Мистерия мести (антология) - Вадим Панов

— В Сибири.

Название вызвало у Леночки смутные ассоциации. Она наморщила лобик, пару раз подняла и опустила длинные, как хвост павиана, ресницы и наконец справилась:

— Сайберия! Конечно! Папа много раз бывал в Сайберии, у него там мощные бизнес-интересы. — Совершив интеллектуальное усилие, она вновь расслабилась и вернулась к томным, интонационно незаконченным фразам: — И муж туда ездит… По алмазной линии… А я — нет, я Сайберию только в глобусе видела… Я стопроцентная горожанка.

Разговор с горожанкой Изельшприц состоялся в модном СПА на одной из центральных московских улиц. Уделить мне время где-то ещё Леночка не сумела ввиду немыслимой занятости: обед с подругами, поход по магазинам и подготовка к вечеринке отняли у бедняжки всё свободное время. Да и на встречу с «каким-то там детективом» Леночка согласилась только потому, что директор Мальцев лично позвонил и пробубнил в трубку распоряжение оказывать мне полное содействие, а просьбам господина директора, как я знал на собственном опыте, отказывать затруднительно.

К тому же — и это гражданка Изельшприц сообразила уже во время встречи — я мог предоставить дополнительные факты о расследовании, способные придать новое дыхание старым сплетням.

Одним словом, их интересы чудесным образом совпали прямо в СПА — неплохое начало для новой главы в романе о крутом детективе. Чёрт! Не стать ли мне писателем на досуге? Или писателем досуга? Или…

Не отвлекаться.

Короче, горожанка Изельшприц расположилась в удобнейшем кресле, всеми ногтями отдавшись дипломированным работницам гламурного маникюра, а я рядом, на табурете, приставучий, как жвачка на этом же самом предмете мебели.

— Так вот… Тина, как ты уже понял, из простых, но бойких, поднялась решительно. А когда она дядю Володю взяла, вся Москва просто рухнула…

— Согласен, неожиданно получилось, — пробормотал я с понимающим видом.

Надо же было среагировать.

— Ты не в теме, — отмахнулась Леночка. А поскольку её руками занимались, отмахиваться от меня пришлось головой. Потому что хвоста у этой лошади не было. Или она на нём сидела. — Дядя Володя с тётей Инной тридцать лет прожил, он пылинки с неё сдувал, таскал за собой всюду, любовался, как куклой, все думали, так и помрёт с ней. А Тина — раз, и в дамки! То есть — в папки. Осторожнее! — Горожанка Изельшприц бросила злобный взгляд на провинившуюся маникюрщицу. — Нежнее, сволочь!

Женщина робко кивнула.

— Дядя Володя — это директор Мальцев?

— Ты не знаешь, как его зовут?

— Знаю.

— Я его крестница, — высокомерно сообщила Леночка. — Так что мне можно.

Судя по всему — можно всё. Или почти всё.

— Какой была Тина? — осторожно осведомился я, стараясь не ранить нежные чувства крестницы серьёзного человека.

— Происхождение, конечно, делало её белой вороной, и потому она тянулась ко мне… Когда мы выходили в свет, это было как лёд и пламя. Сначала входила я, икона стиля, а потом она, похожая на дикую кошку… Изысканность и первобытная страсть… Ты должен понять, ты же учился где-то, да?

— Учился, — не стал скрывать я.

Но, судя по легкому презрению в голосе, особенно высоко в личном рейтинге горожанки Изельшприц мне подняться не удалось. Мало ли где учился «какой-то там детектив»? Возможно, в сельской школе.

— В твоих глазах есть ум, — обронила Леночка, не удостоив меня взглядом.

— Ага, — подтвердил я. — И в глазах тоже.

— Ты забавный.

— Спасибо. — Я выдал свою самую обаятельную улыбку. — Так…

— Какой была Тина? — продемонстрировала похвальную память горожанка Изельшприц.

— Да.

— Я ведь сказала: первобытная кошка. — Её не порадовала моя приставучесть. А я, признаться, начал испытывать раздражение. — Провинциалка: цеплючая, без воспитания, зато с шармом. И на спорте была помешана.

— Тина занималась спортом?

А вот этой детали в досье на госпожу Мальцеву не оказалось.

— Пластикой… Нет, как это… Современным танцем! Глупо, да? Она говорила, что с детства мечтала стать танцовщицей… Наверное, там, внизу, кажется, что танцовщицы управляют миром. Какие они все идиоты!

И жалостливый до совестливости взгляд горожанки Изельшприц упёрся сначала в маникюрщицу, а потом в меня.

— Тина, — напомнил я.

— Она пришла снизу… С самого дна… И с детства мечтала стать танцовщицей, но не получилось. А когда добралась до денег дяди Володи, завела себе персонального тренера и часто пропадала в зале. — Леночка потянулась, продемонстрировав липоксированное туловище, и закончила: — Я этого не понимаю.

Полагаю, тут следовало похвалить её замечательную форму, но я — бездушная скотина снизу — не догадался.

— Как звали тренера Тины? Где они занимались? Часто бывает так, что женщина с подобным хобби просто нуждается в большом количестве свободного времени. «Дорогой! Я на танцах!» — пять-шесть бесконтрольных часов у нее в кармане.

К мужчинам это утверждение относится в равной степени.

Не надо обвинять меня в сексизме. Однако горожанка Изельшприц попыталась разрушить формирующуюся на глазах теорию:

— Всё не так, как ты подумал. Эдуардика я знаю лично, он очень милый и очень любит мальчиков… Хотел в школу устроиться, но эти гадкие законы… А он такой лапочка… От него всегда хорошо пахнет…

Я тоже на Леночку не дышал перегаром, но нежностей в свой адрес не дождался.

— К тому же дядя Володя ни за что не подпустил бы к Тине какого-нибудь мачо… Он ведь «Анну Каренину» смотрел…

Директор Мальцев, думается, «Анну Каренину» читал. В отличие от крестницы.

— Я обожаю Голливуд… Это кузница стиля… Там все такие великие, не то что в этой Рашке…

— Танцы, — кашлянул я, пока «икона московского стиля» не принялась пересказывать мне содержание каких-нибудь «трансформеров».

— Она ими занималась, и результаты все видели: Тина несколько раз танцевала на вечерах, которые устраивал дядя Володя. Очень хорошо танцевала. Она точно занималась. — Горожанка Изельшприц вновь потянулась. — Я тоже так смогла бы, если бы захотела… Но плясать на публике — бред… Унижение… Только для плебса…

Аристократия, чего уж там.

— Где находится зал?

— Понятия не имею… — Леночка выдала длинную нецензурную тираду в адрес второй маникюрщицы, потребовала менеджера и отрывисто закончила в мой адрес: — Знаю только, что где-то в центре.

— Вы ни разу там не были?

— А зачем?

Логично до последнего звука.

— Тина злоупотребляла спиртным?

— Любила красное вино, но я никогда не видела её пьяной или сильно поддатой. Она умела держать себя… Потому и захомутала дядю Володю… Пьяницы не бывают умными…

— Слишком быстро деградируют, — машинально закончил я.

— Вижу, ты встречался с дядей Володей, — хихикнула Леночка. — Он решил, что ты алкоголик?

— В этом случае я вряд ли получил бы работу.

— Дяде Володе нужен результат, а не твой цирроз. Если он решил, что ты сумеешь дать результат, то наплевал бы на всё? Так ты алкоголик?

В этот момент пришел менеджер, горожанка устроила истерику с требованием наказать, выгнать, изничтожить или удавить «куриц, терзающих мои ногти!», и я ретировался. Вынеся из разговора весьма странное впечатление.

Леночка, очевидно, не лгала и искренне верила в то, что говорит. Беда в том, что ничего из ею упомянутого не являлось секретным, таким, чем делятся только с близкими подругами, как отрекомендовал горожанку Изельшприц директор Мальцев. И дело не в моём неумении задавать правильные вопросы — перед следователями Леночка выступила точно так же: честно говорила обо всём, о чём спрашивали, но ничего сверхинтересного не рассказала.

Вывод напрашивался сам собой: Леночка не была близка с Тиной.

За выводом следовал вопрос: а была ли у Тины настоящая подруга? И если была, то почему всемогущий директор Мальцев о ней не знает?

Ответы на эти вопросы или хотя бы намёки на ответы я рассчитывал получить у Алексея Торопова, личного телохранителя Тины Мальцевой.

Который оказался именно таким, каким я его представлял. И внешне, и внутренне. Бывший кикбоксёр, бывший морской пехотинец, затем сотрудник частной охранной компании… Ну вы поняли, да? Теперь — бывший сотрудник, даже полиция от него отстала, но осадочек, как говорится, остался.

Внешне Алексей был здоров, коротко острижен и немногословен. Внутренне — по-житейски хитёр (всё-таки вовремя из охранной компании смылся) и в меру неглуп.

Естественно, Торопова тщательно опросили и люди Мальцева, и полицейские, но я надеялся на удачу. В конце концов, не зря же в моих глазах горожанка Изельприц разглядела ум.

— Госпожа Мальцева была лёгким объектом?

Для начала Алексей решил прикинуться полным деревом: