Пропущенные материалы: Забытые - Питтакус Лор

— Пошли, — говорю я, указывая на край провала. — Марш! — Парень без слов тяжело протопывает мимо меня.

Следую за ним, понимая, что сам нахожусь не в лучшей форме. Пока мы перебираемся через груды бетона, невольно задумываюсь о Сэме и Малкольме. Надеюсь, они сумели выбраться отсюда целыми и невредимыми. Мой мобильник сдох под завалами, так что я не могу позвонить Малкольму и узнать, как у них дела, назначить где-нибудь встречу или просто попросить о помощи. Остается только надеяться на лучшее.

По моим ощущениям, проходит не один час, прежде чем мы наконец-то добираемся до края взорванной базы, хотя солнце все еще высоко стоит в небе, а значит, подъем не мог занять так много времени. Итак, все мои страхи оказались напрасными: не случилось ни пожара, ни взрыва, а могадорцы не вернулись раскапывать завалы.

Яма куда глубже, чем казалась вначале. Глядя вверх, я вижу, как много нам еще взбираться. К счастью, тут полно свисающих с краев обломков, по которым можно выбраться наверх, но это будет непросто.

Только когда в моей жизни что-то бывало легко?

Я весь взмок от пота и едва дышу. Мы карабкаемся по отвесу, используя упавшие балки, выступающие куски бетона и все, что можно использовать в качестве опоры. Мой новый товарищ продвигается через боль, стеклянный взгляд черных глаз устремлен в никуда, но он справляется. Потрясающе, как в таком состоянии ему удается быть не слабее меня.

Похоже, во время взрыва его контузило. Хорошая новость — это сделало его милым и послушным — когда я велю ему что-то сделать, он делает. Плохая новость — он не отдает себе отчета в своих действиях. Парень нужен мне живым, следовательно, за ним нужен глаз да глаз, чтобы он не натворил каких-нибудь глупостей.

— Как тебя зовут? — справшиваю я, как только восстанавливаю дыхание. Почему бы и не узнать, с кем имеешь дело.

— Рексикус Сатурнус, — отвечает он минуту спустя. Имя смутно знакомое… Он не намного старше меня, может, я даже видел его, когда жил с родителями и сестрой. Эшвуд-эстейтс — крупнейшее могадорское поселение на Земле, не исключено, что он тоже там вырос. Даже если он чуть старше, я мог с ним изредка пересекаться или слышать его имя. Правда, изучая его лицо, я не нахожу ни единой знакомой черты. — Все зовут меня Рексом.

Просто киваю. Ответить сейчас на это нечего. Мы просто должны карабкаться дальше. Что мы и делаем.

И наконец, после черт знает сколько времени, мы выбираемся из ямы и, перевалившись через край, попадаем в бескрайнюю пустыню. Не думал, что это возможно, но солнце тут печет еще сильнее, чем прежде.

Позволяю себе две секунды на передышку, а потом отряхиваюсь и изучаю горизонт на предмет чего-нибудь — чего угодно — кроме пыльной земли и камней. Спустя минуту различаю вдалеке какое-то небольшое строение. Не знаю, что мы там найдем — возможно, внутри все еще есть могадорцы — но, если рассудить, особого выбора у нас нет, особенно если там есть вода и укрытие от жары.

— Ну хорошо, Рекс, — говорю я, указывая на здание вдалеке. — Пошли дальше. Нам туда.

Он только кивает и топает в нужном направлении. Следуя за ним, снова задаюсь вопросом, правильно ли я поступаю? Сейчас мога убить легче легкого. Пока он слаб и его рефлексы замедленны, а сознание затуманено… мне ничего не стоит подкрасться сзади и избавиться от него раз и навсегда. Возможно, это мой единственный шанс. Как только ему станет лучше, он легко меня одолеет. И вряд ли станет раздумывать убивать меня или нет.

Но он — могадорский офицер. Можно только догадываться, какой он обладает информацией или насколько ценен для моего народа. Мне известно только то, что, если его знания могут помочь Малкольму и лориенцам, стоит держать его вживых, даже рискуя собственной шеей. Это то, чего хотела бы Первая.

Глава 3

Ноги будто чугунные, требуется колоссальное усилие, чтобы их переставлять. Голова кружится, язык распух, в носу так сухо, что больно дышать, а горло першит от песка, и любая попытка сглотнуть вызывает рвотный позыв. Кожа загрубела и обветрилась, где ни тронь — везде больно. Глянув на руки, понимаю, что они все красные — у меня сильнейший солнечный ожог. Каждое движение отдается резкой болью во всех суставах, каждом сантиметре оголенной кожи. Перед глазами все двоится — везде, насколько видно, одна пустыня, а строение, к которому мы направляемся, так и не приблизилось. В глубине души я уже вообще начинаю сомневаться, что там что-то есть. Если смотреть на здание слишком долго, оно оплывает, будто обыкновенный мираж — вечно манящий, но недостижимый.

Хотя, как знать, я вообще уже больше ни в чем не уверен. Никогда не чувствовал себя таким одиноким. В прошлом, даже когда дела шли хуже некуда, у меня всегда была Первая, которая напоминала, что я движусь в правильном направлении. Когда Первой не стало, появился Малкольм. Но теперь и его нет, и я предоставлен сам себе. А так хочется, чтобы рядом был кто-то, кому можно доверять.

Разумеется, я не совсем один. Со мной еще Рекс. Но он мне не друг. И если бы он узнал, кем я являюсь, убил бы на месте. Голова могадорского предателя, выступившего против отца и разрушевшего базу Далса, далеко продвинет его по службе.

Правда, в данный момент Рекс ни на что не способен. Его все больше шатает, а голова клонится вниз, словно он собирается протаранить пустыню Нью-Мексико насквозь, он все время что-то неразборчиво бормочет себе под нос. Мне не под силу разобрать, что именно он говорит, но кажется, будто он разговаривает с кем-то другим. И уж точно не со мной.

Так что здесь только я, пустыня и галлюцинирующий солдат-мог.

А затем здание, к которому мы направлялись, из далекого неясного пятна на горизонте начинает обретать реальные формы, превращаясь в нечто знакомое. Чем ближе, тем оно становится крупнее. Мы почти добрались. И наконец меня осеняет… за всеми этими событиями я практически забыл о ней.

В нескольких километрах от центра базы, у ограждения, располагалась дозорная вышка. Но не сейчас. Когда мы с Малкольмом пришли сюда, она стала нашим первым объектом на уничтожение, поскольку сразу за ней располагался генератор, отвечающий за электроограждение базы. Я решил опрокинуть ее так, чтобы она рухнула на генератор и сломала его, и мы могли проникнуть на базу и спасти Сэма.

Я думал, от башни ничего не осталось, но когда мы подходим ближе, я вижу, что сама станция охраны, располагавшаяся на верхушке башни, уцелела — металло-бетонное помещение сейчас лежит на боку в тридцати метрах от разрушенного генератора. По правде, размером станция едва ли больше ванной комнаты, но чтобы немного отсидеться, хватит. Мы почти дошли до места, когда мои уши улавливают самый прекрасный в мире звук. Я сдерживаюсь, чтобы не побежать (ведь если я споткнусь, то вряд ли уже встану), но тороплюсь на шум. И вот, из-под покореженных останков башни и обнажившегося фундамента торчит зазубренный обломок водопроводной трубы.