Три богатыря и Чурило Пленкович - Дмитрий Любченко

И на отворившейся вниз дверце появился небольшой барабан «Поля чудес».

Заржала от испуга лошадь, дернулась от говорящего дерева и помчалась прочь. А у самого Чурилы Пленковича от испугу даже дух перехватило, не знает, что и молвить дереву. Стоит, разинув рот, смотрит в открывшееся черное окошко, да только ресницами и хлопает.

– Дерево говорящее! Ух ты! – решил Колыван привести в чувство Чурилу Пленковича. – А я тут как-то видывал коня говорящего. Тоже дар речи сначала потерял, а потом ничего, попустило.

– Не, не буду ни во что я играть, – наконец отозвался Чурило Пленкович, – знаем мы вашу русскую рулетку как облупленную.

Не думал Колыван, что Чурило Пленкович играть откажется. Эх, пропали его денежки десять тысяч, подумал он. Даже затылок стал чесать, как дальше-то быть.

– Ну, нет так нет, – ничуть не огорчилось дерево. – Только как же вы своего коня вернете?

– А и вправду, Чурило Пленкович, где мы коня сыщем? – обрадовался такому вопросу Колыван.

– И я вижу, у вас серьезные проблемы, – продолжало дерево, – могу помочь коня вернуть.

– Это как? – с недоверием отозвался Чурило Пленкович.

– А у меня есть два помощника. Вот они коня вашего и сыщут. Но вы ж понимаете, такая услуга здесь, в дремучем лесу, не за спасибо.

– Хм, твои условия?

– Так, играть не хотите и ладно. Но молва ходит, ты хочешь в Киеве представления устроить, народ повеселить. Заработаешь много денег русских. А потом что собираешься делать?

– Домой возвращаться.

– С рублями? Ха-ха! Чай, у тебя дома в ходу евро и доллары. А где рубли менять будешь на валюту? Предлагаю выгодный обменный курс. В накладе не будешь! Чем больше денег, тем меньше курс.

Задумался Чурило Пленкович. А Колыван ему:

– Я в иностранных делах не шибко разумею. Один раз попытался бизнес провернуть с фарфоровыми кошками-копилками, да прогорел. А всё потому, что негде у нас валюту на рубли поменять – князь Владимир строго-настрого запретил хождение иностранной валюты, даже все обменные избы позакрывал. Так что это дерево – единственный шанс, другого не будет.

– Ладно, – говорит Чурило Пленкович дубу ветвистому. – Деньги поменяем. Только с конем что делать будем?

Тут из гущи лесной появились два вышибалы – молодцы один в один, как на подбор. Плечистые, мускулистые. У каждого в руке по дубине, а свободными руками ведут за уздечку коня Чурилы Пленковича.

– Твоя лошадь? Только мы тебе ее просто так не отдадим. Выкуп давай!

– Но у меня сейчас нет денег. Всё мое имущество для представлений едет отдельной телегой, – начал оправдываться Чурило Пленкович.

– Тогда это наша лошадь!

– Ну что вы, ребята! – вмешалось в разговор дерево. – Ну что же вы так с гостем-то нашим! Нету у него сейчас с собой денег, и играть со мной ему не на что. Понимаю. Но это кто с тобой? Меняешь его на коня?

– Меняю! – не задумываясь, ответил Чурило Пленкович.

У Колывана аж челюсть отвисла, и глаза округлились от такого поворота событий. И не успел он даже и слува молвить, как оказался в руках двух вышибал, а Чурило Пленкович – с конем. Тот тут же вскочил на коня и пустился прочь.

– Учти! – крикнуло ему дерево вдогонку. – Мои помощники будут следить за тобой, чтобы ты на обратном пути мимо меня не проехал!

Ускакал в чащу лесную Чурило Пленкович, не оглядываясь, а Колыван чуть ли не в слезы:

– Пусти меня, дерево! Ты же мне что обещало? Ты же мне десять тысяч обещало. Я-то тебе зачем?

Отпустили его два вышибала, к дереву подвели.

– Видишь ли, – говорит ему дерево. – Не смог Чурило Пленкович сыграть со мной. Ну да ничего. Еще сыграет. А уговор дороже денег. Бери свои десять тысяч. И тут же в черном окошке сначала зазвенели, а потом показались золотые монеты.

Начал их было Колыван по карманам рассовывать, да больше уже и некуда совать. Карманы оттопырились, потяжелели. Даже в шапку больше не вмещаются.

– Что же мне делать с остальными деньгами, куда их рассовывать? – сам у себя спрашивает Колыван.

– Не знаю, твое дело! – ответило дерево. – Коль больше некуда, я здесь ни при чем. Как хочешь!

И дверца в стволе дерева быстро закрылась. Тут же исчезли в гуще лесной два вышибалы, и остался Колыван один перед дубом. Постоял-постоял Колыван, да и поплелся куда глаза глядят. Обратно в избу к Бабе Яге с долгами расплачиваться.

– Эх, скучно мне, Юлий! – развалившись на подоконнике у окна в своих царских хоромах, разговаривал с конем говорящим Владимир, князь киевский и всея Руси. – Вот смотрю я на Русь и народ православный и думаю, как еще ему жизнь улучшить, ведь столько он бед натерпелся, ох, сколько он намучился. Только и успевай отбиваться от нашествия врагов-басурманов всяческих то слева, то справа. Теперь вот крестоносцы стали досаждать. Сговорились они, что ли? Вот послал трех богатырей защищать землю русскую от них, и кто следующий будет? Кстати, Юлий, тебе они ничего не говорили, когда вернутся?

– Народ говорит, скоро будут.

– Хоть бы предупредили, когда возвращаются. Я бы их встретил празднествами та салютами. А так поди узнай, когда они возвратятся! Так вот. Решил я, Юлий, начать писать летопись историческую.

– Это как? – удивился конь говорящий.

– Историю земли русской писать надобно. Как бы поздно не было. Если сам не напишешь, напишут за тебя другие, себя не забудут, а обо мне и слова не скажут!

– Да ты что, князь! – удивился Юлий. – Как же тебя не забыть-то? Ты же главный участник всех этих событий. Не будь твоих приключе… э-э-э, подвигов, так и половины писать нечего было бы!

Взбеленился Владимир, князь Киевский:

– Молчи, конь говорящий! Много ты знаешь! Ты видишь всемирную историю только из окна моих замков княжеских, ну или из боярской думы, когда боярские совещания стенографируешь. Что видел ты последние годы из своей библиотеки?.. О! Идея! Придумал! Вот ты и будешь писать с моих слов всю историю Руси Киевской!

– Я?! Да у меня все копыта отвалятся, пока я ее напишу! Не-е-е, я так долго писать не смогу! Я заведующий княжеской библиотекой, книги там всякие, журналы, архивы, делопроизводство и учет… Конь-летописец! Князь, да это же смешно! Что потомки-то скажут? Кстати, у меня ревматизм развился от сырой и пыльной библиотеки. Это от долгого стояния у книжных полок. Все на ногах да на ногах, с утра до вчера, – заупрямился Юлий. – Ой-ой-ой! Какая острая боль в суставах!

И Юлий сразу стал хромать на все четыре ноги и копытами показывать Владимиру, где и что у него болит от ревматизма.

Задумался князь Владимир. Стал ходить взад-вперед по залу.

– Нет, Юлий! Писать все равно надо! Больше некому. Ты у нас грамоте обучен, латинский знаешь, троянскому коню родственник. Поставим компрессы, примочки там всякие. Пару-тройку уколов под хвост или еще куда, где лекари укажут. Так что тебе и карты, э-э-э, перо в руки. Ну или в копыта.

Нахмурился Юлий. Еле ковыляя, доплелся до стула княжеского, уселся в нем, морщится от мнимой боли, одним копытом ногу растирает, вторым копытом за ухом чешет, думает, как отговорить князя Владимира от этой затеи.

– Моисея, что ли, уговорить? У него зубы во рту золотые еще со времен победы Алеши Поповича над Тугариным-змеем, пусть отрабатывает, осел… Слушай, князь! – обрадовался тут Юлий. – Так ведь жена Ильи Муромца, Аленушка, у нас ведь журналистка, статьи там всякие пишет, интервью берет. Кстати, да и летопись какую-то пишет. Кажется, «Будни русских героев» называется. Вот ты ее и позови! Она твою историю лучше всех напишет! Ну а я, если чего, так и быть, я подсоблю ей с историческими событиями, фактами да комментариями.

– Точно, Юлий! Как я и сам не догадался. Зови сюда прислугу, сейчас же пошлем за ней.

Вскочил с трона Юлий как ни в чем не бывало, метнулся к двери, открыл ее:

– Эй, любезнейший, князь зовет указания давать!

В зал вошел по внешнему виду как боярин.

– Милейший, – строгим голосом обратился князь Владимир к боярину, – А ну-ка, срочно доставь ко мне Алену, жену богатыря Ильи Муромца, ну ты знаешь. И пусть сразу прихватит с собой перо, чернила да бумаги побольше. Ну и свечи пусть возьмет с собой, чтобы и вечером время зря не терять.

– Князь, весь народ киевский за городом, – с поклоном ответил боярин. – Там аттракционы сооружают, сегодня открытие, и она может быть там. Велеть закрыть аттракционы, чтобы ее быстро найти в людской толпе?

– Ух ты! Аттракционы! – и Юлий захлопал в копыта. – С детства не был на них.

– Какие еще «акракционы»? Где за городом? – и князь Владимир подбежал к окну и стал всматриваться вдаль. – Нет никаких акракционов!

– Аттракционов, княже! – поправил его конь говорящий.

– Тьфу ты, слово-то какое придумали! То синхрофазотроны, то аттракционы! А, как я рифму придумал? Нравится? Юлий, запиши это новое слово для потомков в будущую нашу летопись. Так где, ты говоришь, аттракционы? Опять научные опыты наши народные умельцы ставят? Они мне так весь Киев когда-нибудь сожгут. Я же запретил все обменные валютные избы! Теперь что, и аттракционы запретить? Ну так где они, эти аттракционы? И вообще, что это такое? И почему я об этом ничего не знаю?