Спаситель - Ви Майерс

не обнаружила ни одной особи женского пола. Наверное, из-за того в числе моих гостей начали появляться новые лица, а спаситель купил себе машину с ревущим двигателем.

Почему ты молчишь? Что с твоим лицом? Куда ты смотришь? Частые вопросы в адрес человека, который видит по пять разных мужчин в день. Но, что мне им ответить? Я рада вас видеть? Или не рада? Закончите, пожалуйста, побыстрее, потому что мне скучно. Наверное, они ожидали увидеть не меня, а кого-то более харизматичного, эмоционального. Мне ведь даже поговорить с ними не о чем. Потому что прошлые сути я проводила в компании перелётных птиц. И ничего не испытывала.

Мой живот заметно вырос, отчего боли участились. Я продолжаю по наитию питаться, хоть иногда мне подсовывают фрукты и мясо, которые лень жевать. До сих пор спаситель не знает, что мне отлично слышно, о чём они разговаривают на веранде. Даже лучше, чем может себе представить. Он безусловно уверен, что ребёнок в моём чреве от него, не могу понять, почему, да и не хочу.

Меня позвали на прогулку. Причину не объяснили. В компании четырёх мужчин, лиц и имени которых сейчас даже не вспомню, я самая младшая. Ребята часто смеялись, шутили, рассматривали облака, болтали с мимо проходящими людьми, гуляли босиком по высокой, зелёной траве и полностью игнорировали моё присутствие. Я не понимаю, для какой великой цели нахожусь здесь. Пока не догадалась, что ни разу не видела женщину. Где-то в подсознании остались их слабые силуэты, формы лиц, носа, глаз, фигуры, но ни одной реальной особи. А ещё впервые почувствовала жар Солнца. На сверкающей поляне, где неподалёку скрипела старая, деревянная мельница. Там же, вблизи дороги, находился ларёк. Худой мужчина с пышной чёрной бородой торговал консервами и сушёной рыбой.

— Редко встретишь в этих краях милых леди, — он улыбался только мне. Возможно, был рад встретить девушку или думал, сколько стоит выпустить пар. Пытаясь понять природу некоторых вещей, я стану на шаг ближе к людям. Нет, не похожим на меня. Живым, тёплым людям.

— Тебе нравится здесь? Откуда ты? — пока нерешительная свора пересчитывала мелочь из карманов, продавец засыпал меня утомительными вопросами.

Я не знаю. Не знаю, что тебе сказать? Мне хорошо? Или плохо… наверное, жарко, но не очень. Откуда я? Тоже не помню. Разрываясь на два лагеря: безразличие и уныние — из раза в раз заталкиваю себя в тупик, проникая глубже и глубже.

— Это твои друзья?

— Нет.

— Вы просто общаетесь?

— Нет.

— Если будут обижать, ты в любой момент можешь прийти ко мне.

Прийти? Зачем? Чтобы меня пожалели? Или накормили? Мне ничего из перечисленного не нужно. И объяснять вам тоже, нет желания.

— Ясно, — меня вела дорога пустоши, незнания и полного равнодушия к людям. Потому что помещаясь в общество раз за разом, понимаю, что с ним ничего не связывает.

Наверное, прогулка являлась затишьем перед бурей. В следующем месяце мне некогда выходить наружу. Посетителей столь много, что паркет из нежно-бежевого стал тёмно-коричневым. Будто густую глину тонким слоем размазали по пути к кровати. Ах, да, один из постояльцев, который всегда плакал по время процесса, подарил мне белое, кажется, бальное короткое платье. Нижняя часть пачки сильно испачкалась и местами облезла. Последние дни спаситель не спрашивал меня ни о чём, иногда уезжал, забывая оставлять кастрюлю каши. Поэтому мне удалось заметно похудеть в бёдрах. А из-за беременности, наверное, увеличилась грудь.

Новый день. Очень тихо, даже слишком. Моя дверь всегда открыта, нет необходимости прятаться от кого-то. Всех гостей я встречала в углу комнаты, между облезлой тумбочкой и стеклом, выводящим во двор. Но время суток чем-то отличалось от предыдущих, меня посетило новое лицо.

Обычно гость приносил поднос с медикаментами, но у этого молодого мужчины ничего не было в руках. Кажется, он зашёл ко мне случайно, спутав дверь с ванной комнатой.

— Ой, извините, — сначала высокий, мускулистый парень испытал стыд, затем отвращение. Не знаю, почему могу отличить эти два разные чувства.

— Что здесь происходит? — задал вопрос пустоте низким, ровным голосом и сделал короткий шаг внутрь, осматриваясь по сторонам.

Я слышу, как твёрдая подошва стучит, касаясь хрупкого пола. Походные ботинки явно крупнее моей головы. Подбираясь всё ближе и ближе, мужчина увеличивался в размерах. Камуфляжные штаны, песочная футболка, горчичная кепка чуть набок. Движения медленные, неуверенные, даже осторожные.

Он боится меня? Или моего внешнего вида? Боится ли он вообще? Почему он идёт ко мне? Чего хочет? Что ему нужно? Поделись со мной частичкой внутреннего мира. Ответь на вопросы.

— Я думал, что всех эвакуировали. Почему ты здесь?

Почему? Я не знаю. Никто не знает. Наверное, потому что это моё место. И всех такой расклад событий удовлетворяет.

Совсем немного, и незнакомец дойдёт до кровати, теми же размеренными, осторожными шагами, чуть подняв руки перед собой. Наверное, ему любопытно. Чужое, неизвестное, даже, недосягаемое чувство для меня.

— Ты умеешь разговаривать?

— Да.

— Ты давно здесь?

— Да.

— Тебя обижали?

Обижали? Что это значит? Я не уверен, что могу сказать тебе, чужак. Ты первый из посетителей, кто задал мне такой странный, колкий вопрос. Наверное, я даже не задумывалась о подобном.

— Ты давно ела? — склонившись надо мной, я поняла, насколько он большой. Выбритые виски, крупное телосложение, татуировка знака бесконечности на плече, несколько шрамов вдоль запястья и предплечья. Волосы смолянистого чёрного цвета, бездонные морские глаза, зрачки, что сузились от слепящего Солнца, даже сквозь матовое стекло. Он был осторожен, с ног до головы осматривал меня, как новую, неизвестную ранее зверушку.

— Ты беременна? — заметно исказив низкий голос в злости и удивлении, спросил чужак.

— Да.

Две сильные руки подняли меня за подмышки и посадили на кровать. Кажется, парень даже крупнее спасителя и выше. От него пахло… мятой? Откуда я знаю, как она пахнет. И мыло, с клубникой и сливками. Светлые-голубые глаза с детской наивностью, каким-то мнимым здравомыслием, оценивали скромную, грязную девку. Никто из прожитого времени так не смотрел на меня. С пренебрежением? Нет, вовсе нет. Наверное, ему жутко. Или противно. А может всё разом.

— Что ты здесь делаешь? Как ты до этого докатилась? — он, положив ладони мне на плечи, слегка потряс, будто искал мелочь.

Если бы кто-нибудь знал, какая пропасть между мной и остальным человечеством. Ничего бы не изменилось. Возможно, меня бы жалели или унижали за неполноту. Это ведь лучше, чем смерть? Верно?

— Сиди здесь, я пойду приготовлю чего-нибудь, никуда не уходи! — обхватив двумя пальцами мою голень, парень сделал какой-то неизвестный мне вывод. И