Доктор Данилов в МЧС - Андрей Шляхов

– Вроде бы хватает, – сухо ответил Данилов, подумав о том, что прекрасно разбираться во всех направлениях медицины невозможно, это все равно что пытаться объять необъятное.

Вообще, вопрос Сошникова был глупым, неуместным, можно сказать, риторическим. Интересуешься знаниями кандидата – устрой ему экзамен или тестирование, тогда сразу все станет ясно. Это правильнее, чем свысока спрашивать: «Знаний хватает?» Тем более что любой анестезиолог-реаниматолог по определению является врачом широкого профиля, как, например, терапевт. Чем только не приходится заниматься в отличие от офтальмологов или проктологов.

– «Вроде бы», – уцепился за слово Сошников. – Вроде бы всем всего хватает – и знаний, и денег. А на деле… Да еще в чрезвычайных ситуациях… Не все справляются, далеко не все. Слышали пословицу: бери ношу по себе, чтоб не падать при ходьбе?

– Да.

Сошников выдержал очередную паузу, словно предоставляя Данилову возможность убедить его в том, что уж он-то справится, но Данилов предпочел промолчать. Чего зря языком трепать?

– И работать нам иногда приходится по нескольку дней подряд. Да что там иногда, очень часто приходится. У нас не как на «Скорой» – сутки отработал, двое или трое дома. У нас – чрезвычайные ситуации!

«Как будто на «Скорой» плановые», – подумал Данилов.

– А про условия и говорить нечего, иногда никаких условий нет, а дело выполнять надо. Случайные люди у нас не задерживаются, понюхают пороху и сразу же уходят. Работа у нас, конечно, престижная, но очень трудная. Про такое понятие, как личная жизнь, можете сразу забыть!

– Неужели совсем? – не без иронии уточнил Данилов.

– Почти! – отрезал Сошников. – Даже если вам кажется, что у вас есть личная жизнь, то знайте, что это всего лишь мираж. В любой момент вас могут выдернуть из-за стола, из постели, иногда из отпуска, потому что где-то в очередной раз что-то произошло…

Как веревочке ни виться, а концу все равно быть: в какой-то момент заместитель начальника медицинской службы взглянул на часы, оборвал свою речь на полуслове и отправил Данилова обратно в кадры с флегматичным напутствием:

– Ну, давайте попробуем.

Получасовой аудиенции Данилову хватило для того, чтобы без сомнений занести Сошникова в личный список неприятных людей. Надо сказать, что этот факт его совершенно не огорчил, потому что жизнь давно приучила к тому, что в каждой бочке меда непременно должна присутствовать ложка (стакан, ведро, бочка поменьше) с дегтем или чем-то другим, настолько же малоприятным. Если даже сначала все складывается замечательно, то потом непременно случится нечто неприятное, и чем лучше все складывалось, тем неприятнее будет это самое «нечто». Вспомнить хотя бы Федеральный клинический госпиталь МВД…

Устроиться на работу в этот день так и не удалось.

– Пройдете медкомиссию, и тогда оформим, – сказал кадровик, выписывая Данилову направление. – Вам как врачу госпиталя – по сокращенной программе, за полдня уложитесь. Поликлинику нашу знаете центральную на Каховской?

– Нет.

– Вот адрес и схема проезда. Только не забудьте принести с собой что положено, чтобы второй раз не ездить.

– В смысле, бутылку? – уточнил Данилов. – Какую посоветуете? Коньяк, шампанское?

Голова после аудиенции у заместителя начальника медицинской службы стала тяжелой и соображалось туговато.

– Какую бутылку? – укоризненно произнес кадровик. – В поликлинику что приносить надо? Анализы! Кстати, имейте в виду, что тем, кто проходит медкомиссию, ответы по анализам выдаются в срочном порядке, в день сдачи, чтобы можно было пройти от и до в один день! Возьмите памятку, там все указано: и что принести, и кого пройти, и номера кабинетов проставлены…

Со стола в руки Данилова перекочевала еще одна бумажка.

– Я работал в поликлинике, – улыбнулся Данилов, – даже в двух, ведь кожно-венерологический диспансер тоже поликлиника, только специализированная, и могу утверждать, что анализы стоят на последнем месте в списке того, что врачи мечтают получить от пациента.

– А вы точно не злоупотребляете? – насупился кадровик, не приняв шутки. – У нас с этим делом так строго, что даже и представить нельзя.

– Клянусь! – Данилов вытянулся в струнку и вскинул руку в пионерском салюте (в октябрятах и пионерах он успел побывать, а в комсомольцах уже не довелось).

– Жду с заключением, – коротко ответил кадровик, начав деловито перекладывать бумаги, лежавшие на его столе, с места на место.

Лицо его выражало некоторое сомнение в том, что Данилова сочтут пригодным к работе. А может, к концу рабочего дня человек попросту устал и оттого поскучнел лицом.

Выйдя на улицу, Данилов позвонил Елене.

– Дали направление на медкомиссию, завтра поеду, – сказал он, не дожидаясь вопросов.

– Поздравляю!

– Погоди, рано еще поздравлять. Вдруг не пройду комиссию.

– Да брось ты, Вова, это же пустая формальность! Ты же не в летчики устраиваешься! Флюорография, кардиограмма, покажите язык… Как будто сам не знаешь. Где будем отмечать?

– Не знаю, – замялся Данилов. – Может, потом отметим?

– Потом – суп с котом! Не хочешь отмечать – пригласи меня просто так, без повода, куда-нибудь – в уютное недорогое заведение с хорошей кухней.

– Увы, не получится, – вздохнул Данилов.

– Почему? – удивилась Елена. – У тебя какие-то другие планы на сегодняшний вечер?

– У нас нет шенгенских виз, а, как утверждает всезнающий Полянский, ближайшее уютное недорогое заведение с хорошей кухней можно найти только в Польше или в Финляндии.

– Зануда он, твой Полянский, такой же, как ты. И сноб вдобавок. Ладно, пусть будет дорогое и неуютное, лишь бы не отравили, и чтобы никаких гамбургеров с картошкой фри. На это я могу рассчитывать?

– Можешь, – заверил Данилов, прикидывая в уме, сколько времени понадобится ему на то, чтобы доехать от подмосковных Бронниц, где он сейчас находился, до центра Москвы.

Времени требовалось изрядно: около четверти часа идти пешком до станции (так, скорее всего, выйдет быстрее, чем ждать автобус или маршрутку, которых и на горизонте не было), почти час ехать до Выхина, и от Выхина на метро еще полчаса. А еще надо будет дождаться электрички…

– Давай сделаем так: я позвоню тебе, когда окажусь в Москве. Заодно и подумаю насчет места.

Сложилось удачно: и электричка пришла не быстро, а мгновенно, стоило только Данилову появиться на платформе. Из-за нехватки времени билет пришлось покупать в поезде у кассира, сопровождавшего контролеров. На подъезде к Москве Данилов вспомнил о том, что лучший друг и великий знаток общепита Игорь Полянский пару раз хвалил ресторан «Поручик Голицын» где-то в районе Чистых прудов. Звонок другу позволил не только уточнить адрес, но и получить подтверждение того, что ресторан по-прежнему остается не пафосным, уютным и по московским меркам относительно недорогим.

– Правда, не все уже так хорошо, как раньше, – Полянский не мог обойтись без критики, – соленые огурцы испортились. Раньше были волшебные, хрусткие, с бруснично-клюквенным духом, сейчас такие же, как и везде.

Данилову на мгновение стало неловко от того, что в его представлении все соленые огурцы были, если можно так выразиться, на одно лицо, отличаясь от малосольных и маринованных. А тут, видите ли, «хрусткие, с бруснично-клюквенным духом»… Гурманство – это не прихоть и не способ самоутверждения, а врожденное состояние души.

Этим самым огурцом, точнее, его ломтиком, Данилов чуть было не подавился, когда услышал от Елены, решившей больше не делать тайны из того, к кому именно обращалась она по поводу его трудоустройства, что им был Сошников.

Когда полупрожеванный ломтик был проглочен, а дар речи полностью вернулся, Данилов переспросил:

– Ты разговаривала с Сошниковым???

– Да, а что тут такого необычного, чтобы так удивляться? Он приятель Свиньиной, директора пятого региона («Регион» – сокращенное, жаргонное название регионального объединения «Станции скорой и неотложной помощи» г. Москвы). Они начинали работу на одной подстанции, с тех пор и дружат.

«Интересно, а свое мнение о «Скорой помощи» Сошников от бывших коллег скрывает или нет?» – подумал Данилов и решил, что, скорее всего, да. Уточнять у Елены он благоразумно не стал, зная, что та непременно заведется и примется долго доказывать, что вторую такую отлично организованную структуру, как московская «Скорая», еще поискать надо, не факт, что найдется.

– И какое у тебя сложилось о нем мнение? – осторожно спросил Данилов.

– О Диме-то? – Елена пожала плечами, подумала несколько секунд и сказала: – Нормальное мнение, человек как человек, суховат, правда, немного, никогда не улыбается и не шутит. Выслушал мою просьбу, сказал, что грамотные анестезиологи им нужны и что он смотрит на человека, а не на его трудовую книжку. Короче говоря, дал добро. Еще поинтересовался есть ли у тебя загранпаспорт и нет ли ограничений по выезду за рубеж.