Босс для зайки - Арина Арская

Я королева этого вечера. Роскошный розовый заяц среди простых смертных в красивых платьях и строгих костюмах. Я сама внезапность и неожиданность. И да, я на столе с бутылкой виски, которую нагло и бессовестно забрала у молчаливого официанта. Танцполы для скромных и скучных, а смелая и непредсказуемая. Как тебе, Семочка? Розовый заяц с его удивительными и грациозными па тебе не по зубам.

— Насть, — пищит у стола Зинаида Петровна. — Упадешь же!

— Подержи, — протягиваю ей бутылку.

Мне совершенно не нравится музыка. Достаю из кармана смартфон, обмотанный наушниками.

— Насть, слезай, — Зинаида Петровна прижимает бутылку к груди. — Тебя снимают.

— Пусть снимают, — разматываю наушники и всовываю их в уши. — мне не жалко.

— Настя! — вскрикивает Зинаида Петровна. — Буранов тут!

Действительно. Небожитель спустился к простым смертным из вип-зала на последнем этаже. Не пристало биг-боссам праздновать Новый Год в обществе подчиненных. Стоит у окон во всю стену с бокалом шампанского и пялится на меня. Ждет, когда я упаду. А вот нет! Листаю плейлист до задорной композиции с горячими латинскими парнями, чешу нос и тыкаю в экран. Пошла жара!

Возвращаю телефон в карман, указательный и безымянный пальцы “козой” направляю в свои глаза, а затем на черные очи Буранова, мол, смотри, как я не упаду. Ты недооцениваешь меня, Миш-шшш-а. Отодвигаю носком кроссовка салатник с мимозой и отпускаю себя. О, эти игривые напевы хриплыми мужскими голосами! Верчу попой, взмахиваю ушами, вскидываю руки и отдаюсь во власть пьяного веселья.

Мне сегодня можно! Меня бросили под самый Новый Год и назвали скучной! А я не скучная! И все теперь будут об этом в курсе, потому что на меня наведены десятки смартфонов, а Буранов вот-вот лопнет от зависти. Конечно, кто ему в вип-зале станцует на столе? Да еще в пижаме розового зайца? Нет, такое веселье только на дне. На дне отчаяния и тоски!

— Вуаля! — раскидываю руки в стороны и замираю, когда музыка стихает.

Молчание. Официанты застыли с подносами у барной стойки, а Буранов отставляет бокал на фуршетный стол и аплодирует. Коллеги ошарашенно переглядываются и присоединяются к его овациям.

— А теперь смертельный номер! — подхожу к краю стола.

— Настя! — взвизгивает Зинаида Петровна.

Я прыгаю, будто в черную пропасть. И жаль, что там кафель, а не дыра в Ад. Я приземляюсь на ноги, меня немного покачивает, и я поднимаю руки:

— Ура!

— А теперь, — Буранов повышает голос до командных ноток, — видео поудаляли.

— Нет! — вскидываю в его сторону руку. — Это мой триумф!

— Снежина, ты пьяная, как свинота! — рычит Буранов.

— Как заяц!

— Видео удалили! — гаркает он. — Если кто-то выложит, уволю!

— Но, Миш… — капризно тянет Таня, старший маркетолог.

— Повторять не буду.

Все, как один, печально утыкаются в смартфоны и со вздохами касаются экранов.

— Ах так?! — вырываю бутылку виски из рук испуганной Зинаиды Петровны. — Я ухожу! Тиран!

— Снежина!

— Анастасия Яковлевна, — разворачиваюсь в сторону Буранова. — Вместо того чтобы стоять с кислой рожей, мог бы и присоединиться.

— Я недостаточно пьян для подобного.

— Я подожду, — прячу руки в карманы и перекатываюсь с пяток на носки.

Присутствующие с горящими глазами переглядываются. Им очень хочется посмотреть на танцующего на столе босса. Это была бы феерия, особенно… Если бы он устроил стриптиз!

— Анастасия Яковлевна, — шипит гадюкой Буранов, — я бы попросил вас вспомнить о профессиональной субординации.

— Михаил Иванович, — передразниваю его тон и позу, — я бы попросила вас снять пиджачок и рубашку, а то вы слишком серьезный.

Зинаида Петровна, поперхнувшись собственной слюной, откашливается, а остальные во все глаза смотрят на Михаила. Тоже ждут стриптиз. У меня даже музыка под это дело найдется.

Подходит ко мне, наклоняется и шепчет на ухо:

— Сниму, но не здесь.

— А где? — я непонятливо хмурюсь.

— Есть одно уединенное местечко, Снежина, — берет меня под локоть и уводит прочь.

На выходе из зала вижу подлого кролика, который пересчитывает чистые бумажки в сторонке у низких диванчиков.

— Вот ты где, гад ушастый! — с ревом кидаюсь к нему. — Нашла! Готовься к справедливой каре!

— Снежина! Да чтоб тебя!

— Вот черт! — вскрикивает кролик и срывается с места. — Чего пристала?!

Я уже не помню, почему я должна ему навалять, но желание это клокочущее и яростное. Бегу за кроликом не разбирая дороги. По коридорам, закоулкам, быстро перепрыгиваю ступеньки и выскакиваю на улицу под снегопад. Поднимаю лицо. Снежинки падают на щеки и тают в крохотные капельки.

Печально всхлипнув, прикладываюсь к бутылке с виски. Пьяный розовый заяц новогодней ночью ловит языком снежинки и бредет под тусклым светом фонарей в одинокую жизнь. Достаю телефон, вызываю такси, а дальше после очередного и жадного глотка виски я ныряю в черную дыру беспамятства, из которой меня вырывает разъяренный мужской голос:

— Да я тебя, сука розовая с ушами, урою!