Стихотворения - Константин Батюшков

Бог

На вечном троне Ты средь облаков сидишьИ сильною рукой гром мещешь и разишь.Но бури страшные и громы Ты смиряешьИ благость на земли реками изливаешь.Начало и конец, средина всех вещей!Во тьме Ты ясно зришь и в глубине морей.Хочу постичь Тебя, хочу – не постигаю.Хочу не знать Тебя, хочу – и обретаю.

Везде могущество Твое напечатленно.Из сильных рук Твоих родилось всё нетленно.Но всё здесь на земли приемлет вид другой:И мавзолеи где гордилися собой,И горы вечные где пламенем курились,Там страшные моря волнами вдруг разлились;Но прежде море где шумело в берегах,Сияют класы там златые на поляхИ дым из хижины пастушечей курится.Велишь – и на земли должно всё измениться,Велишь – как в ветер прах, исчезнет смертных род!Всесильного чертог, небесный чистый свод,Где солнце, образ Твой, в лазури нам сияетИ где луна в ночи свет тихий проливает,Туда мой скромный взор с надеждою летит!Безбожный лжемудрец в смущеньи на вас зрит.Он в мрачной хижине Тебя лишь отвергает:В долине, где журчит источник и сверкает,В ночи, когда луна нам тихо льет свой луч,И звезды ясные сияют из-за туч,И филомелы песнь по воздуху несется, —Тогда и лжемудрец в ошибке признается.Иль на горе когда ветр северный шумит,Скрипит столетний дуб, ужасно гром гремит,Паляща молния по облаку сверкает,Тут в страхе он к Тебе, всевышний, прибегает,Клянет Тебя, клянет и разум тщетный свой,И в страхе скажет он: «Смиряюсь пред Тобой!Тебя – тварь бренная – еще не понимаю,Но что Ты милостив, велик, теперь то знаю!»

К Мальвине

Ах! чем красавицу мне должно,Как не цветочком, подарить?Ее, без всякой лести, можноС приятной розою сравнить.

Что розы может быть славнее?Ее Анакреон воспел.Что розы может быть милее?Амур из роз венок имел.

Ах, мне ль твердить, что вянут розы,Что мигом их краса пройдет,Что, лишь появятся морозы,Листок душистый опадет.

Но что же, милая, и вечноВ печальном мире сем цветет?Не только розы скоротечно,И жизнь – увы! – и жизнь пройдет.

Но грации пока толпоюТебе, Мальвина, вслед идут,Пока они еще с тобоюИграют, пляшут и поют,

Пусть розы нежные гордятсяНа лилиях груди твоей!Ах, смею ль, милая, признаться?Я розой умер бы на ней.

Послание к Н. И. Гнедичу

Что делаешь, мой друг, в полтавских ты степяхИ что в стихахУкрадкой от друзей на лире воспеваешь?С Фингаловым певцом мечтаешьИль резвою рукойВенок красавице сплетаешь?Поешь мечты, любовь, покой,Улыбку томныя КориныИль страстный поцелуй шалуньи Зефирины?Все, словом, прелести Цитерских уз —Они так дороги воспитаннику муз —Поешь теперь, а твой на Севере приятель,Веселий и любви своей летописатель,Беспечность полюбя, забыл и Геликон.Терпенье и труды ведь любит Аполлон —А друг твой славой не прельщался,За бабочкой, смеясь, гонялся,Красавицам стихи любовные шепталИ, глядя на людей – на пестрых кукл – мечтал:«Без скуки, без забот не лучше ль жить с друзьями,Смеяться с ними и шутить,Чем исполинскими шагамиЗа славой побежать и в яму оскользить?»Охоты, право, не имеюЧрез то я сделаться смешнымИ умным, и глупцам, и злым,Иль, громку лиру взяв, пойти вослед Алкею,Надувшись пузырем, родить один лишь дым,Как Рифмин, закричать: «Ликуй, земля, со мною!Воспряньте, камни, лес! Зрю муз перед собою!Восторг! Лечу на Пинд!.. Простите, что упал:Ведь я Пиндару подражал!»Что в громких песнях мне? Доволен я мечтами,В покойном уголке тихонько притаясь,Но с светом вовсе не простясь:Играя мыслями, я властвую духами.

Мы, право, не живемНа месте всё одном,Но мыслями летаем;То в Африку плывем,То на развалинах Пальмиры побываем,То трубку выкурим с султаном иль пашой,Или, пленяся вдруг султановой женой,Фатимой томной, молодой,Тотчас дарим его рогами;Смеемся муфтию, деремся с визирями,И после, убежав (кто в мыслях не колдун?),Увидим стройных нимф, услышим звуки струн,И где ж очутимся? На бале и в Париже!И так мечтанием бываем к счастью ближе,А счастие лишь там живет,Где нас, безумных, нет.Мы сказки любим все, мы – дети, но большие.Что в истине пустой? Она лишь ум сушит,Мечта всё в мире золотит,И от печали злыяМечта нам щит.Ах, должно ль запретить и сердцу забываться,Поэтов променя на скучных мудрецов!Поэты не дают с фантазией расстаться,Мы с ними посреди Армидиных садов,В прохладе рощ тенистых,Внимаем пению Орфеев голосистых.При шуме ветерков на розах нежных спимИ возле нимф вздыхаем,С богами даже говорим,А с мудрецами лишь болтаем,Браним несчастный мир да, рассердясь… зеваем.

……

Так, сердце может лишь мечтою услаждаться!Оно всё хочет оживить:В лесу на утлом пне друидов находить,Укрывшихся под ель, рукой времян согбенну;Услышать барда песнь священну,С Мальвиною вздохнуть на берегу морскомО ратнике младом.Всё сердцу в мире сем вещает.И гроб безмолвен не бывает,И камень иногда пустынный говорит:«Герой здесь спит!»

Так, сердцем рождена, поэзия любезна,Как нектар сладостный, приятна и полезна.Язык ее – язык богов;Им дивный говорил Омир, отец стихов.Язык сей у творца берет Протея виды.Иной поет любовь: любимец Афродиты,С свирелью тихою, с увенчанной главой,Вкушает лишь покой,Лишь радости одни встречаетИ розами стезю сей жизни устилает.Другой,Как славный Тасс, волшебною рукойЯвляет дивный храм природыИ всех чудес ее тьмочисленные роды:Я зрю то мрачный ад,То счастия чертог, Армидин дивный сад;Когда же он дела героев прославляетИ битвы воспевает,Я слышу треск и гром, я слышу стон и крик…Таков поэзии язык!

Не много ли с тобой уж я заговорился?Я чересчур болтлив: я с Фебом подружился,А с ним ли бедному поэту сдобровать?Но, чтоб к концу привесть начатое маранье,Хочу тебе сказать,Что пременить себя твой друг имел старанье,Увы, и не успел! Прими мое признанье!Никак я не могу одним доволен быть,И лучше розы мне на терны пременить,Чем розами всегда одними восхищаться.Итак, не должно удивляться,Что ветреный твой друг —Поэт, любовник вдругИ через день потом философ с грозным тоном,А больше дружен с Аполлоном,Хоть и нейдет за славы громом,Но пишет всё стихи,Которы за грехи,Краснеяся, друзьям вполголоса читаетИ первый сам от них зевает.

«Где друг наш? Где певец? Где юности красы?..»

Que vois-je, c'en est fait;

je t'embrasse, et tu meurs.

Voltaire[3]

Где друг наш? Где певец? Где юности красы?Увы, исчезло всё под острием косы!Любимца нежных муз осиротела лира,Замолк певец: он был, как мы, лишь странник мира!Нет друга нашего, его навеки нет!Недолго мир им украшался:Завял, увы, как майский цвет,И жизни на заре с друзьями он расстался!

Пнин чувствам дружества с восторгам предавался;Несчастным не одно он золото дарил…Что в золоте одном? Он слезы с ними лил.Пнин был согражданам полезен,Пером от злой судьбы невинность защищал,В беседах дружеских любезен,Друзей в родных он обращал.

И мы теперь, друзья, вокруг его могилыОбъемлем только хладный прах,Твердим с тоской и во слезах:Покойся в мире, друг наш милый,Питомец граций, муз, ты жив у нас в сердцах!

Когда в последний раз его мы обнимали,Казалось, с нами мир грустил,И сам Амур в печалиСветильник погасил:Не кипарисну ветвь унылу,Но розу на его он положил могилу.

Совет друзьям

Faut-il etre tant volage,

Ai-je dit au doux plaisir…[4]

Подайте мне свирель простую,Друзья! и сядьте вкруг меняПод эту вяза тень густую,Где свежесть дышит среди дня;Приближьтесь, сядьте и внемлитеСовету музы вы моей:Когда счастливо жить хотитеСреди весенних кратких дней,Друзья! оставьте призрак славы,Любите в юности забавыИ сейте розы на пути.О юность красная! цвети!И, током чистым окропленна,Цвети хотя немного дней,Как роза, миртом осененна,Среди смеющихся полей;Но дай нам жизнью насладиться,Цветы на тернах находить!Жизнь – миг! не долго веселиться,Не долго нам и в счастьи жить!Не долго – но печаль забудем,Мечтать во сладкой неге будем:Мечта – прямая счастья мать!Ах! должно ли всегда вздыхатьИ в майский день не улыбаться?Нет, станем лучше наслаждаться,Плясать под тению густойС прекрасной нимфой молодой,Потом, обняв ее рукою,Дыша любовию одною,Тихонько будем воздыхатьИ сердце к сердцу прижимать.

Какое счастье! Вакх веселыйГустое здесь вино нам льет,А тут в одежде тонкой, белойЭрата нежная поет:Часы крылаты! не летите,Ах! счастье мигом хоть продлите!Но нет! бегут счастливы дни,Бегут, летят стрелой они;Ни лень, ни сердца наслажденьяНе могут их сдержать стремленья,И время сильною рукойГубит и радость, и покой!

Луга веселые, зелены!Ручьи прозрачны, милый сад!Ветвисты ивы, дубы, клены,Под тенью вашею прохладУжель вкушать не буду боле?Ужели скоро в тихом полеПод серым камнем стану спать?И лира, и свирель простаяНа гробе будут там лежать!Покроет их трава густая,Покроет, и ничьей слезойПрах хладный мой не окропится!Ах! должно ль мне о том крушиться?Умру, друзья! – и всё со мной!Но парки темною рукоюПрядут, прядут дней тонку нить…Коринна и друзья со мною, —О чем же мне теперь грустить?

Когда жизнь наша скоротечна,Когда и радость здесь не вечна,То лучше в жизни петь, плясать,Искать веселья и забавыИ мудрость с шутками мешать,Чем, бегая за дымом славы,От скуки и забот зевать.

К Гнедичу