Познакомимся? - Владимир Криптонимов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
17.11.2011
Обобщая…
Ворчу в стихах, как старый дед,Перечитаешь – смыслу нет!То осень, вишь ли, проклинаю,То радио в окно швыряю,То славлю Кипр, Москву обкакав,То из сугроба звонко тявкнув,Я еду в бесконечной пробкеОт Химок и до Хорошёвки.То о любви я рассуждаю,То чашу яда испиваю!То хулиганю по-барковски,То под гитару, как Высоцкий,Стихом то воодушевляю,То, словно файл, совсем стираю!Короче – не стихи, бедлам,И, зачастую, не для дам!Здесь я поставлю многоточку,Отдам перо своё в заточку.
Для Вас, по-прежнему несменный,Ведущий стихотворной темы,Поэт, торгующий молочкой,Владимир Афанасов. Точка.
18.11.2011
Тематическое
В Москве ходить пешком полезней.В порядке нервы, нет болезней.Всё видишь ты, всех замечаешь,Друзей с соседями встречаешь.
Приход весны и томность лета.Всё то, что нужно для поэта:Бродячих псов и драных кошек,Полёт шмеля и тучку мошек,
Тоску пленительных красоток,Бомжей в тряпье из грязных шмоток,Возню детей у шаткой горки,Ворону, мочащую корки,
Старушек шамканье на лавках,Качков в моднявых безрукавках.А кто катается в машинах,У тех иная вся картина!
Час пик. На МКАДе снова пробка.Моторов рёв и треск коробки.Сигналит «Мерс», играя в шашки,При взгляде на него – мурашки!
Он едет с мордою убийцы,Ну как тут не посторониться?Не ровен час достанет биту,И просто станешь ты убитый.
Впереди идёт «Жигуль»,Армянин сжимает руль.Слева движутся «Сузуки»,В них сидят такие суки!
Справа – фура, сзади – мент,Вот и весь вам контингент.Едут в этаком затореИ в «Матизе» и в «Линкоре»!
Кусок неба, реагент,Фары, бампера фрагмент,Яму, чёрный след резины —Всё, что видно из машины!
Тра-та-та, тра-та-та,Вот такая хренота.Вот – такая хренота!
4.10.2011
Кратко
Свой первый сборник стихов я напечатал в 1985 году, вернувшись с Южного Урала, где я проходил службу в рядах Советской Армии. В этот сборник вошли стихи «Юношеской лирики» и «Свердловского цикла». Я печатал на машинке «Optima», которую приобрёл в армии. Да, да, и такое было возможно. В бумажном формате A5 получилось около 100 страничек. Я их любовно склеил между собой, и эту книжонку давал читать своим друзьям. Поскольку переплёта для неё я не делал, она очень быстро истрепалась и пришла в негодность. Но это было не главное. Главное, что я заявил о себе, как о поэте. Точнее, поэте-хулигане.
Тогда я начал писать много, очень много. Чаще всего выходила халтура, но я тщательно записывал её на магнитофонные ленты, и таким образом, буквально за год, у меня появилось семь магнитоальбомов! Но потом всё пошло на спад, а после 1997 года я вообще перестал писать (одно-два произведения в год не считаются).
Зато в 2011 году что-то перещёлкнуло, и мне захотелось творить, творить так, как я никогда ещё не творил до этого. Я работал в молочной торговой компании «Балмико» торговым представителем. Я разъезжал с серьёзным или шутливым видом по магазинам и собирал у них заказы на нашу продукцию, переписывал возвраты и делал всё то, что положено делать человеку данной профессии.
Мне приходилось много ездить, а что такое ездить в Москве на своей машине, я думаю рассказывать не нужно. Это – вечные пробки. Сначала я, как и многие другие водители, злился, сердился, матерился на всё и вся. Но постепенно, я нашёл другой способ прикладывания своей энергии, и снова начал писать стихи. Написанное, я тут же забивал на телефон и рассылал смс-ками по своим коллегам и друзьям. Так появился обширный цикл «Стихи из пробок». Частично я решил показать его Вам в этой книге моих избранных произведений. Продолжим? За мной, мой читатель, за мной!
(В Архангельском литературном музее. Слева направо: моя жена Анна Сергеевна, Ваш покорный слуга, Борис Михайлович Егоров – известный поморский редактор и директор музея, гость из Северодвинска)
«Ты меня не вини, не оплакивай…»
Ты меня не вини, не оплакивай,В этой жизни земной – я покойник давно.Жизни крест пеленой заволакивает,И метелит, и вьюжит в окно.
Жизнь прошла стороною и мимо,Видно есть я большая ошибка природы.Порывался, где не проходимо,Где другой, кроме скверной, не бывает погоды.
И кропал я стихи, разбазаривал душу,В клочья нервы я рвал бедолага,Надорвался видать… Но ты всё же послушайТо, о чём я поведал бумаге.
Ведь бумага такая, она же всё стерпит,И в огне не горит рукописна,И не важно, кто водит пером: боги, черти,Время всё поглощает, как бездны кулиса.
И оно ограничено, а для поэтов,Время сжато компрессией строгой,Не успел развернуть душу ты для сонетов,Как звенят погребальные дроги.
Так не упрекай меня сурово,Ведь когда ещё сказал Сергей:«В этой жизни умирать не ново,Но и жить, конечно, не новей».
Формула затёртая, конечно,Но как лаконична и проста:Жизнь – сама собою будет вечна,А для индивида – суета!
Индивид – сам по себе не воин,Он лишь винтик пламенной машины,Изотрёт резьбу свою – уволен,И заменен сразу же другими.
Понимая суть – глушу я водку,И развязно душу лью стихами,И пою, что жизнь достала – вот как,И ору благими матюгами.
В этой жизни – жить, увы, не ново.Но и умирать ведь не новей!Что же ты, кудрявый и толковый,Не остановился? А, Сергей!
Ведь всё так же утром на опушкеСоловей поёт нас веселя…Правда, был ещё Сергеич – Пушкин,Пухом его праху будь земля!
Тоже был кудряв и не покорен,Хоть на шею не кидал петлю,Он своею пролитою кровьюНаписал в веках: «Как я люблю»!
В этой жизни умереть не сложно,Сделать жизнь – значительно трудней,Оттого так быстро и проворноПроскакали Саша и Сергей.
Кони! Привередливые кони,Носите поэтов по краю,Ведь недаром и в стихах ВолодиСлышится так явственно: «Молю!
Не несите к бездне, погодите,К чёрту пистолеты и петлю!Душу! Душу… Душу схороните,На Дантесов современных, мол, плюю».
Не послушны кони и строптивы,Не управишь ими в кабаке.Водку можно бросить! Только, милый,Не окажешься ль ты после на игле?
Слезть с неё – сложней, не та зараза,Не привычна к ней ты, русская душа!В забытье, как под крыло КАМАЗаЗанесёт. Хоть может хороша
Эта дурь. Но, ради Бога, хватит!Душу рвать и струны нерв своих.Тёзку окружали супостаты,Он кололся, чтоб не видеть их.
На заре Россия-мать в дурманеДушит души заревом надежд.Грезится о счастье всё, о манне,Край берёз, кабацкий рай невежд.
Сколько тебя Русь не полонили,Ты всегда отряхивала мерзь.Распластавши для объятий крылья,Ты спаси поэтов, не повесь.
Ты могуча Русь, но бестолкова,Ты прекрасна, хоть купаешься в дерьме.Сто путей и лишь одна дорога:Русская рулетка в кабаке.
Полонезом душу рвёт на части,И в угаре пьяном, ей же ей,Все твои, Русь, граждане – пропащи,И бездонна пропасть для коней.
Так чего ж меня винишь? Не надо.Я такой же русский, и поэт.Водка доведёт меня до ада,Но без водки жизни моей нет.
28–30.01.1998
Критическое замечание моей читательницы
Чем редок камень, тем дороже —
Природой создан за века!
В стихах искусных ценность тоже,—
Судьба созданья нелегка!
Как бриллиант лучом играя
К себе притягивает взгляд —
Из сердца в струны вырывая,
Поэт слагает строки в ряд.
А рифмоплёт сорит строкою —
Позёрство, вместо мастерства:
Бросает щедрою рукою
Осколки битого стекла!
Мой ответ
В стране, где Пушкин и Есенин жили,О мастерстве почти забыли.Заполонили графоманыУмы, эстраду и рекламы.Чтобы назвать себя ПоэтомУмения особо нету —Зарифмовать: Кричу-торчу,Добавить лозунги из «Правды»,Слегка поныть, что, мол, все – гады,Не понимают, что хочу!
И о любви поют умело,И говорят, «мол, было дело,Она меня любить хотела,Она так целовалась смело…И вечер был такой прекрасный:Сирень цвела, что дальше – ясно!Она, в кусты меня маня,Порхнула птичкою проворной…»
Строчит, ни разу не любя,Зато Поэт, зато весь модный!И «муси-пуси» приплетая,Он сам, как соловей порхает.
Но я отвлёкся, извините,Я не о том хотел писать.Позёр я! Что не говорите,Но этот факт нельзя скрывать!Красивы речи, позы смелы,Про всё-то говорю по делу,Но, что касается работы,—Так в этом хуже идиота!
Дурак – хоть как-то обучаем,Позёр – навряд ли. НескончаемЕго всесозерцальный взглядНа всё вокруг, на всех подряд!
К тому же, я ещё фигляр!Знаком мне сцены кулуар,Восторг в глазах, рукоплесканья,Где я, скорее от незнаньяВсех тонкостей работы этойЧитал открыто всему светуПародии и подражанья,Благодаря всех за вниманье.
Как молод был тогда, правдив,А как воспитан и учтив,Краснел, когда ко мне взывали,Круги внутри меня гуляли,Темнело у меня в глазах,Давленье тут же вверх скакалоИ где-то в пятках отдавало…
Опять от темы отвлекаюсь,Меня ведёт сегодня, каюсь!
Итак, в огранке бриллиант…Ручной работы филигранной.Да, радует народу взглядСвоей отделкой величавойИм можно долго любоваться,От каждой грани свет ловя,Стоять столпом и восхищаться,Все восемь чувств своих дразня.
И рифмоплёту тоже ясно,Где мастерство, а что напрасно.
Но вот, к примеру, фортепьяноОтлично от металлофона?Там скерции, форте и пьяно,А здесь – две палочки всего-то.На том играют фуги, пьесы,А на другом – одни балбесы.
Великовозрастные дядиСыграют там и здесь не глядя.И даже Моцарт, ради шутки,Стучал на инструменте жутком.
Когда б я возомнил ПоэтомПо жизни нашей называться,Я б в «Балмико» при всём при этомНе стал бы дольше оставаться.Я б бросил всё и за столешнейСидел бы в позе я неспешной.Я обивал б порог редакцийВ надежде книжкой издаваться.
Но, я – скетчист, фигляр, позёр,Пишу стишата ради смеха.И суд мой над собою скор:Я – рифмоплёт, не без успеха.Рифмую только для друзей,Не Мастер я, ну, хоть убей!
18.11.2011
