Я, властелин - Александр Левченко

— Фабет, Ларко и Зео — быстрее за вон ту глыбу, Жонн и Котилис — за мной!

Мы достигаем скалистой стены достаточно быстро, и, прежде чем приняться за своих спутников, я бросаю мгновенный взгляд на валун. Там будто бы все благополучно. Тогда укладываю Жонна с Котилисом под откосом головами друг к другу и ложусь на них сверху. Короткое ожидание — и неподалеку от нашего укрытия с бодрым стуком проносится первый небольшой камушек, а ещё через минуту-другую вокруг беснуется самый настоящий ад.

Как не готовил я себя ко всевозможным неожиданностям на пути к Дому Бессмертных, но никогда даже не подозревал, что одна из них способна вызывать такие жуткие ощущения. Голова едва не раскалывается от невероятного грохота, густой занавес пыли не дает дохнуть, а сердце просто замирает от мощных ударов, под которыми содрогается земля. Однако пока что большие камни обходят место, где мы лежим, стороной, обломки среднего калибра пролетают над нами без какого-либо вреда, и только мелкие, в особенности те, что начинают терять скорость, проносятся в опасной близости от меня. Но вдруг я слышу нарастающие глухие удары, и тут будто кто-то кричит прямо в ухо: «Берегись, берегись!!!». Я весь съеживаюсь и ещё крепче прижимаюсь к своим товарищам, как вдруг что-то исполинское грохается совсем рядом с такой силой, что нас аж приподнимает в воздух! Я ещё не успеваю судорожно перевести дыхание, как с ужасом ощущаю, что мои ноги почему-то поднимаются вверх и неожиданно падают коленами на что-то твердое. Жонн!!! Он выскакивает из-под меня и с сумасшедшим криком бросается прочь. «Жонн, обратно!!!» — неистово визжу я куда-то в спину Котилису, не в состоянии ни на волосок поднять голову. Но никаких возгласов больше не слышно, а вокруг продолжает греметь камнепад.

Тяжело было поверить, что весь этот ужас когда-то может закончиться, но вот в конце концов над склоном снова повисает тишина. Мы с Котилисом поднимаемся на ноги и, шатаясь, будто пьяные, молча отряхиваем одежду. Вскоре подходят наши товарищи, и я слышу растерянный голос Ларко:

— Нуки, неужели это все на самом деле… Я надеялся, что мне просто привиделось…

Наибольшее, чего я сейчас хочу, — это немного посидеть с закрытыми глазами под откосом, прислонившись спиной к скале, однако быстро овладеваю собой и отвечаю:

— Нужно его найти…

Находим мы Жонна, или точнее, то, что осталось от него, достаточно быстро. «Неужели он надеялся уцелеть в такой мясорубке? — медленно проползает в моей голове, пока я тупо смотрю на изуродованное тело. — Да нет, просто он потерял над собой контроль… Но почему, почему я поделил их именно так?». Последняя мысль приходит абсолютно неожиданно, я даже невольно взмахиваю рукой, чтобы её отогнать, и, вернувшись к действительности, заявляю:

— Мои полномочия не дают мне права решать судьбу Похода, и поэтому я вынужден обратиться к вам с вопросом: что делать дальше? Вернуться обратно или продолжить нашу миссию? Прошу всех высказать свое мнение.

— Да что там думать, только вперед! — сразу же восклицает Зео. — Я не понимаю, в чем здесь может быть проблема?!

— Зео прав, — поддерживает коллегу Фабет.

— Но ведь мы не можем так оставить Жонна, — неуверенно отзывается Ларко.

— Мы его похороним, — отмахивается Зео.

— Господин Котилис! — должен напомнить я последнему претенденту, который в очередной раз борется с самим собой, решая, какой ответ больше к лицу высокородному человеку. Он все ещё колеблется, но в конце концов, бросив взгляд на скривившегося Зео, бросает:

— Продолжаем Поход.

Что ж, я их понимаю. Бедняга Жонн, придется тебе остаться здесь, в неуютной, в спешке устроенной могиле. Я опускаюсь неподалеку от погибшего и начинаю руками разгребать каменистый грунт. Котилис, вздохнув, отправляется мне на помощь, но неосторожный взгляд на обезображенное тело совсем ещё недавно живого товарища заставляет его отскочить в сторону и извергнуть из себя весь завтрак. Я продолжаю свою работу сам, и лишь закончив, взглядом прошу помощи, чтобы не тащить труп Жонна по камням, как мешок. Ларко в это время успокаивает Котилиса, Фабет отворачивается, и один только Зео, бросив на коллег пренебрежительный взгляд, составляет мне компанию. Засыпаем яму уже все вместе, и вскоре на склоне появляется небольшой каменный бугорок, возле которого мы бормочем поминальные молитвы. Последние почести погибшему — и наша маленькая группа трогается дальше.

Всю дорогу я стараюсь ничего не думать, но один коварный вопрос никак не дает покоя: «Почему ты разделил их именно так?». Я то отгоняю его от себя, то раздраженно отбиваюсь: «Ну какая разница, и так все не могли поместиться под глыбой!», а в голове уже крутится идиотское: «Ты сразу разделил их на более и менее достойных».

Это бессмыслица приковывает к себе все мое внимание, и поэтому вечером, присев в конце концов возле костра, я не чувствую ничего подозрительного в вопросе Ларко:

— Нуки, а почему случаются такие камнепады?

— Понимаете, господин Ларко, — отвечаю без всякой задней мысли, — там по соседству есть две высокие скалы, которые под влиянием ветра, солнца и воды постоянно разрушаются, и камни с них осыпаются на вон тот склон, а дальше медленно сползают к подножью. Но иногда случается, что один или несколько обломков начинают катиться, нарушают равновесие других, и тогда может произойти камнепад.

— Преимущественно это случается, — решает поддержать свое реноме Котилис, — во время ураганов, сильных ливней, землетрясений, других природных катаклизмов…

— Или… — неожиданно я чувствую, как внутри все замирает, легким не хватает воздуха, а в горле застревает отвратительный клубок, — или в результате чьей-то целенаправленной деятельности…

— Вы допускаете, Нуки, что кто-то преднамеренно?.. — Ларко, похоже, совсем не удивляет моя догадка.

— А что же остается делать, если сегодня не было ни ветра, ни дождя… — пожимаю плечами, все ещё не понимая, как такая естественная мысль не пришла в голову раньше.

— Но это же невозможно! — обрывает меня Фабет. — Кто посмеет напасть на участников Похода Властелина?!

— Таорийцы, вот кто! — восклицает Зео, и его лицо мигом приобретает свирепое выражение. — Мало ещё их, сволочей, истребили! Дайте мне только возможность, и я раздавлю это осиное гнездо, а каждого уцелевшего заставлю на животе вымалывать себе жизнь!

— Неужели вы думаете, Зео, что насилие способно решить все проблемы? неодобрительно смотрит на него Ларко.

— А что же, по-вашему, еще?! — даже удивляется такой наивности Зео. Кажется, вся история Перена и остального мира учит нас как раз этому!