Темная сторона Москвы - Мария Артемьева

Ушла Агласия от отца ни с чем. Черная от горя, страшная, молчаливая. Все, что можно было в доме продать из вещей, она уже продала. Нанималась на временные работы, когда удавалось, за кусок хлеба. Ходила по церковным дворам, милостыню просила. И все думала что-то про себя, какие-то мысли вертела в голове… Только на четверых ребятишек, сколько ни думай, мыслей для прокорма не хватит.

Они уже по неделям хлеба не видели, малыши по ночам от голода плакали. Не выдержала Агласия их слез. Накрыла голову черным платком и свела своих родненьких к богатому терему батюшки.

— Здесь вам дом — полная чаша, и всего вдоволь. Вырастете — ни в чем нуждаться не будете. А я о вас всегда буду помнить и Боженьку просить!

Дети плакали. Цеплялись за подол, просили маменьку не оставлять их. Очень уж боялись жестокого деда и его незнакомого сумрачного дома. Закрыв глаза, зажав рукой рот, ушла Агласия к монастырю: Богородицу-заступницу просить за себя, за детей и за мужа Ивана.

А дети остались. Старик Спешнев им очень обрадовался. Только радость эта сердце не насыщала — напротив, сушила еще сильнее…

Детям в его доме жить было страшно. Кормили-поили их вдосталь, но ни игр, ни песен, ни досуга никакого им не дозволялось. С шести утра до полуночи ежедневно: молитвы перед иконами да чтение житий и святого писания — будто в самом суровом монашестве. Сам старик жил теперь отшельником. Слугам не позволял рта в доме раскрыть, чуть что — грозил поркой и смотрел вокруг таким тяжелым ненавидящим взглядом, что дети пугались его.

Опасаясь, как бы внуки не сбежали, дед вскоре научил их, что и мать, и отец у них оба умерли. И напоминал о том каждый день. Ни ласки не было отныне несчастным, ни надежды.

Через полгода дочка Агласии, самая младшая, простудилась. Старик лекаря звать не стал. К чему? Любая хвороба молитвой излечивается, а которая не вылечится вдруг — так та наказание от Бога и ее, значит, лечить не положено.

Девочка горела в жару, кашляла, надрывая грудь. Личико ее в три дня вытянулось, похудело, глаза запали, щеки втянулись — теперь она куда больше походила на своего сурового деда, нежели на мать или отца. Мучилась не больше недели. А вслед за сестрой, спустя месяц, умерли и оба ее младших братика. Последний, старший из четверых, оставшись один, до того отчаялся, что задумал побег от своей сытой и устроенной жизни — куда глаза глядят. Но по детской неопытности выдал себя нечаянно перед дедом. И тот самолично внука проучил: отстегал мальчишку розгами да запер до утра на конюшне.

На следующий день и этого наследника Спешнев лишился: десятилетний парнишка то ли удавился вожжами, то ли кровью истек от побоев — в точности так никто и не узнал.

Тела своих внуков старик зарывал на Ваганьковском кладбище без попа и свидетелей. Могильных плит и памятников не ставил, надписей приметных не делал. К чему? Чтобы люди прознали и языки поганые распустили? Еще не хватало!..

Агласия о судьбе своих ребятишек ничего не знала. Старалась жить, не выходя из отцовской воли. Какая б жестокая она ни была.

Каялась Агласия, и молилась, и надеялась, что дети ее живут сытно. Вера придавала ей сил.

Но злые вести не сидят на месте. Настал день, когда узнала Агласия от людей, что выпало на долю ее детям: не достаток, но слезы. Не воля, но мучение. Не жизнь, но смерть.

Прибежала она к дому Спешнева.

— Где мои дети? — словно в забытьи спросила отца.

— На Ваганьковском, под землей лежат, — равнодушно ответил выживший из ума старик.

Агласия почернела лицом. От горя у нее сердце надорвалось. С того дня слегла она и больше не вставала.

А потом вернулся Иван Теньков. Говорили люди, что пережил он в пути многие злоключения, но вернулся с большим богатством — в точности как задумывал. Однако дома застал пустую избу и остывший уже труп жены. Угадать в этом высохшем бледном призраке былую красавицу Агласию было почти невозможно. Но любящее сердце даже и под камнем могильным узнает родного человека.

Полоумный тесть Тенькова, старик Спешнев, скончался от внезапного удара. Бог спас Ивана от греха. Соседи рассказали ему в подробностях всю историю Агласии и детей, и, если б не своевременная смерть, вряд ли что уберегло бы старого изверга от возмездия, попадись он под гневную руку.

Жену свою, Агласию, похоронил Иван Теньков на Ваганьковском. На могиле поставил статую плачущего ангела. Плачет камень над судьбой Агласии, разлученной и в жизни, и в смерти с любимыми детьми.

И вот странное дело: если засмотрится кто на ангела — внезапно впадает в забытье. Ноги сами, будто во сне, несут его к неприметному холмику в другом конце кладбища.

Здесь, по преданию, покоятся Агласьины дети. Мать зовут. Зовут и… тянут к себе.

— Мама? Мама! — слабый детский голосок прозвучал совсем рядом.

Левашов очнулся. Серые октябрьские сумерки уже накрыли Ваганьково холодным и липким плащом.

Леонид Сергеевич стоял над едва приметным холмиком неподалеку от массивного каменного креста. Тоненькая детская фигурка скрывалась за камнем. Девочка. Уголок ее белого платьица, слегка колышась от ветра, беззащитно высовывался из-за надгробия.

У Левашова дрожали ноги, но он все же сделал шаг вперед, чтоб заглянуть за крест. Куда пропали плачущий ангел и «экскурсовод» Рома, он сейчас не думал. Важным теперь было совсем другое…

— Эй! Ты где? — вполголоса окликнул он девочку. И шагнул вперед. Позади креста — темень. И никого.

Тихо вокруг, ни звука.

Жалобно всхлипнув, Леонид Сергеевич полез в карман за носовым платком. Портмоне с деньгами исчезло. Зато обнаружился мятый железнодорожный билет.

Подумав с минуту, Левашов зажал билет в кулаке и побежал со всех ног.

До калужского поезда оставалось меньше получаса. Тихий детский плач преследовал его до самого выхода.

Мартиролог мертвых душ

Ул. Большая Якиманка; Кремль и окрестности

(история, поведанная в тесном кругу)

Человечество преуспело в изобретении всякого рода странных профессий. Цивилизация — это ведь не мать-природа с ее скромностью и простотой! Каких только нет в мире экзотических специальностей: на любой вкус. Некоторые профессии способны удивить даже самую неуемную фантазию. Начиная с «представителя Деда Мороза» до «намазывателя булочек»; от «съемщика резиновых изделий второго разряда» до «демонстратора пластических поз».

И все же уверен — должность, которую я занимал в 2001 году, в течение одного дня, а вернее, ночи… удивит многих. Даже тех, возможно, кто ко всему склонен относиться скептически и на любые сенсации отзываться в духе: знаем — плавали. (Отец мой, моряк во втором поколении, отвечал на подобную лихость обычно так: «Сундук Нахимова тоже плавал, но адмиралом стал Павел Степанович, а не его сундук».)

Так вот, в 2001 году приняли меня на работу в одну иностранную туристическую фирму. Между прочим, собеседование проводил лично директор — австриец, довольно ловко уже навострившийся по-русски шпрехать. Очень мило мы с ним побеседовали; он все улыбался, одобрительно поглядывая на мои бицепсы.

Решение директор принял стремительно. После двух минут разговора вызвал в кабинет заместительницу — пафосная такая девица, Наталья, — она увела меня из кабинета и объявила: «Берем тебя на должность инспектора привидений».

«Какого-какого инспектора?» — не понял я. Думал — послышалось.

«Инспектора привидений. Но ты, — говорит Наталья, — не пугайся. Работа ненадолго, временная. А деньги очень хорошие. Через пару месяцев «Бэху» купишь!»

«БМВ? — осторожно так спрашиваю. — У вас тут случаем не мафия?»

Она смеется: ну ты, говорит, девственный кадр!

И рассказала все по порядку.

Оказывается, австриец фирму организовал в расчете на своих соотечественников и вообще европейцев. Среди немцев и англичан очень много почему-то любителей всякого рода чертовщины; призраки там, полтергейсты, необъяснимые явления разные интересуют их. Для таких сдвинутых на мистике граждан и развивается особое направление в туристическом бизнесе: называется «паранормальный туризм».

Ясное дело — для ненормальных и цены, соответствующие. Чем безумнее цена, тем убедительнее приманка! Психам нравится.

Наталья сказала: они в этой своей фирме над каталогом начали работать — духовные достопримечательности Москвы. Призраки. Привидения. Мистические артефакты. Солидную базу собрали с адресами и описаниями, эдакий мартиролог мертвых душ.

Так вот, моя работа будет — проверить все эти адреса. И по каждому случаю предоставить подробный отчет.

— Когда можешь приступить? — спросила Наталья. Я, конечно, ответил, как пионер:

— Да хоть сейчас!

— Ну, что ж, давай… Первое тестовое задание у тебя простое: проверить вот это самое помещение, где мы сейчас находимся. В данный момент наша фирма здание арендует, но если сведения о рыдающем призраке подтвердятся, шеф с удовольствием приобретет дом в собственность. Дом с призраком — превосходное вложение капитала в нашем бизнесе. Шеф заинтересован в подобных инвестициях… Итак, согласен?