Альт-летчик - Найтов Комбат

Так или иначе, мое назначение состоялось, хотя из отпуска я так и не вышел, так как, как черти из бутылочки, возле меня появились братья Лебедевы, с которыми меня познакомил командир отряда Ульянин. Сергей Алексеевич внешне очень напоминал мне Корнилова, который тогда еще не был известен в широких кругах общественности. Товарищ был увлекающийся по натуре, единственно, образование его подкачало: выпускался он из пехотного училища, хотя считать и придумывать он любил. Он, кстати, придумал те самые змейные поезда, позволявшие поднимать на высоту до четырех человек наблюдателей-корректировщиков, всерьез занимался теорией больших чисел и даже придумал «Прибор для воображаемой стрельбы при пособии тиражных чисел». Человек он был деятельный. К тому же мой складной планер сильно перекликался с его идеей «складного самолета», который и пытались создать в течение полутора лет Лебедевы, Ломач и Ульянин. Правда, «их» самолет был просто копией «Фармана». Но в тот самый день, когда мне присвоили подполковника, наш «малый шеф» пригласил всех десятерых летчиков, включая младшего Лебедева, он был третьим номером в списке пилотов России и вольноопределяющимся инструктором ОВШ, в ресторацию в Царском Селе. Там же «оказались» и Ломач, со старшим Лебедевым. Пётр Александрович представил меня всем лично.

– Я обратил внимание на инженера Гирса еще в Баку, где он внес существенные изменения в оборудование корпусного парка, дабы исключить возможности самовозгорания получаемого водорода. Предоставил ему возможность проявить себя на самостоятельной должности в удаленном гарнизоне Карса, где его рота проявила немалую смекалку и нестандартные решения по обороне крепости. Высказанные им идеи хорошо перекликались с моим видением проблем становления авиации на нашем флоте. Ну, а сегодня он удивил всех, в том числе и меня, продемонстрировав фактически преимущества, даже безмоторного, аппарата тяжелее воздуха, перед этими «летающими ангарами». Как он летает, вы сегодня все видели. Согласитесь, пока вы не в состоянии повторить его маневры в воздухе. Его полет напоминал полет стрижа, когда он влетает в большую стаю мошки. Красота и неожиданность маневров парализовала всех. И, несомненно, произвели глубокое впечатление на нашего царствующего брата и его семью. Он распорядился выделить вам, подполковник, денежную премию за создание чудесного образца аппарата тяжелее воздуха. Кроме того, им предложено обсудить с вами возможность постройки его моторной версии. Там требуется предоставить смету. И, главное, аппарат должен быть вооружен. То есть быть двух-трехместным. Такие легкие и верткие аэропланы весьма пригодятся нам в небе над Константинополем.

Россия была «беременна войной»! Неудача на востоке и прошедшая первая революция пагубно отразились на популярности царствующей фамилии. Был необходим реванш, и наши дипломаты, науськанные «великими князьями», активно проталкивали идею забрать у Турции проливы. «Черногорские вороны» каркали в том же направлении, заявляя, что «братушки» морально готовы дать бой басурманам, забывая о том, что Германия старательно помогает Турции в укреплении ее обороны.

– Великий князь, бамбук – это трава, которая у нас практически не растет. Шелк такой плотности мы производить тоже не можем. Наши «союзники» не так давно активно уничтожали наш флот, отбросив его с третьего на шестое место в мире, и могут свободно перекрыть эти поставки. Для того, чтобы дельтаплан «залетал» по-настоящему, требуются сплавы алюминия, которые у нас не производятся из-за отсутствия генерирующих мощностей. И искусственные волокна, чтобы изготовить еще более плотный, и, главное, более дешевый вариант аэроплана. Да и проблема двигателя стоит достаточно остро. Я, правда, читал про такой двигатель, он назывался АДУ-3 и демонстрировался в Москве в прошлом году, существует. Кажется, его сделали в Курске. Там, конечно, требуется доработка, но для такой легкой машины двухвинтовая схема подходит идеально.

– Я слышал о том, что выделены деньги на проектирование электростанции на Волхове… – ответил князь и замолчал, думая над остальными вопросами.

– Если не объявить это приоритетной задачей, то найдется множество желающих этот проект заморозить. Сейчас город снабжают энергией три иностранных предприятия, там практически сто процентов иностранного капитала, кое-какой процент имеет Петр Николаевич. – Услышав это, князь хищно ощерился. Любил он родственничка по самое «не хочу»!

– Но, Степан Дмитриевич, вы же понимаете, что без иностранной помощи мы не в состоянии быстро поднять алюминиевую промышленность, – заметил «шеф».

– А если «побеспокоить» Гуго фон Вогау? Говорят, что у него имеются избытки электрической мощности и есть электропечи. Он все-таки российский подданный.

– Капитал подданства не имеет, – мрачно заметил великий князь, достал блокнот и что-то черкнул там. – Вы мне все больше нравитесь, полковник! В Тифлисе вы мялись и стремились уйти от острых вопросов. За это время вы хорошо проработали проблему. Получив ваше письмо о том, что вы готовите показ нового планера, я даже не знал, как отреагировать на него. Считал, что на постройку уйдет много времени и момент будет упущен. Но вы успели!

– Требовалось соединить между собой четыре палки, великий князь. И пошить несущую поверхность.

– А что вы пообещали княжне Ольге?

– Что покажу ей учебно-тренировочный дельтаплан.

– Это реально?

– Он практически готов. Требуется провести летные испытания. Выполнять сложные фигуры он не сможет, из-за большего размаха крыла, но парить и управляться он будет лучше.

– Первым, кто его увидит, буду я. Учтите это.

– Тогда завтра в десять на Вороньей горе.

– В девять тридцать я за вами заеду. Господа! Оставляю вас одних. Гарсон, счет пришлете мне.

И после этого на меня навалились остальные присутствующие! Во-первых, далеко не всем понравилось приглашение «Вогау и Со» в «нашу теплую компанию. Это был «тяжеловес», весивший более 41 миллиона золотых рублей, входивший в десятку «денежных мешков» России. Во-вторых, он был немцем, впрочем, этого никто не сказал, это – подразумевалось.

– Вогау скупят вас и ваши патенты, господин полковник, – высказался Ломач, который уже был компаньоном и прибрал к рукам как патенты Ульянина, так и разработки братьев Лебедевых. – У меня достаточно финансов, чтобы обеспечить работу вашей мастерской. Насколько я понимаю, она совсем небольшая.

– Насколько я понимаю, господин Ломач, ваш аппетит нисколько не меньше, чем аппетит Гуго фон Вогау. Но у него завод и десять тысяч рабочих на нем, имеющих большой опыт и оборудование для производства листа и профилей. А вот производства цельнотянутых труб из алюминиевых сплавов у него нет. Зато у вас, Алексей Александрович, имеются лабораторные установки для производства бесшовных труб, стальных правда. И наверняка вы знакомы с работой инженера Уфимцева. – Я переключил разговор на старшего Лебедева. Ломач был неинтересен.

– Знаком, и дал отрицательное заключение на этот двигатель. Невозможен запуск двигателя сжатым воздухом. Это – утопия!

– У меня несколько иное мнение по этому вопросу, тем более что это один из самых легких двигателей, к тому же у него отсутствует эффект винта, что немаловажно для легкого аэроплана.

– Но мы же изготавливаем ПТА-1? Со складным оперением.

– А вам на него деньги дали?

– Нет, мы это делаем инициативным порядком, – после переглядываний, за всех ответил Ульянин. – Понимаете, складной самолет удобнее перевозить по железной дороге.

– Да-да, конечно, особенно если он летать не умеет. Кстати, биротативный двигатель минимум в два раза эффективнее и Гнома, и Рона.

– Но у них мощность больше.

– Да не мог господин Уфимцев, без нормального завода и материалов, создать более мощный двигатель. Помочь надо, тем более что Политехнический институт, в котором преподает Алексей Александрович, имеет значительно более мощное оборудование, чем домашняя мастерская безвестного инженера. Подход должен быть строго инженерным, господа. Вы же слышали!