Зеркало мира - Александр Анфилатов

— Стоило ли столько людских сил тратить на возведение капитальной воротной башни. Может быть, следовало соорудить обитые железом ворота и усилить охрану?

— Не скрою, мысли такие были, никто не жаждал прилагать усилий, но я настоял на строительстве. В этом случае устранялись случайности, возникающие при несении нерадивой службы, создается препятствие, которое противник вынужден преодолевать при любых условиях, вне зависимости от количества и качества охраны.

Олег с любопытством осмотрел странную постройку, восхищаясь оригинальностью простых решений.

— Я прожил несколько лет на Троне, побывал в качестве моряка в разных городах от Марелии до Агерона, но нигде не видел столь сложного сооружения. А тройные амбразуры для лучников, когда через одну бойницу может стрелять сразу несколько человек. Просто восхитительно!

— Как раз с бойницами пришлось повозиться, — отвечал Ярослав, — материал подходящего размера и формы оказалось трудно подобрать. Руин здесь много, но нужное попадается не часто. Много сил вложили в связи, которые скрепляют башню. Землетрясение и гибель людей показали, что к строительству капитальных сооружений следует относиться серьезно, как это делали до нас ласу…

— Откуда столько железа?

— К сожалению, не все связи из железа, многие выполнены из дерева в надежде, что в будущем будут заменены.

Ярослав провел Олега по башне, показал ее устройство: герсы, трое деревянных, обитых железом ворот, каменные своды воротного проезда. Глядя на постройку, Олег дивился количеству потраченного труда.

— Теперь я понимаю, почему более чем за полгода вы построили всего одну башню.

— Ну…Это не совсем так. Мы трудились весь дождливый сезон не покладая рук. Восстановили крепость, построили стапель для кораблей, — это немало. Башня была всего лишь одним объектом из многих.

— Таких как дворец для заложницы, — Олег указал на четырехэтажное сооружение, высящееся над стенами.

— Ты меня осуждаешь?

— Нет. Если строительство велось за деньги…

— Отнюдь, — решительно прервал его Ярослав, — пришлось применять и бесплатный труд колонистов…

— А вот это зря, у нас не так много людей, чтобы впустую растрачивать силы на постройку дворцов. К тому же, энолов никто не любит, и попытки им угодить или возвысить могут вызвать раздражение среди аборигенов. Для заложницы вполне достаточно обычной комнаты.

— Я считал, хорошее отношение к эноле вызовет ответное со стороны ее собратьев.

Олег обернулся в сторону Ярослава и молвил резко.

— Разве Россия и русский народ в течение тысячи лет не проявляли благодеяний и хорошего отношения к иностранцам, а получили в ответ что‑либо, кроме ненависти? Нет! И энолы ничуть не лучше, столь же эгоистичны и лицемерны. Ты правильно поступил, взяв заложницу из знатного рода, но твое желание прогнуться перед энолами не находит во мне сочувствия. Конечно, если здесь есть некие иные, личные причины, — другое дело. Это я понимаю, пусть живет.

Друзья прошли внутрь крепости и дворца. Здесь Ярослав показал помещения по левую сторону от мегарона, которые изначально выделил для Олега, если тот вернется в Изумрудную долину.

— Извини, скученность в крепости не позволила отделать комнаты как следует, они использовались как склады, но я не разрешил кому‑либо здесь селиться. Я прикажу, мы все очистим и приведем в порядок.

— Не беспокойся, сейчас у меня людей много больше, чем раньше, им будет чем заняться.

Караван с переселенцами достиг города только к концу дня. Людей, повозок, скота прибыло так много, что о размещении всех в крепости речь даже не шла. Они останавливались в городе, занимая наиболее пригодные для жизни руины.

Переселенцы просто запрудили древний город.

Весь остаток дня у Олега и Ярослава ушел на хлопоты по размещению этой пестрой оравы, только на следующий день друзья смогли заняться чем‑то иным. И в первую очередь Ярослав показал свое детище — корабли.

Шагая по высокой надстройке одного из них и проверяя ногой крепость палубы, Олег говорил:

— И ты уверен, что с такими высокими надстройками корабль не перевернется?

— Этот трофей не предназначен для морских переходов, — уверенно отвечал Ярослав, — цель его реконструкции — охрана крепости и фиорда от незваных гостей. Поэтому я приказал соорудить на носу и корме две двухэтажных надстройки для лучников: ахтеркастль и форкастль, а над палубой в средней части корабля соорудить противоабордажнные решетки, корпус судна остался прежним и не подвергся переделке.

— Но в шторм и в водах фиорда бывает крутая волна, — выразил сомнение Олег.

— Я знаю, мы подвергли корабль кренованию, и я установил, что закат диаграммы остойчивости более 30–ти градусов. Этого вполне достаточно для прибрежного судна. На дно корабля уложим дополнительный балласт, так что «Дельфин$1 — так мы назвали этот корабль — спокойно может патрулировать океанское побережье Изумрудной долины и заходить в устье реки Катави для контроля за прибывающими туда судами…

С этими словами Олег с Ярославом подошли к фальшборту. Борт о борт с «Дельфином» раскачивался на легкой волне второй корабль. Его очертания корпуса напомнили Олегу нечто знакомое, виденное в прошлом, — «Санта–Марию» Колумба.

— Вижу, со вторым кораблем ты повозился основательно. Появилась палуба и крытая надстройка на корме.

— Да, потрудиться пришлось изрядно: удлинили корпус, положили новые шпангоуты, обшили второй обшивкой. Зато теперь корабль готов к плаванию, осталось дооснастить мачты и реи и можно в путь, хоть в Агерон, хоть в пресловутый Риналь.

— Думаешь, выдержит шторм?

— Уверен. Креновали, остойчивость соответствует. Вот только с парусами проблема…

— В чем дело?

— На обоих судах всего четыре паруса: два больших и два малых. На фрегат, что стоит на стапеле и который мы сейчас строим, нет даже лоскута. Вручную выткать столько парусины пока мы не в состоянии. Купить у мимо проходящих купцов не удается.

— Да, эту проблему придется решать, и решить ее можно только в Ринале. Только там можно купить парусину в достаточном количестве и недорого. Отсюда следует вывод…

— Какой?

— Надо плыть в Риналь.

— Сейчас? — удивленно предположил Ярослав.

— Да, — уверенно отозвался Олег.

— Но до сбора урожая еще три–четыре месяца, — нет смысла идти порожняком.

— А мы и не пойдем…

Ярослав удивленно взглянул на друга:

— Ты забыл, я не пустой уходил на Землю, не пустой и вернулся.

— Не может быть! — выдохнул Ярослав.

— Может, Славка, может. Кстати, и твоя доля там есть, и всех кто вложился.

— Радостная весть.