Разбитые скрижали - Андрей Легостаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И вдруг, в разгар гневного обличения очередного оратора, Штерн открывает глаза и говорит:
— А чего? Мне понравилось…
7
На Интерпресскон-93 к нам приезжал Виктор Пелевин. Он нормальный парень и если к нему обращаешься серьезно, то слышишь в ответ серьезные слова. Но, поддерживая репутацию своих слегка сдвинутых рассказов, он избрал соответствующий образ поведения.
На четвертый день один из гостей, Сергей Фирсов из Ростова-на-Дону, обиженно сказал мне, что вот завтра уезжать, а бутылка ростовской водки, которую он специально тащил для того, чтобы распить ее с Николаевым, так и не раскупорена.
Я посмотрел на часы и махнул рукой:
— Ладно, мне нужно еще кое-что сделать, но через сорок минут я буду у тебя. Позови Сашу Диденко и ждите в твоем номере.
Захожу в номер Сергея через оговоренное время и вижу картину: на кроватях сидят Диденко, Фирсов, Горнов, кто-то еще и смотрят на Пелевина. А тот сидит за столом (на котором красуется пустая водочная бутылка), пальцы козой, он размахивает руками в стороны и жужжит.
Я глазами спрашиваю: «что происходит?»
«Сиди и молчи», — знаком показывает Диденко. Пожимаю плечами и сажусь на свободный стул. Эта медитация длилась минут пятнадцать, никто Пелевину не мешал, наоборот — смотрели на него, не отрываясь. А я, признаться честно, даже задремал от тоски.
Наконец он закончил представление на высокой ноте жужжания и эффектным пассом.
— Чувствуешь? — вопрошает Пелевин Диденко.
— Нет, — виновато отвечает тот.
— А ты? — оборачивается Виктор уже к Горнову.
— Нет.
— А ты? — к Фирсову.
— Нет.
— Ну, а ты? — это вопрос ко мне.
— Чувствую, — отвечаю.
— Во-о! — оживился Пелевин. — Видите?! Он — чувствует! И что ты чувствуешь?
— Чувствую, — отвечаю, — что водка моя уже выпита.
С тех пор Пелевин со мной не разговаривает.
8
Однажды я провожал Сидоровича от дома до автобусной остановки. Стоим ждем. Я, размышляя вслух, сказал: «Почему бы не взять бутылочку и не доехать до тебя?» Отклика не последовало и я не стал развивать тему. Через три минуты Сидор неожиданно говорит: «Уболтал, оратор! Пошли за бутылкой!»
Не знаю, сам ли он придумал, но с тех пор эта фраза в моем окружении чрезвычайно популярна.
9
О моих поездках с Сидоровичем в Москву можно многое порассказать. Как-то мы вышли из квартиры, где остановились, в десять утра, а встреча, на которую собирались, была назначена аж на полшестого вечера. Мы отправились в центр и решили позавтракать в кафе «Прага» (не в ресторане, а в кафе на первом этаже). Это было в восемьдесят девятом году, сухой закон еще не умер окончательно. И вот мы в одиннадцать сели, заказали первое, второе, третье и даже мороженое, а также бутылку сухого вина.
— Вино с четырнадцати часов, — ледяным голосом уведомила официантка.
— Вот в четырнадцать и подадите, — спокойно парировал Сидор.
Там кафе относительно недорогое и готовят очень прилично, днем посетители больше получаса не сидят. А мы сидим, заказав уже по третьему мороженому.
В четырнадцать часов нам чуть ли не под музыку приносят вино. В пятнадцать мы знаем всех официанток по именам. В шестнадцать часов та, что обслуживала нас, сказала, что если нам негде переночевать мы можем воспользоваться ее гостеприимством. Мы бы посидели и еще, но время подпирало. Швейцар подал нам куртки и распахнул двери.
Это все ерунда, если бы года через полтора (не меньше!) мы бы снова не пошли в «Прагу». Времени было мало и мы только позавтракали. Когда выходили, швейцар, открывая дверь, сказал:
— Чего-то вы рано уходите в этот раз…
10
В один из приездов в Москву, в восемьдесят девятом году, сделав все дела, мы с Сидором решили посетить их знаменитый пивной бар «Жигули», что на углу Калининского. Пришли, выпили по кружке-второй. Надо в туалет. А там вход — двадцать копеек. В пивном-то баре! Ну, заплатили. Вернулись за столик, заказали официанту сразу восемь кувшинов пива и закуски. Дождавшись заказа, заплатили и, едва взяв все в руки, направились в туалет. Честно отдав сорок копеек расставили наше богатство на поребрике у раковин и часа три наслаждались общением друг с другом. Время от времени нами восхищались другие посетители и кое-то даже последовал нашему примеру.
Самое смешное, что когда мы пришли в «Жигули» на следующий день (не собирались, случайно вышло), то туалет уже был бесплатным!
11
Я не любитель эльфийских тусовок и игрищ, хотя и против ничего не имею. Но один случай на меня произвел впечатление. Было это в начале девяностых, в Москве, на квартире Юры Симецкого. До поезда оставалось полдня, все дела сделаны и пили чай с одним фэном из провинции (больше я его никогда в жизни не встречал и имени, к сожалению, не запомнил). Он только что вернулся с одного из первых эльфийских конов, что проходил в Красноярске и часа три рассказывал. Меня удивило, что участников кона он называл не по реальным именам, а по ролям: Гэндальф и как-то там еще.
Сидор тогда катался на все коны, но в Красноярске не был и слушал с интересом. Вдруг рассказ доходит до точки:
— …из кустов выскочил тролль и сожрал его! — Зная уже, что мне надо называть имена людей, если я с ними знаком, он поясняет: — Троллем был Михаил Якубовский.
— Во, — говорю я Сидору, — Миша был, несмотря на возраст, а ты не поехал?
— Правильно, — отвечает Саша, — он был троллем, лежал целый день под кустом и водку пьянствовал. Иногда вылезал, когда заскучает, и жрал прохожих. Только роль тролля одна была, я узнавал…
12
Во время одного из традиционных шашлыков Сидоровича на Финском заливе, накрапывал дождик. Когда проходили к привычному месту, видели метрах в десяти от дороги беседку. И Олексенко пришла в голову идея выкопать ее и притащить к костру. Он потихоньку умыкнул у Сидора лопату и сгоношил нескольких фэнов. Копали долго, пока не дорылись до бетонного фундамента. А Сидор не мог найти срочно понадобившуюся лопату. Тут как раз и Олексенко с ней идет.
— Зачем взял лопату? — заорал на него Сидор.
— Догадайся с трех раз, — ответил Олексенко.
— Кретин, — только и нашел в себе силы выдавить гневный Сидор.
— И как только ты догадался? — горестно согласился Олексенко, отдавая зазубренную лопату.
13
На Аэлите-91 мы со Святославом Логиновым после торжественного открытия пошли пешком до общаги и круто разговорились по душам. Я остановился в номере вместе с Сидором, Ларионовым и кем-то еще. Ну я и договорился с Олексенко, что тихо переночую на его кровати, а он на моей — все равно ж в нашем номере сидит.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
