Основания русской истории - Андрей Никитин

И в заключение еще одно замечание. За два последних столетия сочинения по русской истории оказались заполнены «мусором»,

10____________________

широкое распространение которого даже в справочных изданиях начинает влиять уже на результаты исторических исследований и на их концептуальную окраску. Это касается имен, прозвищ и топонимов, традиционно искажаемых историками.

Достаточно перелистать десяток современных исторических работ, чтобы увидеть вместо Нестера (как называл себя и как звали инока Киево-Печерского монастыря, в котором мы продолжаем видеть автора ПВЛ) - «Нестора», вместо Тмуторокана/Тмутороканя - «ТьмутАрАкань» (причем даже на обложке монографии, посвященной надписи 1068 г., где четко выбито ТъмутОрОканя), не говоря уже о Ярославе «Осмомысле» и Иване «Грозном», которых никогда их современники так не называли потому, что все (за исключением определения "осмомысл" - правильно "осномысл", т.е. 'мудрый, острого ума человек', заимствованного из текста «Слова о полку Игореве») такие прозвища, в том числе и «Грозный», впервые появляются в Царском титулярнике 1672 г., т.е. не ранее последней трети XVII в. А ведь использование таких определений является, по сути дела, фальсификацией исторического источника, вызванной небрежностью и равнодушием к точности, о чем приходится всякий раз напоминать читателю.

Освобождаться от подобного мусора, как и от разного рода мифологем и приблизительности фактов, привыкнув к точности дефиниций, необходимо каждому человеку, в особенности профессиональным исследователям русской истории, которым, в первую очередь, я адресую эту книгу, одновременно напоминая слова польского писателя Станислава Лема о том, что «главной обязанностью ученого является определять не масштаб познанного - оно говорит само за себя, - но размеры еще не познанного».

Апрель 2000 г.

Андрей Никитин

ПРЕДПОСЫЛКИ И ПРИНЦИПЫ

«Повести временных лет» в определенном смысле не повезло. Несмотря на обширные исследования, выполненные сначала АА.Шахматовым по изучению летописного свода, лежащего в основе всей отечественной историографии, а затем такими его критиками и последователями, как В.М.Истрин, Н.К.Никольский, М.Д.Приселков, А.Н.Насонов, Л.В.Черепнин, Д.СЛихачев, М.Х.Алешковский, М.Н.Тихомиров, Б.А.Рыбаков, А.Г.Кузьмин и многими другими историками, вопросы достоверности его сведений, в особенности ранних известий, охватывающих события IX-X вв., остаются до сих пор дискуссионными. Причина тому коренится в двух обстоятельствах. Первое из них заключается в том, что выводы Шахматова, во многих случаях весьма спорные и предположительные, представляются многим уже доказанными, почему они и не подвергаются проверке, пересмотру и дальнейшему исследованию. С другой стороны, большинство историков обращаются к ПВЛ в целом или к отдельным ее известиям с позиций того или иного конкретного вопроса, причем их внимание направлено, по большей части, на события второй половины XI или начала XII века. Что же касается предшествующего периода, то, за исключением вопроса о «крещении Руси» Владимиром и связанных с этим обстоятельств или вопроса о времени и целях поездки княгини Ольги в Константинополь, известия ПВЛ привлекаются обычно для иллюстрации и обоснования положения, выдвигаемого историком, но не как объект формального или системного анализа.

Повинен в этом до некоторой степени тот же А.А. Шахматов, успевший за время своей недолгой, хотя и в высшей степени плодотворной жизни утвердить представление о трех редакциях ПВЛ, принадлежащих 1) монаху Киево-Печерского монастыря Нестору (наст. имя - Нестер), который работал до 1113 г., 2) игумену Выдубицкого монастыря Сильвестру, который переписал текст Нестера/Нестора и довел его до 1116 г., и 3) редактору 1118г. Вместе с тем, анализируя состав ПВЛ, Шахматов выдвинул и обосновал гипотезу о двух предшествующих ПВЛ сводах - «На14____________________

чальном», созданном в 1093-1095 гг. в Киево-Печерском монастыре игуменом Иоанном, и «Древнейшем», созданном в том же монастыре в 1073 г. Никоном. Уверенность историка в существовании Начального киевского свода 1095 г. опиралась на сравнение текста ПВЛ в составе южнорусского летописания (списки Лаврентьевский, Переяславля-Суздальского, Ипатьевский и др.) с тем, как он представлен в Новгородской первой летописи в списках Синодальном, Комиссионном и др. Этот последний вид Шахматов считал непосредственно восходящим к дефектному экземпляру Начального киевского свода, которым воспользовался для создания первой редакции ПВЛ Нестер/Нестор и где отсутствовали заимствования из хроники Георгия Амартола, «Сказание о грамоте словенской», тексты договоров с греками, народные легенды, сказания (об апостоле Андрее, смерти Олега, сожжения Коростеня/Искростеня Ольгой, единоборстве отрока с печенегом) и пр.1

Реконструируя состав гипотетических сводов, предшествующих ПВЛ, Шахматов подтвердил уже сложившееся к тому времени мнение, что некогда этот текст не имел сплошных годовых дат, «сетка» которых была создана Нестером/Нестором, превратившего тем самым повествование о прошлом Русской земли в собственно летопись. Согласно Шахматову, этому же автору принадлежит так называемая «варяжская легенда» о призвании Рюрика с братьями и введение в череду русских князей Олега, на которого были перенесены черты Игоря, многочисленные вставки из хроники Амартола, насыщение текста разнообразным фольклорным материалом, а также устными рассказами о прошлом его современников.

Оставляя в стороне частный, теперь безусловно решенный не в пользу Шахматова вопрос о взаимоотношении известного нам текста ПВЛ с НПЛ, надо признать, что ученый сумел достаточно убедительно аргументировать намеченные им рубежи древнерусского (южнорусского) летописания, открыв путь в этом направлении последующим историкам, которые стали находить в ПВЛ следы еще более ранних сводов - 1068, 1039 и даже 996-997 гг.2, при этом сохранив все положения Шахматова о «норманизме» Нестера/Нестора, его «хронометрии» и пр. Соот____________________

1 Шахматов А.А. Киевский начальный свод 1095 года. //А.А.Шахматов. 1864-1920. Сборник статей и материалов. М.-Л., 1947, с. 150-154.

2 Черепнин Л.В. «Повесть временных лет», ее редакции и предшествующие ей летописные своды. // ИЗ, т.25, М.-Л., 1948, с. 293-333; Рыбаков Б.А. Древняя Русь. Сказания. Былины. Летописи. М., 1963, с. 188-189.

ПРЕДПОСЫЛКИ И ПРИНЦИПЫ____________________

15

ветственно, под сомнение была поставлена атрибуция свода 1095 г. как «свода игумена Иоанна» и свода 1073 как «свода Никона», но, наряду с этим, была развернута аргументация в пользу существования «летописания Изяслава» 3, влившегося позднее в Начальный свод, что, в свою очередь, поставило вопрос о наличии уже во второй половине XI в. параллельных ветвей русского летописания, отразившихся в ПВЛ.

Разобраться с аргументацией исследователей, оценить обоснованность очередной точки зрения на проблемы сложения ПВЛ в целом, принять или отвергнуть достоверность того или иного известия, относящегося к раннему периоду русской истории, однако не находящего подтверждения из-за отсутствия альтернативных источников, можно только разобравшись в том, что собой представляют тексты, вошедшие в состав ПВЛ, определив время их возникновения, соотношение с другими, уже внелетописными текстами, проверив ими реальность содержащихся в ПВЛ данных, чтобы реконструировать процесс сложения памятника, его хронологические рубежи и вероятный первоначальный объем. Наконец, и это, может быть, самое главное, следует раз и навсегда выяснить, какое содержание автор/авторы ПВЛ вкладывали в тот или иной этноним, использованный ими в повествовании, а, соответственно, и временные границы его бытования в текстах.

Задача оказывается достаточно сложной по многим причинам. Традиционно, и это лучше всего видно на примере самого А.А.Шахматова, исследователи ПВЛ обращаются в первую очередь к спискам наиболее древним, т.е. Лаврентьевскому списку 1377 г. 4 и Синодальному списку НПЛ середины XIV в., полагая их тексты наиболее сохранными. Однако теперь известно, что Синодальный список НПЛ содержит не Начальный киевский свод, а сокращенную переработку дефектного списка ПВЛ, тог____________________

3 Алешковский М.Х. Повесть временных лет. Судьба литературного произведения в древней Руси. М., 1971, с. 69-70. Мысль о возможности «свода Изяслава», предшествовавшего своду Нестора, была высказана еще В.М.Истриным (Истрин В.М. Хроника Георгия Амартола в древнем славянорусском переводе, т. II. Пп, 1922, с. 306).

4 Под этим же углом зрения была выполнена и работа О.В.Творогова, посвященная словарному фонду ПВЛ (Творогов О.В. Лексический состав «Повести временных лет». Киев, 1984), где всё внимание было уделено Лаврентьевскому списку, тогда как Ипатьевский, не менее важный, представлен только статьями 1110-1117 гг., в результате чего действительный объем лексики представлен далеко не в полной мере.