Шоу одинокого скелета - Кирилл Кащеев

– Да вон наша мама, на балконе уже, рукой машет, – показала Катька.

– Ага, – затравленно кивнул шофер Володя и уставился на дорогу.

Пригородный поселок раскинулся на берегу маленького прозрачного озерца. На другой стороне озера тянулся молодой сосняк, а дальше – железная дорога.

Поселок делился на две части. Старая часть – кучка невзрачных домишек, окруженных заборами, из-за которых свешивались ветки яблонь и слышалось то похрюкиванье свиньи, то пронзительный крик петуха. И новая – единственная улица, прозванная местными жителями «Бродвеем». Длинная и идеально ровная, аккуратно выложенная цветной плиткой, с красивыми витыми фонарями, она состояла из роскошных двух– и трехэтажных домов. Особняки поблескивали новехонькой металлочерепицей, красовались вычурными башенками, коваными решетками, ажурной резьбой.

Две части поселка друг друга не любили. Разделенные оградами домов «Бродвея», они словно бы повернулись друг к другу спинами, презрительно задрали носы да так и замерли, искоса поглядывая на нежеланного соседа. Во всяком случае, так казалось с высоты пригорка, где Володя притормозил, показывая ребятам озеро и лес.

Озеро тоже делилось на две части. Один его берег, явно оккупированный владельцами особняков, красовался полоской пляжа с аккуратными грибками и двумя кабинками для переодевания, по осени озябшими и сиротливыми. Вдоль старой поселковой половины тянулся пологий спуск коровьего водопоя. Там, где обе половинки смыкались, земля была взрыта, будто здесь все лето шли упорные и затяжные бои.

– Чего мы вдруг через поселок? – забеспокоилась Мурка, увидев, что Володя отворачивает от въезда на «Бродвей». – Там грязюка до подмышек! Вот же наша улица, давайте напрямую!

– Нельзя, – тяжко вздохнул Володя. – Левый и Правый еще по пристройке сделали. Теперь все, на нашу сторону улицы только в объезд.

– Кто такие Левый и Правый? – полюбопытствовала Катька.

– Сейчас увидишь, – ответила Мурка и сдавленно охнула, потому что машина бухнула колесом в очередную колдобину.

Переваливаясь по ямам и кочкам и получая заряды щебня в днище, автомобиль медленно проехал через поселок и остановился у крайнего дома «Бродвея». Ребята выглянули из машины.

– М-да… – протянул Сева. – Замок очумевшего рыцаря.

– И пагода сумасшедшего китайца, – добавил Вадька.

Неподалеку от особняка Косинских «Бродвей» был перерезан. Вероятно, сначала правый дом напоминал миниатюрный средневековый замок, а левый – жилой вариант китайского храма – пагоды. Но потом их архитекторы словно сошли с ума, принявшись громоздить башню на башню, пристройку на пристройку. Дома разрослись, неравномерно выпирая во все стороны то английской террасой, присобаченной к заднику «китайца», то авангардистским переплетением труб, венчающих средневековую башню. Да и замок с пагодой уже с трудом угадывались под наслоениями. Оба строения походили просто на лохматые строительные кошмары.

Впереди каждого выпирало по ажурной застекленной веранде. Стены веранд практически смыкались, оставляя между собой лишь крохотный проход – пешеходу протиснуться, да и то боком, – и превращали «Бродвей» в своеобразный тупик. Валяющийся рядом строительный мусор показывал, что веранды – новехонькое добавление к особнякам Левого и Правого.

– Они братья, – пояснила Кисонька. – Говорят, с детства не ладили.

– Всегда хотели друг дружку переплюнуть, оттого и разбогатели, – добавила Мурка.

– Потом один построил здесь дом. Второй немедленно купил землю напротив и выстроил особняк больше, чем у брата. Тогда первый пристроил себе к заду башню. То есть не к своему, конечно, а к заду дома. Второй – тоже. Теперь, видно, на их участках достраиваться некуда, так они на улицу вылезли.

– Права не имеют, улица общая, – решительно заявил Сева. – Судиться и скачать такие бабки, чтобы мало не показалось.

– Да ну их, проще объехать, – отмахнулась Мурка и полезла из машины.

Ребята выбрались наружу и тут увидели, что на самой границе поселка и «Бродвея» столпилась небольшая кучка парней и девчонок. Они стояли, упираясь носками ботинок в кромку цветной плитки, но не заходя на территорию «Бродвея», и с настороженной насмешкой разглядывали приезжих.

– Ты гля, – нарочито громко, явно желая, чтобы его слышали, процедил высокий мальчишка и ткнул пальцем в Катьку с Евлампием Харлампиевичем на руках, – «бродвейцы» решили хозяйство завести. Вон первый гусак в лимузине приехал.

– А остальные кто? – лениво поинтересовалась девчонка в выцветшей куртке.

– Коровы со свиньями, – под общий хохот обронил мальчишка.

Сестры вспыхнули, но, делая вид, что горделиво игнорируют выпады, проследовали в дом.

– Вы с местными не ладите? – спросил Вадька.

– Это они с нами не ладят, – зло отмахнулась Кисонька. – Мы дважды пытались познакомиться с ними, но они только гадостей наговорили.

– Бить их мы не стали, в конце концов, они тут давно живут, а мы только приехали, – добавила Мурка, запихивая куртки ребят в зеркальный стенной шкаф.

– Чего они вообще окрысились? – нетерпеливо поинтересовался Сева.

– Социальные различия, – солидно разъяснила Кисонька. – Мы здесь все богатые, а они бедные, живется им тяжело, вот они на нас и злятся.

– Бедность – не повод злиться на богатых, а повод самому стать богатым, – фыркнул Сева. – Я вот обязательно стану.

– Хватит местным кости перемывать, – решительно заявила Катька. – Бассейн где? А то взрослые понаедут, при них толком не поплещешься.

– Мы твердо обещали маме, что не станем наполнять бассейн, пока дом не прогреется, – заявила Кисонька и тут же успокоила: – Это быстро, слышите, Володя уже отопление подключил.

– Он должен в город возвращаться, вечером взрослых привезет. Сейчас мы его проводим и покажем, где тут что, – на бегу крикнула Мурка.

В ожидании ребята принялись оглядываться. Катька отыскала ванную, собираясь пристроить там лоточек для Евлампия Харлампиевича, а Сева завалился на громадный мягкий диван возле камина. Через арку, отделяющую гостиную от столовой, уставился на длинный обеденный стол.

– Хороший дом, – с удовлетворением, будто сам был владельцем, заявил Сева. – Я, когда по-настоящему разбогатею, себе такой же построю.

– Возни до фига, – с сомнением заметил Вадька, плюхаясь рядом.

– Не я же возиться буду, – пожал плечами Сева. – Мое дело бабки заработать, а с домом пусть Кисонька разбирается.

– С чего это она станет с твоим домом разбираться?

– А я на ней к тому времени женюсь, – величественно обронил Сева.

Вадька резко, всем телом развернулся к другу.

– Влюбился? – с почти мистическим ужасом спросил он.

Сева обдал его презрительным взглядом и высокомерно скривил губу.

– Труха у тебя в башке, Вадька. При чем тут всякие глупости? Соображать надо, о будущем думать! Если человек, ну, я, например, разбогател, а семья у него была без денег, то что получается?

– Что?

– Он с богатыми людьми общаться не умеет, вот что. Значит, жену нужно, которая в богатой семье выросла, – Сева покивал головой, словно сам с собой соглашаясь. – Кисонька как раз подходит. По заграницам с детства ездила, языки знает, дом обставит как следует, гостей примет. И бизнес у нас общий. Вырастем, всякие посторонние мужья и жены появятся, влезать начнут. Нет уж, лучше я сам на Кисоньке женюсь.

– А почему на Кисоньке, а не на Мурке, чем она тебе не подходит? – пряча глаза, спросил Вадька.

Сева усмехнулся:

– Ага, чтобы ты меня уделал, как того каратиста Ромку, что на деле с похищениями к Мурке клеился. Спасибо, обойдусь. И вообще, Мурка – девчонка свойская, а мне нужна стильная. Нет, Кисонька, и только Кисонька!

– Чего расселись, пошли в подвал, девчонки сейчас бассейн наполнят, – из-за арки неожиданно вынырнула Катька. На Севу она почему-то старалась не смотреть, и Вадьке даже показалось, что в голосе у нее прячется затаенный всхлип.

Он подозрительно глянул на сестру. Та в ответ гневно тряхнула косицами и, не оборачиваясь, помчалась по лестнице вниз. Мальчишки неторопливо направились следом.

Бассейн был внизу, в громадном помещении, назвать которое подвалом могла разве что Катька. Гигантская кладовка, чьи полки оказались забиты банками, баночками и горшочками, при виде которых рот наполнялся голодной слюной. Зал с тренажерами и, наконец, обшитая деревом финская баня, с уставленным мягкими креслами предбанником. И бассейн – кстати, не такой уж маленький. Соревнований в нем не провести, но поплескаться всей компанией очень даже можно.

Когда ребята спустились, Катька, уже в одном купальнике и, как всегда, с гусем под мышкой, нетерпеливо переминалась на кафельной кромке.

– Уже можно, можно, да? – торопила девчонок Катька, следя, как в стенке бассейна словно начинает бить родник и вода медленно покрывает дно.