославией разобрались за час. Затем пригласилиааОрлова. Политбюро в полном составе. Портрет к портрету. Орлов, как увидел, стал ни жив, ни мертв.

Вопрос излагал лично товарищ Сталин. "Товарищи, - сказал он, случилось крайнэ нэприятная история. Бросающая на всех нас тень. Один из членов Политбюро похитил у народного художника Орлова его глиняного петушка. Товарищ Молотов, расскажите, как это могло случиться"?

Молотов заикаясь (онааи всегда заикался, а тут добавил пауз) сталааизвиняться и объяснять, что, мол, "Г-г-гарриман, американский гость, з-залюбовался, и я п-подумал..."

- А о детяхааподумали? - строгоааперебилааСталин. - Петушок, как пишет в своем письме художник, был обещан пионерам. Получается, член Политбюро думает об американцах и совершенно неаадумает о наших детях?

- Я п-подумал, - бормотал Молотов. - Яаа п-п-подумал, что х-х-художник Орлов сделает в крайнем случае второго п-петушка.

Наступила пауза. Сталин секунду обдумывал услышанное.

- А это разве возможно ? - аанаконец спросил Сталин.

- Конечно! - выпалил Орлов. - Только прикажите, товарищ Сталин!

- Приказывать художнику нэльзя! - сказал Сталин. - Художника можно только просить. Поэтому предлагаюаав решении Политбюроаазаписать такую формулировку: "Обязатьаачлена Политбюро Молотова просить художника Орлова сделатьааеще одного глиняного петушка". Есть возражения?

Возражений, представьте, не было! Так в решении Политбюро и было записано. А решения надо выполнять!

Через два дняааскульптор Орлов сделалаавторого петушка.

Через два месяца Орловаааперевели в Москву, дали шикарную квартиру иаамастерскую. Попросилиааделать не только петушков да курочек, но и более сложныеааисторические фигуры. Из фарфора он сделал Александра Невского. Потом еще кого-то.

А незадолго до смерти Сталина был объявлен конкурс на памятник основателю МосквыааЮрию Долгорукому. Было предложено 36 оригинальныхаапроектов. Но вариант, предложенный группой под руководством скульптораааОрлова, обошел всех претендентов. Чего вы удивляетесь? Скульптор Орлов, когда его поздравилаас победой председатель отборочной комиссии, сам В.М.Молотов, нисколько не удивился.

С тех пор это жуткаяаастатуяаастоит в самом центре Москвы, - закончил Александров рассказ.

- А яйца-то почемуааконю пилили? - спросил я.

- Большие очень показались,аа- вздохнул Александров, - до неприличия.

- Кому показались? Молотову?

- Нет. Молотов уже был к тому времениааразоблаченаавместе с антипартийной группой.ааЗащитника у Орлова неаастало. И вот Хрущев, проезжая мимо статуи, вдруг обратил внимание на величину конских яиц. Разорался и велел спилить ихаак ядрене фене!

Этоааведь только при Сталине художника могли вежливо "просить", потомаауже приказывали...

История 5-я

Эту невероятнуюааисторию яаауслышал от кинорежиссера Владо Павловича.ааОн был сербом, сыномааизвестного югославского коммуниста, героя партизанской борьбы, в последствии поссорившегося с Тито. Поэтому семья Павловичейаапроживала в эмиграции в Москве, а сын Владо сотрудничал с Мосфильмом иаадаже снял картинуаас участиемааВ. Высоцкого. Сценарийаавторогоаасвоегоаафильма (он потом вышел под названием "Бархатный сезон") Владо предложил сочинять мне, ааав качествеаасюжета историюааодной из интербригад, принимавших участие в гражданской войне в Испании.

И вот,ааразрабатываяаавсевозможные варианты сюжета, на которые было богато то время, Владо как-то между прочимаазаметил: "Надоаакак-то тронутьааи еврейскую тему".

- С какого боку? - не понял я.

- Генерал Франко был из евреев, тыааразвеаане знаешь? Я, конечно, не знал и ахнул от изумления. (Надо сказать, Владо Павлович был известен как большой фантазер, но это уж было чересчур.)

- Этого нам только не хватало! - сказал я. - И так на евреев все шишкиаалетят за русскую революцию! За испанскую пусть ужааотвечают испанцы.

- Франкоаабыл еврей! - продолжалаанастаивать Владо.- Мой отец даже видел его родную тетю Берту Лазаревну.

- В Мадриде?

- Здесь, в Москве. Отец был работником Коминтерна и часто ездил в Мадрид как корреспондент. Аааэта тетя, Берта Лазаревна,ааприехала в Москву с Украины, из местечка. Там многие имелиаафамилию Франко.аа

- Не Франко, а Франко,- поправил я.- Ты ударяй на последнем слоге. Иван Франко - великий украинский поэт!

- Иван, может быть, поэт, - продолжал Павлович, - а Берта Лазаревнааабыла Франко. И внук ее, Сгма Франко, тоже.

- А внук причем?

- Внук Сгма был комсомолец. Антифашист. Поэтому удрал воевать в Испанию, на стороне республики.

- Против родственника?

- Да! - не понял иронии Павлович. - Ноаапопал в плен к фалангистам. А тетя Берта Лазаревна, узнав про все, решила письмом обратиться к племяннику Бене.