Полчаса для мамы (сборник) - Ольга Луценко

– Я, как электричество – громко засмеялся старик – Я не добрый и не злой, я просто волшебник. Потому, что очень стар.

– А в сказках Кощей всегда Красных девиц похищает! – тоже засмеялся Кирилл – А у тебя тут девиц нету!

– Девиц нету, точно, – Кощей открыл дверь. – Заходи. Девиц тут нету, уже лет пятьсот, но я ужасно коварный волшебник! Считай, что я ТЕБЯ похитил!

– А тогда, дедушка, что скажешь, если я сбегу завтра? – раззадорился Кирилл.

– Не сбежишь, – старик снял с кровати покрывало – Гнать буду, не уйдешь.

Утро ворвалось в дом стремительно, выгоняя прочь остатки ночных сумерек. Но подушка была такой мягкой, а наволочка слегка похрустывала от крахмала, что вставать совсем не хотелось. На печи мурлыкал огромных размеров кот. Вообще все в этом доме было огромным – печь, стол, лавки, кот, бабочка с красными крыльями, конь Митрофан и сам хозяин, седой старик, которого все звали Кощеем Бессмертным…

Кирилл сел на постели. Ноги до пола не доставали – кровать тоже была огромной. В доме никого не было, только часы на стене громко отбивали своё «тик-так». Дверь распахнулась. Кощей Бессмертный возник на пороге в лучах утреннего солнца, от него пахло свежескошенной травой и медом.

– Проснулся, соня? – громогласно зарокотал он. – Вставай, умывайся, будем завтракать!

Студеная вода из настоящего колодца-журавля окончательно прогнала сон, и Кирилл сидел за столом, уплетая свежую булку с молоком и медом. В самом углу, под потолком дремала все та же серая бабочка. Нарядные красные крылья ее были аккуратно прикрыты сверху бархатными, серыми, словно плащом.

– Дедушка Кощей! – в восторге воскликнул Кирилл. – Смотри, а бабочка-то не улетела!

Кощей улыбнулся:

– А куда же ей лететь? Мы с ней давно вместе живем, сроднились уже. Она, как душа в этом доме, сказку хранит…

– А кот? – Кирилл посмотрел на рыжего мурлыку.

– А что кот? Кот тоже ее знает и не обижает. Поел? Пойдем-ка, с Митрофаном прогуляемся. Или ты торопишься?

– Я? – Кирилл замялся. – Нет, я еще побуду тут немного!

Они вышли во двор. Старик вывел из загона коня, накинул на него уздечку и кивнул Кириллу:

– Пойдем!

Митрофан послушно шел ссади.

– Дедушка, – Кирилл оглянулся на гнедого с проседью коня. – А почему ты с ним гуляешь, как с собачкой, на поводке?

– Слепой он, – ответил Кощей.

– Как слепой!? Отчего слепой?

– Старый потому что, – тихо проговорил Кощей Бессмертный. – Его списали, хотели усыпить, да я не дал. Он, Митрофан-то, верой и правдой свой век людям служил, за что же его в расход? Эдак и меня списывать пора, я ведь тоже старый…

– Но ты же – Бессмертный! – Кирилл улыбнулся.

– И то верно – Бессмертный! – хитро подмигнул старик.

Солнце незаметно поднялось вверх, над лесом, выпуская свору солнечных зайчиков на березовую листву. Птичий гомон несмолкающим хором висел в воздухе, иногда его рассекала барабанная дробь дятла, присевшего позавтракать на кряжистую сосну. А вот, перекатываясь эхом, донеслось звонкое «ку-ку».

– Ну-ка, Кирилл, знаешь, что нужно спросить? – Кощей улыбнулся одними глазами.

– Дедушка! – засмеялся в ответ мальчик. – Знаю! Только я уже большой!

– А ты, все равно, спроси!

– Хорошо. – Кирилл сложил ладони у рта рупором – Кукушка, Кукушка! Сколько мне лет жить?

Кукушка громко и непрерывно залилась своим «ку-ку» на весь лес, подключая к этому подружек.

– О! Это хорошо! – Кощей потрепал Митрофана по крепкой шее. – Долгий век проживешь и не один будешь!

– Дедушка Кощей! – прищурился Кирилл – А ну-ка теперь ты спроси!

– Да как же я? – старик вдруг перестал улыбаться. – Она со счету собьется…

– А ты все равно, спроси! – приставал Кирилл.

– Эй! Подружка Кукушка! – громко, но как-то грустно, позвал Кощей. – Сколько мне жить осталось?

Кукушка вовсе не по-птичьи фыркнула и улетела.

– Дедушка! – расстроился Кирилл – Ты еще спроси! Это она куковать устала!

– Нет, Кирилл. – сказал старик – Это она просто не знает, что сказать. Видать, я чужой век живу, я же – Бессмертный…

Они вышли на поляну. Прямо посередине виднелись заросший крапивой деревянный настил, ведущий к каким-то замшелым опорам.

– Что это? – спросил Кирилл.

– Это старый мост, – ответил Кощей. – Точнее – то, что от него осталось. Когда-то здесь проходила дорога, люди ездили в город. А потом построили новый мост, выше по реке. Ты по нему проезжал, когда к нам ехал. А старый мост стал не нужен, вот он и развалился со временем…Все старое разваливается, но больше от ненадобности, чем от времени…

– А почему новый мост построили так далеко? Здесь же ближе было бы до станции!

– А потому, что здесь лес, деревья большие, старые. Новую дорогу трудно было бы здесь прокладывать.

Кирилл подошел к самому краю широкого, заросшего кустарником и крапивой, оврага. Далеко внизу, среди камней, протекала речка. Под новым мостом она текла широко, полноводно, радуя отдыхающих песчаными пляжами. А здесь она, словно пряталась от людей в зеленых зарослях, перескакивала с камня на камень, звонко отзываясь эхом по всему оврагу. Остатки старого, деревянного моста возвышались над оврагом, пугая своей дряхлостью.

Кощей подошел к мальчику:

– Ты, Кирюша, не ходи туда. Никогда не ходи. Настил старый, трухлявый – враз сорвешься. А внизу – камни.

– Да я и не собирался, – тихо сказал Кирилл. – Просто смотрю.

– Пойдем домой, – старик опустил свою ладонь на плечо мальчика. – Обедать пора.

Сидя за дубовым столом и уплетая, приготовленные в русской печке щи, Кирилл взглянул на Кощея и спросил:

– Дедушка Кощей, а можно я у тебя немножко побуду?

Старик наклонил голову, пряча в седую бороду улыбку:

– Я же тебе говорил, что сам не захочешь уйти…

– Вот только как же баба Вика? – спохватился мальчик.

– А я еще утром Галинку к ней отправил с запиской, – пророкотал в ответ Кощей.

– Дедушка, а зачем тебе нужен отбеленный холст и бечевка? – Кирилл вспомнил передачи от Водяного и Бабы Яги.

– Холст – для парусов, бечевка – для вантов, – старик встал из-за стола. – Пойдем, покажу.

Кощей открыл дверь в соседнюю комнату. Это была небольшая светелка, с такими же бревенчатыми стенами, с огромным окном от пола до потолка. У стены напротив возвышался стеллаж с инструментами, на самом верху которого стоял красивый резной ларец с огромным навесным замком. Но главным было другое! На столе, по середине комнаты, в стапелях, как на судоверфи, стоял почти настоящий парусный корабль! Он был еще не закончен: свежевыструганные мачты с нетерпением ждали свои паруса. Словно сотни маленьких плотников отложили свои дела и ушли перекусить. Корабль был большой, размером почти во весь стол. Кирилл замер на пороге, открыв рот.

– Поможешь? – спросил Кощей, разворачивая отбеленный холст.

Кирилл смог только кивнуть головой, не в силах оторвать взгляд от резных бортов судна.

Потом они вместе кроили паруса, покрывали лаком мачты, закрепляли якорную цепь.

– Дедушка, ты долго строишь этот корабль? – поинтересовался Кирилл.

– Долго, – вздохнул старик. – Но мне некуда спешить – я же Бессмертный!

– А в сказке у Кощея всегда секрет есть, где смерть его захоронена! – засмеялся мальчик. – У тебя, наверное, волшебная игла во-о-он в том ларце лежит, на полке?

– В том ларце, Кирюша, самая большая тайна моей жизни спрятана, – старик опустился на лавку. – И нет ключа к тому замку! Вот ежели меня не станет, замок сам откроется!

– Это как же тебя не станет, ты же Бессмертный?

– Так-то оно так, но в сказках кто-нибудь всегда находит Кощееву смерть…

– Дедушка, – Кирилл присел рядом. – А ты её… надежно спрятал?… Ну, смерть-то?…

– Да я и не прятал ее! – звучно засмеялся Кощей Бессмертный – Часы на стене видел? Надо всегда гирю подтягивать, чтобы они шли. Вот покуда они идут, до тех пор я жив. Как остановятся часы, так меня враз и не станет!

Кирилл опрометью метнулся в соседнюю комнату. Часы ровно и громко тикали. Гиря не опустилась еще и до середины. Кот спал на печи. Бабочка сидела в углу под потолком. Мальчик облегченно вздохнул. А старик улыбался, глядя на раскроенные паруса.

Неделя пролетела незаметно. Кирилл с Кощеем собирали мед в ульях, гуляли со слепым Митрофаном, строили корабль и рассказывали друг другу самые интересные истории… Однажды Кирилл рассказал старику про отца. Рассказал, как он хотел поехать к морю, как ждал этого лета, а потом все оказалось не так. Еще сказал, что каждый день ждет от отца письма, надеется, что тот вспомнит о нем и позовет с собой на море… Кощей Бессмертный глубоко вздохнул и медленно проговорил:

– Ты, Кирюша не держи на него обиды… Не оставляй горечь в своем сердце… Уже вечер скоро, пойдем посидим на крыльце… А завтра утром ты пойдешь домой, к бабушке Вике, поможешь ей по хозяйству. Освободишься – опять ко мне прибегай, паруса налаживать будем, палубу лаком покрывать. Ну, а письмо… Ты не сильно его жди.